Давно отошедший от своих нечистых дел предатель Родины явился в военкомат и потребовал предоставить ему… льготы в виде продуктовых пайков для ветеранов войны
В небольшом шахтерском городке Кировске недавно тихо скончался за несколько лет до этого овдовевший старик. Приехал он в Луганскую область более тридцати лет назад, оставив в прошлом бурную жизнь -- дезертира, обольстителя женщин и… немецко-английского шпиона, в 1940 году заочно приговоренного военным трибуналом к высшей мере наказания. Восстановить по хранящемуся в архиве Управления Службы безопасности Украины в Луганской области многотомному уголовному делу самые яркие страницы биографии столь одиозной личности стало возможным лишь теперь, когда окончился его жизненный путь.
В разгар перестройки, когда государство щедро снабжало ветеранов войны дефицитными продуктами по льготным ценам, в городской военкомат города Кировска обратился статный широкоплечий старик с несколькими юбилейными медалями на груди, представившийся Николаем Ивановичем Шумкиным (имя и фамилия изменены. -- Авт. ). Николай Иванович тоже претендовал на ветеранские пайки. И, возможно, получал бы их, если бы его документы не попали на проверку к опытному и добросовестному чиновнику, бывшему сотруднику КГБ, оперуполномоченному Стахановского городского отдела УКГБ майору Владимиру Филипенко. Оперуполномоченный направил соответствующие запросы, в том числе и в Подольск, где находился Центральный архив Министерства обороны СССР. И вскоре пришел ответ, из которого следовало, что такого героя войны не существует, но… имеются данные о перебежчике Шумкине, которого в 1940 году военный трибунал заочно приговорил к высшей мере наказания.
Бывший чекист решил уточнить полученные сведения в Центральном архиве КГБ СССР, откуда ему и прислали уголовное дело 1939 года с подписью и карандашными пометками на полях самого Лаврентия Берии. В деле имелись материалы приграничной разведки, другие серьезные документы, но сотрудники луганского КГБ все же сомневались -- предвоенные годы, репрессии, множество безвинно пострадавших людей… Поэтому было решено досконально разобраться в этом деле и еще раз все перепроверить.
… Родился Николай Шумкин в 1919 году в одном из сел Хмельницкой области. Рано оставшись без родителей, воспитывался в детском доме. Достигнув совершеннолетия, подался на заработки в Свердловск Ворошиловградской области (ныне Луганская область). До войны здесь было много немецких поселений, и Николай, определившись в ученики к немцу-парикмахеру, не только приобрел полезную профессию, но и научился свободно изъясняться на немецком языке.
В армию Шумкина призвали в 1939 году из того же Свердловска. Служить ему предстояло стрелком в погранвойсках НКВД СССР. Однако до места своей службы Николай так и не добрался, дезертировав на станции Шепетовка. Как он потом объяснял, просто захотелось побывать на своей родине. Через две недели дезертира нашли, и, как ни странно, эта выходка сошла ему с рук. Под конвоем Шумкина доставили в учебный батальон 98 погранотряда, где ему предстояло учиться, теперь уже не на стрелка, а… на повара. Получилось, что парня вместо наказания как бы даже поощрили.
К этому времени гитлеровские войска уже оккупировали Польшу. Воинская часть, где служил Шумкин, стояла на берегу реки Буг, по которой проходила граница, разделявшая СССР и Польшу.
Николай был парнем видным, женщинам нравился, да и сам, судя по всему, не пропускал ни одной юбки. По этой причине заместитель заставы политрук Василий Алексеев вынужден был проводить с ним регулярные беседы воспитательного характера. В своем рапорте политрук писал: «Рядовой Шумкин морально неустойчив, склонен к половой распущенности. 21 июля 1940 года пытался даже обнять жену начальника заставы, предлагая ей при этом вместе пойти в погреб за мясом. Дважды приставал к трактористке, кандидату в члены ВКП(б), работающей на заставе по вспахиванию контрольно-следовой полосы. Находясь вместе с красноармейцем Васько, также кандидатом в члены ВКП(б), лез к старухе, местной жительнице, с непристойными предложениями и пытался ее обнять. Считаю целесообразным привлечь к ответственности Шумкина за попытку использовать как женщин трактористку и жену начальника заставы».
Подобных рапортов было написано превеликое множество, но Николаю всякий раз удавалось избегать наказания. Не исключено, что Шумкина спасало его происхождение «из бедноты». В более поздних рапортах политрука указывается, что Шумкин не только приставал, а и пытался изнасиловать трактористку, а потом его вообще обвинили в изнасиловании этого молодого кандидата в члены ВКП(б).
Из всех показаний, имеющихся в деле, видно, что основной темой его разговоров были женщины, а второй темой -- «как тяжело служить три года», но опять-таки потому, что нет женщин.
Будучи не только поваром, но еще и парикмахером, Николай неоднократно стриг жену начальника погранзаставы Людмилу Заднепровскую. Ее-то он и приглашал в подвал за мясом. Дошло до того, что он закрутил амуры с женой самого командира, и закончилось это анекдотически банальной ситуацией -- «возвращается муж домой». Испугавшись командирского гнева, неудачливый любовник решил бежать. В тот день он приготовил обед и… рванул через Буг к немцам.
В конце 80-х сотрудникам КГБ удалось найти в Мариуполе ту самую командирскую жену, которая стала причиной бегства Шумкина из страны в далеком 1939 году. Старушка сначала испугалась неожиданных гостей и, не зная предмета будущей беседы, настояла, чтобы разговор состоялся в присутствии дочери, которой и самой было уже под 60 лет. А увидев фотографию Николая Шумкина, бабулька покраснела, стушевалась и так ничего и не рассказала.
В уголовном деле Шумкина имеются свидетельства людей, видевших, как перебежчика затолкали в машину и увезли в неизвестном направлении. Затем его переодели в форму немецкого солдата и этапировали в глубь оккупированной Польши. Бывший начальник штаба второй пограничной комендатуры 98 погранотряда Игорь Химич по данным агента по кличке «Стрелец», работавшего на польской территории, писал в своем рапорте, что объект был направлен в какое-то спецзаведение в городе Хелм. Именно в этом городе находилась разведшкола, где проходили подготовку агенты, завербованные Абвером и гестапо.
Правда, перед тем как его забрали немцы, Шумкин, перейдя границу, успел переспать с женщиной, которая жила у местного старосты. Об этом тоже сообщил агент «Стрелец».
Кстати, дело большого любителя женщин заинтересовало всесильного Берию, который и сам был весьма охоч до прекрасного пола. Возможно, Лаврентий Павлович по-мужски его и понимал, и даже сочувствовал родственной душе, но, тем не менее, военный трибунал заочно вынес находящемуся у немцев Шумкину суровый приговор: «В случае его обнаружения подвергнуть высшей мере наказания -- расстрелу с конфискацией всего принадлежащего ему имущества».
Когда в восьмидесятые годы велись поиски данных на Шумкина, сам он об этом не подозревал. Запросы КГБ в спецслужбы ГДР и Польши результатов не дали. Но зато в Луганской области нашли бойцов погранотряда, в котором служил Шумкин и организовали своего рода очную ставку Шумкина с его однополчанами. Для этого кагэбисты разыграли целый спектакль -- Шумкина под предлогом вручения юбилейной медали пригласили в военкомат. Там его ожидали приглашенные под видом представителей ветеранских обществ бывшие сослуживцы. Причем свет был установлен так, что приглашенные хорошо могли видеть Шумкина, а он разглядеть их не мог. Старые пограничники подтвердили, что это он. Теперь уже сомнений не оставалось.
На Николая Шумкина завели «свежее» уголовное дело под условным названием «Катран». Он теперь подозревался в «совершении особо опасного государственного преступления». Когда все необходимые материалы были собраны, представители спецслужбы начали «разговор» уже с самим «Катраном».
-- Но тут произошло то, чего уже точно никто не ожидал. Следователь задавал вопросы подозреваемому, а его ответы сразу же выстукивал на пишущей машинке, -- вспоминает сотрудник УСБУ в Луганской области Владимир Погорелов, который в 80-е годы непосредственно занимался делом «Катрана». -- Беседа продолжалось более двух часов. Поначалу старик сильно психовал, грозился даже в окно выброситься. А потом как закричит: «Перестаньте стучать! Еще в гестапо она, проклятая, мне на нервы действовала!»
После этой вспышки раздражения Шумкин начал «колоться». Да, мол, действительно сбежал из СССР и в Хелме был завербован немцами. Несколько дней его жестоко избивали, требуя, чтобы признался в том, что является советским шпионом. Затем на год отправили в разведшколу.
В начале войны Шумкина перебросили в Германию и использовали в качестве «подсадной утки» в тюрьмах и концлагерях для участников германского Сопротивления. Он играл роль советского военнопленного, не знающего немецкого языка, которым к тому времени владел в совершенстве. За эту работу получал весьма солидное жалование. Выходные большой любитель женского общества проводил в борделях. Спустя много лет Шумкин поражал следователей рассказами о том, в каком городе, на какой улице и за сколько в те годы можно было «снять» себе даму.
-- Кстати, там же, в Германии, он познакомился со своей будущей женой, -- рассказывает сотрудник УСБУ в Луганской области Юлия Еременко. -- Уроженка Полтавской области, она была угнана немцами в Германию, правда, довольно неплохо там устроилась, как для остарбайтера, -- официанткой в одном из офицерских ресторанчиков. По данным КГБ, в это же время она работала уборщицей в тюрьме, где содержались советские военнопленные, и занималась тем же, чем и Шумкин в концлагерях. По некоторым данным, эта женщина даже убирала камеру, где сидел сын Сталина Яков. Не исключено, что когда впоследствии эту пару перевербовали и отправили в Союз англичане, именно супруга Шумкина была главной в их шпионском дуэте. Кстати, идея обратиться в военкомат за льготами принадлежала ей.
В конце войны новые хозяева -- англичане -- переслали Шумкиных в Советский Союз, и, пройдя фильтрацию, Николай был призван в так называемую трофейную дивизию, где в июне 1945 года повторно принял присягу на верность стране Советов. В 1946 году демобилизовался и по заданию англичан обосновался на Урале, в поселке Скангул-34 Свердловской области, недалеко от режимного объекта министерства обороны, где создавалось ядерное оружие. Однако пробраться в святая святых ему так и не удалось. Работал он на железнодорожной станции парикмахером и собирал информацию о грузах, следующих по Транссибирской магистрали. Как этой парочке удалось попасть в закрытый город -- до сих пор остается тайной.
Супруги жили на Урале до 1951 года, но на связь с ними никто из заграничных друзей так и не вышел. У Шумкиных к тому времени уже был годовалый сын, и жена носила под сердцем второго ребенка. Когда же до них дошли слухи о том, что в одном из соседних городов задержали английского гражданина и обвинили его в шпионаже, Шумкин решил затеряться в густонаселенном индустриальном Донбассе. Вот так он и оказался в Луганской области.
Дело Шумкина закончилось в конце концов ничем -- документальных подтверждений того, что он работал на немцев и англичан, кагебисты так и не нашли. Они располагали только признаниями подозреваемого да косвенными уликами. Но этого было недостаточно, чтобы предъявить человеку столь серьезное обвинение -- совершение особо опасного государственного преступления. Довоенный расстрельный приговор утратил свою юридическую силу за сроком давности. Обвинения в шпионаже против СССР тоже не имели под собой каких-либо оснований -- на режимных объектах Урала, в период, когда там жил Шумкин, не было зафиксировано никакой утечки информации. Так что за свои грехи Николай Иванович так и не ответил…