За пять лет учебы в одном из московских военных училищ Дмитрий не бегал кросс ни разу. Мыслимо ли такое? Все дело было в странной болезни сердца, которую врачи никак не могли определить. Проявилась она у курсанта сразу после окончания суворовского училища. Сердце вдруг начинало трепетать в груди, словно раненая птица. Кружилась голова, немели руки, ноги. Но медики, к которым парень обращался за консультацией и помощью, утверждали, что сердце у него здоровое! Дима же, всякий раз переживая страх внезапной смерти, решил для себя раз и навсегда, что он -- человек без будущего, и перестал строить далеко идущие планы.
Первый приступ случился у Димы лет в тринадцать. Он тогда не придал этому значения: «засуетилось» сердечко, но тут же успокоилось -- не сеять же панику. Тем более что мальчишка из Черкасс был заядлым спортсменом: легкая атлетика, плаванье, стрельба -- чем только ни увлекался.
-- Странное сердцебиение повторилось, когда я учился на первом курсе. Потом еще раз, еще… -- вспоминает Дима. -- И я утратил почву под ногами. Стал избегать лишних нагрузок, но в военном училище это выглядело странно, и однокурсники начали на меня коситься. Я из кожи вон лез, чтобы лишний раз не дать понять окружающим, как мне тяжело. На турнике подтягивался очень осторожно, чтобы, не дай Бог, не спровоцировать приступ. А вот кросс бегать даже и не пытался. Боясь отчисления, первые два курса учился только на отлично -- это обстоятельство педагоги наверняка учитывали. А на старших курсах, даже если занимаешься уже не так рьяно, тебя все равно не отчислят, ведь в «кадры» вложены деньги. Но в моем случае сработала просто человечность.
Что свои приступы Дмитрий не выдумывает, стало очевидно, когда один такой случился на глазах у одногруппников и начальника курса. Парня тут же направили в госпиталь, но «поймать» приступ врачам не удалось. Дима же на глазах худел, и было явно видно, что он нездоров. Поскольку курсанты часто ищут предлог перевестись из военного вуза в гражданский, заведующий отделением в госпитале спросил напрямик: «Хочешь комиссоваться? Если да, то напишу любой диагноз». -- «Только не это!» -- чуть не заплакал Дима. Ведь что могло быть страшнее для толкового парня, чем вернуться в провинцию и осесть там в качестве инвалида?
С тех пор однокурсники начали оберегать Дмитрия -- на тяжелой работе всегда были готовы подменить его. Навстречу курсанту шли и преподаватели: раз хочет, пусть учится, а там видно будет.
Учиться-то Дима учился, но о дальнейшей своей судьбе старался не думать.
-- Когда на меня все это обрушилось, я понял, что создавать семью не имею права, -- с болью в голосе вспоминает мой собеседник. -- В Черкассах меня ждала девушка. Оксана была мне очень дорога, но я не хотел делать ее заложницей своей болезни, поэтому решил разорвать отношения, не объясняя причины. Ведь узнав в чем дело, Оксана могла сказать, что «на все готова». Но принять такую жертву я не смог бы.
Решение исчезнуть из жизни любимой девушки пришло, конечно, не сразу. Дмитрий прислушивался к своему сердцу, словно к мотору. Когда приступов долго не было, пришла надежда на лучшее. Начал тренироваться, думал: вот удастся пробежать километр -- напишет Оксане письмо. Ну а если нет… Но следующий приступ не заставил себя ждать -- Дима упал на ступеньках в подземном переходе. После этого принял окончательное решение и в очередной приезд домой сказал девушке, что у него есть другая…
А вскоре «другая» действительно появилась. Веселая студентка Маша не строила никаких планов: они с Дмитрием просто встречались, им было хорошо вдвоем. За возможность чувствовать себя рядом с ней полноценным человеком Дима был Маше безмерно благодарен. Узнав же, что она собирается родить ему ребенка, в тот же день потащил любимую в загс. Теперь ему некогда было бояться: он готовился стать, а позже и стал счастливым отцом.
Маша щадила мужа, бытом не перегружала, он же готов был горы свернуть для семьи! Курсантская стипендия невелика, поэтому Дмитрий подрабатывал, ремонтируя и собирая компьютеры: из нескольких неисправных, списанных на запчасти, мог «сложить» рабочий. О золотых руках курсанта в училище, а потом и в полку, где он служил, слагали легенды. К счастью, и в штабе полка нашлась для Димы «непыльная» работа «по компьютерной части».
Даже при самой спокойной жизни приступы болезни повторялись. Окончательно поняв, что армейская карьера ему не по силам, Дмитрий решил уйти «на гражданку», тем более что хобби кормило семью лучше, чем профессия. Чтобы уволиться, нужно было пройти медкомиссию. Вот тут-то медики взялись за Дмитрия основательно. Начальник кардиологического отделения военного госпиталя велел сделать молодому офицеру суточную электрокардиограмму, и на теле пациента на 24 часа закрепили приборчик, напоминающий пейджер… А на следующее утро доктор поразился: «Не понимаю, как же ты с таким сердцем дослужился до капитана!» Правда, тут же и успокоил: «Не переживай, мы из тебя человека сделаем».
Пароксизмальная атри-вентрикулярная тахикардия -- такой трудновыговариваемый диагноз поставили Диме. Заболевание не настолько и редкое, но «поймать» его в некоторых случаях бывает непросто. В Интернете Дмитрий с удивлением вычитал, что остановить приступ, спровоцированный, скажем, чиханием, можно, всего-навсего… еще раз чихнув. Дима же, как только его прихватывало, каждый раз затаивал дыхание и боялся даже шевельнуться. Однако избавить от недуга раз и навсегда могла только операция -- несложная, но дорогая. На инструменты и медикаменты нужно было выложить около тысячи долларов, но откуда взять такие деньги капитану?
Спасибо госпитальным врачам: нашли спонсоров. Все необходимое выписали из Швейцарии. Операция длилась около двух часов. Через вены на ногах и под ключицей подвели к сердцу катетеры и начали искать участок, на котором возникает дополнительная проводимость импульсов, в результате чего сердечная мышца сбивается с ритма. Нашли, заблокировали.
-- Из-за всех переживаний я заработал язву, -- говорит Дима. -- А операция оказалась легкой. Не считая разве того факта, что сердце мое остановили на семь секунд, а потом «завели» снова. Но я этого и не почувствовал.
Ровно через сутки после операции Дмитрия отпустили домой, а через неделю он уже начал бегать и прыгать, «как сумасшедший». Еще бы! Ведь целых десять лет физические нагрузки для него были невозможны.
С грустью вспоминает Дима, как однажды его сынишка побежал за кошечкой к самой дороге, а он было дернулся за ним, но тут же стал терять почву под ногами. Подумал тогда: зачем Алешке отец, который не может защитить сына от опасности? Места себе не находил после того случая. Но Маша успокаивала: дескать, для Алешки ты все равно опора -- уже потому, что ты у него есть.
По словам Дмитрия, после операции началось для него «новое летосчисление». Из армии он все-таки ушел и переехал жить в Киев. Занялся бизнесом, купил квартиру, машину. Только вот с Машей у них некоторые сложности. Он-то, получается, на родину вернулся, а она, напротив, со своей распрощалась, вот и тянет ее обратно. Впрочем, какая семья без проблем?
-- Маша -- первый мой доктор, -- улыбается Дмитрий. -- Именно она вырвала меня из круга страхов. Поэтому, как бы ни сложилось в дальнейшем, я всегда буду помнить урок, который она мне преподала: кто не рискует, у того нет жизненной перспективы.