Сегодня девять дней со дня смерти самой снимаемой киноактрисы мира
Всего полтора месяца она не дожила до 80-летнего юбилея, который готовилась широко отметить кинематографическая общественность.
Как правило, ее героини были верными женами и добрыми матерями. Все артисты, которые когда-либо с ней встречались на сценической площадке, называли ее мамой, для всего же народа она была бабушкой отечественного кино. Ее имя занесено в Книгу рекордов Гиннесса -- она сыграла в более чем 300 фильмах и оказалась самой снимаемой киноактрисой в мире. Похоронили всеми любимую народную артистку СССР на Кунцевском кладбище рядом с сыном, Николаем Данелия.
-- Любовь Сергеевна, вы с детства мечтали стать актрисой?
-- Да, хотя людей с такой профессией в нашем роду не было. Родилась я в Иванове в рабочей семье: папа -- столяр-краснодеревщик, мама -- продавец. В школе занималась в драматическом кружке. Как-то учительница литературы посоветовала мне поступать в Педагогический институт имени Герцена в Ленинграде. Я прислушалась к ее совету.
-- Однако учительницей не стали. Что же случилось?
-- В 1940 году я поступила в пединститут, но через год там ввели плату за обучение -- 40 рублей. Деньги взять было негде, моих заработков от разгрузки вагонов не хватало. В то же время при «Ленфильме» открылась киноактерская школа, руководили ею знаменитый режиссер Сергей Аполлинарьевич Герасимов с Тамарой Федоровной Макаровой. И я решила, что это мой шанс.
Уж очень хотелось быть молодой девчонке артисткой, покорить публику, стать известной на всю страну. Данные для этого у Любы были прекрасные: глаза, как блюдца, роскошные косы, хорошая фигура. Набиравший мастерскую Герасимов сразу это оценил и взял ее.
-- Любовь Сергеевна, 1941 год в вашей жизни был особенным?
-- Еще бы! Ведь в мае девятнадцати лет от роду я вышла замуж, а в июне началась война. Сергей Герасимов с Тамарой Макаровой уехали на съемки и в город на Неве больше не вернулись.
Свою первую кинороль Соколова могла сыграть еще, будучи студенткой, в 1940 году. Тогда на «Ленфильме» снимали картину «Фронтовые подруги», и ее пригласили на одну из ролей. Но она сама сорвала съемки.
-- Я приехала на съемки, и вдруг сценарист фильма Сергей Михалков запел частушку: «Копейку бросил в автомат, а оттуда слышу мат: «Что же ты, ядрена мать, автомат обманывать!» И я ужасно возмутилась -- какие пошлые люди. Помню, долго бежала по городу, размазала весь грим -- от съемок отказалась. Из-за этой хулиганской частушки! Раньше времена были такие. Вместо меня Зину Маслову сыграла Тамара Алешина.
-- Раньше ведь профессия артистки не воспринималась серьезно. Как родители отнеслись к вашему выбору?
-- Они знали о моем желании стать актрисой, поэтому были не против. Единственное, когда я поступила в актерскую школу, мама мне сказала: «Ты идешь в такой мир -- запомни, чужой муж -- не твой муж!» Я на всю жизнь это запомнила. И как только кто-то начинал за мной ухаживать, я первым делом спрашивала: вы не женаты? И все отлетали! Но потом я влюбилась…
-- Это была первая любовь?
-- Первая и очень сильная. Моим мужем стал 29-летний Георгий Арановский, или Юра, он был на десять лет меня старше. Как он за мной ухаживал! На шестой этаж вносил на руках. Выйдя за него, я вошла в очень интересную семью, дворянского происхождения. Год мы прожили с ним, как один день. Началась война. Блокада. Учеба закончилась. Я пошла на завод слесарем по металлу, чтобы получать свои 250 граммов хлеба. Мужа из-за зрения в армию не взяли, он и свекровь тоже устроились на завод. Мы все жили на работе: я на своем заводе, муж на своем… В 1942-м он рыл окопы для обороны Ленинграда. Умер от голода.
К середине лета 1942 года Соколова, эвакуированная из блокадного Ленинграда, решила поступать во ВГИК. Тогда как раз вышло постановление, что ленинградские блокадники имеют право поступать в любое учебное заведение без экзаменов.
-- Во ВГИК меня приняли сразу на второй курс. А в 1946 году я снялась в первом своем фильме. Режиссер Александр Столпер снимал «Повесть о настоящем человеке». Это была небольшая роль медсестры-партизанки Варвары, которая нашла в лесу летчика, это был раненый Мересьев (его играл П. Кадочников), и притащила к себе домой.
Однако роль была такая маленькая, что не принесла Соколовой ни славы, ни материального достатка. Жила она тогда буквально впроголодь, едва сводя концы с концами.
-- Любовь Сергеевна, скажите, когда кино начало приносить вам хоть какие-то деньги?
-- Ну, наверное, когда стали появляться большие роли: например, фельдшера в фильме «Далеко от Москвы» по повести Василия Ажаева. Там был поистине звездный состав: режиссер Александр Столпер пригласил Льва Свердлина, Марка Бернеса, многих других популярных артистов.
Между тем в 1951 году целой группе молодых актеров предложили поехать в Германию, где при Группе советских войск открывалось два театра. Актеры гастролировали по всем войсковым частям. Так продолжалось около пяти лет.
В 1956 году Любовь Сергеевна вернулась в Москву, во вновь открытый Театр-студию киноактера. А тут и роли в кино посыпались одна за другой. Тогда она снялась в фильмах «Две жизни», «Тихий Дон», «Семья Ульяновых», «Если бы камни говорили», «Коля дома один», «Тревожная ночь», «Фома Гордеев», «Ночной гость», «Хмурое утро». Во время съемок одной из картин Соколова познакомилась с начинающим кинорежиссером, 29-летним Георгием Данелия.
-- Любовь Сергеевна, как вы познакомились с Георгием Данелия? Он первый обратил на вас внимание?
-- Познакомились мы в экспедиции. Я снималась в фильме Рошаля «Хождение по мукам». Гия проходил у него режиссерскую практику. После того как я потеряла своего первого мужа, очень долго не хотела заводить никаких любовных романов. Ни выходить замуж, ни рожать -- ничего не хотела. Слишком многого я насмотрелась в блокаду и знала, что человеческая жизнь не стоит даже кусочка хлеба…. Данелия буквально ходил за мной по пятам. Стал ухаживать. Но… он скрывал свой возраст и убедил меня, что мы ровесники. (Соколова очень плохо относилась к ухажерам, которые были моложе ее. -- В. Г. ). Потом выяснилось, что он на девять лет младше. Так появились у меня замечательные родственники. Отец Георгия -- генерал, мама -- Мэри Анджапаридзе, тетя -- Софико Чиаурели. Жили мы со свекровью, я переехала к ним в большую квартиру на Чистые пруды. Георгий Николаевич до меня уже был женат, но дочь осталась в той семье. К моменту нашей встречи он уже развелся. Так мы и начали жить в осуждаемом в те времена гражданском браке. Я полностью погрузилась в семейную жизнь. Это была моя стихия. Я любила домашнее хозяйство, мыла, убирала, готовила. Раньше всех вставала, позже всех ложилась. Из-за семьи я отказалась от больших ролей: и помыслить невозможно было оставить семью даже на месяц, уехать в экспедицию… 3 августа 1959 года у нас родился Коленька. Мне было 38 лет, роды у меня были непростые: ребенок пошел боком, пришлось врачам его вакуумом переворачивать и подтягивать…
-- Многие супруги не любят работать на одной съемочной площадке. Вы с удовольствием снимались в фильмах мужа?
-- Естественно. Я считаю его очень талантливым человеком, и все, что он делает, это настоящее искусство. У Данелия я снялась в картине «Сережа» по одноименной повести Веры Пановой, «Путь к причалу», «Я шагаю по Москве», «Тридцать три», по его сценарию -- в «Джентльменах удачи».
-- На 60--70-е годы пришелся пик вашего творчества…
-- По мере того как подрастал сын, я получила возможность более активно работать в кино. Кроме фильмов мужа, снялась во многих других: «Академик из Аскании», «В трудный час», «Вступление», «Синяя тетрадь», «Берегись автомобиля», «Доживем до понедельника», «Гори, гори, моя звезда»,»Преступление и наказание», «Ирония судьбы, или С легким паром», «Белый Бим Черное ухо», в общем, послужной список огромен, все и не упомнишь.
В 1976 году, в возрасте 17 лет, внезапно женился сын Соколовой и Данелия Николай. Он давно уже встречался со своей одноклассницей Мариной, она забеременела, и молодым пришлось пожениться. Правда, расписали их из-за возраста с трудом, родителям пришлось идти в райисполком и уговаривать тамошних начальников. Родившуюся вскоре девочку назвали Маргаритой. Так Любовь Сергеевна стала бабушкой.
-- Ваш сын пошел по стопам родителей?
-- Когда Николаю исполнилось 18, через год после рождения дочурки, он поступил во ВГИК. Учился хорошо, с увлечением. Будучи студентом, снял свой первый фильм -- «Моментальные снимки». После защиты диплома в объединении «Дебют» снял вторую картину -- «Эй, Семенов». Кроме того, он прекрасно рисовал и писал стихи. Однако вскоре пришла беда…
В начале 80-х Николай увлекся баптизмом, стал посещать секту. Замкнулся и стал практически чужим человеком для своих родных. Мать и отец очень переживали по этому поводу. А вскоре и между ними пробежала черная кошка.
-- Вы были счастливы с Георгием Данелия?
-- Данелия -- творческий, увлекающийся человек. Жизнь с ним была совсем не гладкой, хоть и прожили мы вместе 26 лет. Он мог пропасть на несколько дней из дома, сильно выпить, увлечься другой женщиной. О его романе с писательницей Викторией Токаревой говорила вся Москва -- я старалась этого не видеть и не знать. Мэричка, свекровь моя любимая, уговаривала меня, утешала: у тебя сын растет. Я все терпела. Поплачу, поплачу -- и дальше живу… Однажды Гия серьезно заболел, у него была клиническая смерть. Я за ним ухаживала, выходила. Когда он после операции посещал известную целительницу Джуну, познакомился с Галиной Юрковой. Как-то пришел домой и говорит: «Любочка, я влюбился. Женюсь… »
-- И как вы отреагировали на столь откровенное признание?
-- Я поцеловала его на прощанье и ушла… Собрала вещи и ушла к маме, которая жила в моей кооперативной квартире, которую я еще в 50-е годы построила. Но очень тяжко мне было. Целыми днями я сидела дома как тень, часами смотрела в одну точку..
-- Любовь Сергеевна, правда ли, что, разойдясь с мужем, вы посвятили ему романс?
-- Правда. Ни злобы, ни ненависти у меня не осталось. Я сочинила романс, пою его на концертах: «Полюбила его навсегда, навсегда я его полюбила, и добра я была и верна, это было давно, давно это было». Действительно, давно. 17 лет как ушел он от меня… Я как-то спела романс ему по телефону. Он мне напомнил другой романс, который мы исполняли вместе: «Я люблю тебя, без ума люблю, об одном тебе только думаю»…
-- Что вам помогло пережить это?
-- Работа, наверное, а еще, узнав как-то о моих мучениях, Сева Санаев порекомендовал сходить на прием к Джуне, познакомил с ней. Она занялась мной: с десяток сеансов понадобилось, чтобы ушло это состояние. Причем, когда она меня лечила, я просто в рыданиях заходилась, а до этого ни слезинки не проронила… Так и сняла она с меня это заклятье, я снова нормальным человеком себя почувствовала.
Любовь к Данелия оказалась самым сильным чувством, которое пронесла Любовь Соколова через всю жизнь: даже спустя 17 лет она не могла говорить о своих чувствах без слез.
-- Любовь Сергеевна, а что случилось с вашим сыном?
-- Коленька трагически погиб. Причина смерти его до сих пор не установлена. Друзья нашли его в доме нынешней жены Георгия Данелия, Галины. Залезли через балкон, а он мертвый… Их с другом нашли вместе, в руках у сына была телефонная трубка. Меня даже в квартиру не пустили. Я увидела его только в гробу. А ведь ему было всего 26 лет. Коля очень дружил с сыном режиссера Светланы Дружининой. Ее сын погиб через два года, и тоже причина неизвестна. Непонятное стечение обстоятельств.
-- Спустя многие годы и глядя на прожитую жизнь, скажите, что для вас оказалось самым тяжелым испытанием?
-- Наверное, очень многое: это и потеря близких мне людей, смерть сына, и автомобильная катастрофа, в которую мы попали с Майей Булгаковой, я одна чудом спаслась, потеряв подругу, разочарование в любви, конечно же, война с ее блокадой -- такое не забывается.
-- Как же вы выжили в блокаду?
-- Чудом выжила. Удалось через Ладогу перебраться на Большую землю. В Ярославле нас целый месяц лечили. Потом я приехала к маме в Иваново, долго болела. Когда поправилась, мама повезла меня в Москву.
-- Я слышал, что вы любите кормить птиц, наверное, это осталось с той, блокадной, поры?
-- На моем подоконнике птички сидят с раннего утра. Пернатые знают, что я их накормлю. Я никогда не пройду мимо голодных людей. Знаю, что даже крошка хлеба может спасти жизнь.
Любовь Соколову нельзя было назвать одиноким человеком. Она любила и пронесла свои чувства через всю с жизнь, и ее любили -- зрители, которым она дарила свое тепло. В последние годы ей часто предлагали руку и сердце ее поклонники. Артистка же отвечала: «Я не хочу. Зачем? У меня в душе ничего нет. Все выжжено. Мне и так хорошо. Я никогда не жалуюсь… Если хочется пожалеть себя -- пойди погуляй, полы помой, позвони кому-нибудь! Чего киснуть-то? Нам жизнь не для того дана!»