Аристократ российского кино отметил день своего рождения
Его киногерои зачастую с безукоризненно аристократической родословной: сплошные графы, маркизы и князья (»Сильва», «Собака на сене», «Приключения принца Флоризеля», «Дон Сезар де Базан» и др. ). Да и в одной из последних работ «Романовы -- венценосная семья» (режиссер -- Глеб Панфилов) ему досталась роль барона Фридерикса, министра двора Николая II. Не правда ли, забавное амплуа -- аристократ. Но это не просто типаж, сценический имидж, как ошибочно полагают многие. Дело в том, что прапрапрабабушка Игоря Дмитриева -- Анна Шерер, та самая знаменитая Анна Павловна Шерер, которую описал Лев Толстой в «Войне и мире».
-- Игорь Борисович, вы действительно из очень известного рода…
-- Моя бабушка -- внучка Адама Христиановича Шерера, сына Анны Павловны от дворовой девушки Авдотьи Демиденко. Он не был на ней женат, но когда родился мальчик, она получила вольную, а ребенка забрали в семью Шерер. Можно сказать, что мой род -- наполовину крепостные, наполовину -- крепостники. Раньше я писал в анкетах, что из крепостных, теперь же могу спокойно писать, что из дворян.
Может, поэтому, когда смотришь на Дмитриева, невольно вспоминаешь его героя -- графа Леопольда из «Сильвы», так гордившегося своими знаменитыми предками: «А эта шишечка у меня от прапрапрадедушки… »
Игорь Борисович предпочитает говорить об искусстве и творчестве, не очень охотно рассказывая о семье и о жизни вне театра. Но нам все-таки удалось узнать, что сын, Дмитриев-младший, уже 16 лет живет в Америке. По образованию он востоковед-индолог, но в США не нашел применения по своей специальности. Поэтому долгое время преподавал в Трансильванском университете русскую литературу, а в последние годы, окончив экономическую школу в Вашингтоне, занялся бизнесом.
Гораздо охотнее, буквально часами, Игорь Борисович может говорить о своих друзьях -- художнике Шемякине и режиссере Фриде, композиторе Шварце и писателе Гранине, об Олеге Дале, с которым он вместе снимался в «Принце Флоризеле»…
-- Сейчас работаю и в театре, и на радио, и на телевидении, вот только в кинематограф заглядываю изредка и эпизодически. Но жажду творить поддерживает авторская программа «У Игоря Д. », которая идет два раза в месяц на канале «Культура». Эта программа -- как бы ненаписанные страницы биографии, в ней я рассказываю о разных людях, разных событиях, к которым сам имел непосредственное отношение и которые дороги мне как память.
-- Я знаю, что не всегда ваша жизнь бурлила, бывали и очень сложные периоды.
-- Ровно 17 лет я не работал в театре. В 1968 году меня выгнали из Театра Комиссаржевской за… прогулы. В тот год я отправился в зарубежную гастрольную поездку и не вернулся к открытию сезона. Хотя ни один спектакль с моим участием не был сорван, мое трехдневное отсутствие обернулось приказом об увольнении. Тогдашний режиссер театра решил таким образом самоутвердиться в новой труппе -- мол, если уж Дмитриева, играющего Глумова в «Мудреце» и Нехлюдова в «Воскресенье», увольняют за месяц до московских гастролей, то остальные будьте любезны -- тише воды, ниже травы! Не случайно впоследствии Театр Комиссаржевской в кулуарах стали называть «крепостным»: актерам не разрешалось играть где-то еще, в том числе и в кино.
Но это еще не вся беда -- руководство театра, в надежде на скорейшее покаяние и возвращение блудного сына, обзвонило все театры города, дабы Дмитриева никто не «перехватил».
-- Поскольку на носу были московские гастроли, по просьбе актеров своего театра я сыграл в своих спектаклях. После гастролей дирекция театра предложила мне написать заявление о приеме на работу, на что я выдвинул встречное требование -- отменить приказ об увольнении. Никто уступать не захотел…
Сейчас, через много лет, Игорь Борисович вспоминает об этом, мол, «все, что ни делается -- к лучшему». Но тогда…
-- Я был близок к нервному срыву. Каждый вечер, когда стрелка часов приближалась к шести, я чувствовал, что должен быть на репетиции. В это время у меня буквально театральная «ломка» начиналась -- я разваливался на кусочки, каждый из которых желал играть на сцене. Было настолько тяжело, что я был вынужден обратиться к психиатру.
-- И все-таки вам удалось найти выход из практически безвыходного положения.
-- Да, выручил кинематограф. За 17 лет вне театра я очень много снимался и в родном отечестве, и за границей. Эти годы были для меня весьма и весьма продуктивными с кинематографической точки зрения. А для того, чтобы не отвыкнуть от театра, от непосредственного общения со зрителями, я поставил спектакль «Маскарад» Лермонтова, в котором играл все роли один -- и Арбенина, и Нину, и Звездича, и Шприха, и гостей, и игроков…
Два часа 15 минут на сцене только он и кресло красного дерева, перемещение которого определяло новое место действия. Дмитриев сыграл «Маскарад» 57 раз. «Не так уж много», -- скажет кто-то. Но этот моно-спектакль просто физически невозможно было играть чаще, чем два раза в месяц, из-за огромной эмоциональной нагрузки.
А в середине 80-х в один прекрасный день в квартире Игоря Борисовича раздался телефонный звонок -- режиссер Юрий Аксенов приглашал актера вернуться на театральные подмостки. Дмитриев согласился, не раздумывая.
-- Это был спектакль «Все могут короли», сыгранный около 300 раз. Пьеса имела бешеный успех у зрителей и окончательно вернула меня в театр, именно с тех пор я актер Санкт-Петербургского академического театра комедии им. Акимова.
Обычно при упоминании о театре актеры принимают благородные позы, делают возвышенно-мечтательное выражение лица и хором поют дифирамбы этому виду искусства. Дмитриев поразил своей откровенностью:
-- Это был бы не театр, если бы здесь не делали друг другу какие-то мелкие подлости… Как-то педагог Школы художественного театра Иван Михайлович Кудрявцев сказал мне: «Игорь, ты будешь актером, если воспитаешь в себе невосприимчивость к ударам судьбы, как воспитывает в себе боксер невосприимчивость к ударам на ринге. Если нам на улице заезжают по физиономии, это шок. А для боксера норма, когда его бьют!»
Как оказалось, Игорь Дмитриев любит светские тусовки в силу довольно практичных соображений: часто именно на таких мероприятиях он знакомится с людьми, которые могут субсидировать тот или иной спектакль.
-- Благодаря моей невероятной общительности удалось поставить в прошлом году спектакль «Ночь в Венеции». У театра не было на это денег, пришлось самому изворачиваться: одна фирма оплатила костюмы, другая -- декорации и т. д. А недавно на такой же светской тусовке я получил для театра компьютер, а еще на одной бизнесмены, почитатели моего таланта, подарили театру шикарную дорожку на лестницу в три этажа.
Что же до повседневной жизни, то Дмитриев с серьезным видом заявляет:
-- Как бы я ни парил в творческом полете, у меня должны быть накрахмаленная рубашка и обед.
Наверное, это справедливо -- о творческом человеке кто-то должен заботиться. Раньше этим занималась жена, затем она уехала к сыну в Америку -- помогать присматривать за внуками-близняшками, Доротеей-Элен и Полин-Мари. Некоторое время Игорь Борисович пытался справляться с домашним хозяйством самостоятельно, в надежде на скорейшее возвращение супруги. Но когда ее не стало… Теперь Игорю Дмитриеву помогает по хозяйству домработница. Кроме того, Игорь Борисович и сам не лыком шит -- очень вкусно готовит и, в отличие от большинства мужчин, любит стоять у плиты.
Дмитриев обожает розыгрыши, но только добрые. Шутки типа «чернила на стул» или «внезапно гавкнуть, перепугав человека до смерти» он не признает. А вот тонкие розыгрыши, тщательно продуманные, иногда с продолжением -- это с радостью.
Самый любимый розыгрыш Дмитриева выпал на долю Алисы Фрейндлих. Дело было на гастролях, в небольшом селении под Горьким. Алиса Бруновна на речной прогулке случайно утопила свои любимые темные очки, к тому же, безумно дорогие. И вот по приезде в Петербург Алиса Бруновна получает письмо следующего содержания: «Уважаемая Алиса Фрейндлих, мы вас очень любим! Узнав о вашей беде, мы разыскали на дне речном потерянные вами очки. С уважением -- местные следопыты». Растроганная Алиса со слезами на глазах читает это письмо вслух в присутствии всего коллектива театра. К посланию, естественно, прилагается пакет -- очки. При этом на штемпеле стояла печать Горького, потому что письмо по просьбе Дмитриева отправил его знакомый горьковский паренек. Алиса достает очки, и глазам присутствующих предстало довольно жалкое зрелище, какое-то подобие очков -- кривая оправа, без стекол, вместо одной дужки -- проволока, вместо другой -- веревка… Но это еще не конец истории. Через несколько дней Фрейндлих получила еще одно письмо со штемпелем горьковского почтамта, в котором все те же местные следопыты просили вернуть очки по указанному адресу, так как «выяснилось», что «это не ваши очки, а местной кассирши тети Глаши».
-- Большинство актеров к участию в рекламных роликах относятся весьма негативно, расценивая это как измену профессии.
-- Я на эти вещи смотрю проще и практичнее. Например, реклама одного лекарственного препарата снималась в Мадриде, потому что там находится фирма-производитель этого лекарства. Почему бы не сказать пару слов в камеру, если это дает возможность побывать в знаменитом музее Прадо, на настоящей корриде… В общем, я остался очень доволен своим рекламным дебютом. И теперь на вопрос «Кого бы вы еще могли прорекламировать?» неизменно отвечаю: «За что много платят или предоставляют возможность попутешествовать».
Игорю Дмитриеву 74 года. В это трудно поверить, настолько он энергичен, бодр и весел. На своем бенефисном спектакле-мюзикле «Ночь в Венеции» он танцует и поет наравне с молодыми актерами.
-- В чем же секрет вашего долголетия?
Рецепт, как оказалось, не так уже сложен, и если неукоснительно следовать этим рекомендациям, как это делает сам г-н Дмтириев, в свои «за 70» сможете так же выделывать замысловатые па а-ля мотылек.
-- Первое, что необходимо усвоить: не есть макарон и максимально исключить из рациона питания все мучное. Во-вторых, каждое утро 20--30 минут стоять на голове. Желательно несколько раз в неделю делать встряску организму в виде партии в теннис, конькобежной пробежки, заплыва на короткую дистанцию… Третье. Очень полезны грязевые ванны. Я, кстати, обожаю ездить на кинофестиваль «Кинотавр» -- в Сочи превосходные мацестинские грязевые ванны. И четвертое: травы, травы и еще раз травы, причем в любом виде -- чаи, отвары, ванны -- все подойдет! Указанные процедуры полностью заменяют бег трусцой, гербалайф и метание копья.