Пока политики и ученые спорят о причинах возникновения разрушительных паводков в Закарпатье, местные жители убеждены, что катастрофа разразилась из-за беспощадной рубки леса и… Божьего гнева
В Закарпатье сохраняется чрезвычайная ситуация. Как сообщает «Интрерфакс-Украина», в результате продолжающихся осадков ожидается дальнейший подъем уровня воды на 1--1,5 метра, а в низинах реки Боржава -- до 2 метров.
По состоянию на вчерашнее утро, в пострадавших районах остаются подтопленными 10 населенных пунктов (813 домов), разрушены 1,7 тысячи домов, отселены 6,6 тысяч человек, полностью обесточены два населенных пункта, отключены четыре АТС. Погибли 8 человек.
В минувшие сутки основные силы спасателей направили на защиту населенных пунктов Береговского и Ужгородского районов.
Ремонтные бригады вовсю восстанавливают линии электропередач и связь. Но несколько населенных пунктов, как и два с половиной года назад, оказались отрезанными. В критические дни никакие спасательные службы пробиться туда не смогли, и местные жители в борьбе со стихией рассчитывали лишь на себя. Полноценного сообщения с этими горными селами нет и сейчас.
Полностью отрезанным от большой земли пока что остается небольшой, расположенный в сорока километрах от Хуста и насчитывающий 140 хат приселок Широкий. С ним нет телефонной или какой-либо другой связи и автомобильного сообщения. Попасть в Широкий, кроме как на вертолете, можно лишь пешком. Для этого нужно пройти восемь километров вдоль горного потока, перепрыгивая по кочкам через многочисленные ручьи и время от времени прижимаясь к отвесной скале на краю пропасти, под которой бурлит вода.
Первое, что впечатляет в Широком, -- многочисленные оползни, напоминающие следы от ковша гигантского экскаватора, а также пожилые люди, которые, несмотря на преклонный возраст, энергично удаляют у своих домов последствия паводка. Такая энергичность -- это, вероятно, следствие незагрязненной среды и подвижного образа жизни местных жителей. Сами же они считают, что жить среди гор вполне возможно -- чистый воздух, вода, полно ягод и грибов. Если бы только не стихия. Стихия настигла Широкий в понедельник 5 марта. Накануне целые сутки шли интенсивные ливни, а в горах растаял полуметровый слой снега. Чрезмерное количество влаги превратило горный поток в мощную реку, уничтожившую добротную дорогу (по которой раньше ездил рейсовый автобус), и вызвало многочисленные оползни. В тот день их в приселке было более десятка и некоторые, что самое худшее, накрыли сельские хаты.
-- Оползни начались после 11 часов дня, -- рассказывает Елена Вовчок. -- Сначала с горы на наш дом потекла грязная вода, и мы с мужем принялисть прокапывать канаву. Затем из-под земли раздался громкий треск. За несколько минут до того на противоположной стороне села после такого же треска произошел оползень, и мы, зная, что имеем в распоряжении не более 15 минут, забежали в дом и начали выбрасывать через окна самое необходимое. Конечно, мы осознавали, что можем быть заживо погребенными под землей, но вовремя успели выскочить. А через минуту с горы ринула лавина. Наш дом, хлев, сарай засыпало… В это же время оползни произошли и в других местах приселка -- из разных сторон доносились грохот и крики людей.
В те минуты в Широком возникла настоящая паника. Люди метались на узком берегу, не зная, куда бежать спасаться. С одной стороны -- бурлящая и поднимающаяся вода, с другой -- сползающие горы. На протяжении получаса оползни накрыли три сельские хаты, а угрожающие трещины глубиной до двух метров появились еще над десятком. Когда же все закончилось, селяне поблагодарили судьбу за то, что стихия произошла средь бела дня, а не ночью, когда в хатах спали люди. Но без погибших все равно не обошлось. Один из оползней лишил жизни 77-летнего Ивана Губаля.
-- Когда вода в потоке вышла из берегов и появилась во дворе, муж отвязал в сарае корову и отвел на пригорок, -- рассказывает 75-летняя вдова Мария Губаль. -- А вернувшись, зашел в летнюю кухню выпить чаю. Я вошла следом -- хотела приготовить мужу еду, ведь он с утра ничего не ел. Но не успела отпустить дверную ручку, как все вокруг затрещало, стены зашатались. «Бежим! Дом падает!» -- закричала я и выбежала в сени. Но дверь уже не открывалась -- ее заклинило. Кухня с одной стороны стала с треском проседать, а с противоположного деревянная стена приподнялась над фундаментом и там образовалась щель. Я, недолго думая, бросилась с головой туда. Наполовину высунулась наружу, а дальше не могу -- за что-то зацепилась юбка. Собрав последние силы, я поднатужилась и все-таки выскользнула на свободу. «Иван! -- кричу, -- где ты? Лезь скорее сюда, здесь щель!» -- «Беги за людьми, -- ответил он еле слышно, -- меня придавило». Я заметалась во дворе, не зная, куда бежать. Через поток к соседям нельзя -- мостик снесла вода. Кинулась что было сил в гору, где увидела двоих мужчин. Машу им руками и еле слышно (кричать уже нет сил) говорю: «Помогите, моего Ивана засыпало!» Соседи прибежали и собрались лезть в разваленную кухню, но тут сбоку опять затрещало и загрохотало -- новый оползень! И они бросились спасать свои семьи. Минут через двадцать, когда все кончилось, прибежал сын с соседом. Выбив окно, они влезли в кухню и среди досок и ила увидели ноги мужа. Но он уже не дышал.
В тот же день Ивана откопали, а через три дня, когда в приселок пробрались дети, похоронили. А ведь ему еще было жить и жить. До последнего времени муж сам занимался хозяйством, косил, мы держали корову с бычком, коз, овец… Война его не забрала, а тут…
Первые два дня после стихии в приселке никто не появлялся. Люди жили, как на безлюдном острове, даже не представляя, что творится в низинных районах. В среду в Широкий пробрались двое милиционеров. Они поинтересовались, нужна ли селянам помощь, и запротоколировали смерть Ивана Губаля. Затем появились солдаты МЧС, которые эвакуировали школьников в интернат соседнего села. А через неделю после паводка прилетел вертолет с гуманитаркой. Муку, сахар и макароны получила каждая семья, но скоро продукты закончились. Теперь широчане ходят за покупками и гуманитаркой в с. Нижний Быстрый. Некоторым, из самых отдаленных хат, приходится шагать в одну сторону пятнадцать километров. Дорогу в Широкий восстановят не скоро, поэтому настроение у людей далеко не оптимистичное. Потерявшие крышу над головой боятся, что о них просто забудут, а другие жалуются, что не попали в списки на отселение. Нервозная обстановка в Широком -- закономерное следствие стихии. По словам местного фельдшера, паводок нанес селянам глубокие психологические травмы, психоэмоциальное состояние их нестабильно. Медикаментов для первой медицинской помощи в приселке хватает, зато о неотложном хирургическом вмешательстве здесь стараются не думать. Пока кто-то добежит до Нижнего Быстрого и вызовет из Ужгорода вертолет… К счастью, нужды в экстренной помощи пока нет. Но это совсем не значит, что стихия обойдется для здоровья закарпатцев «малой кровью».
-- В первые десять дней после паводка медики осмотрели 158 тысяч людей из зоны бедствия, -- рассказал «ФАКТАМ» начальник областного Управления охраны здоровья Иван Рогач. -- Паводок-98 многому нас научил. Теперь врачи пошли в подтопленные села не после схода воды, а вместе с солдатами МЧС. И это возымело действие. Когда, к примеру, заливало Липовку Береговского района, у многих людей начиналась истерика, и сам вид белых халатов действовал на них как успокаивающее. Каких-либо чрезвычайных случаев по нашей линии во время стихии, к счастью, не произошло, если не считать того, что нескольких рожениц пришлось доставить в больницы на БТРах и лодках (с начала паводка все беременные женщины были взяты на учет). Однако все обошлось. В первый день паводка в зоне бедствия родились восемь детей, а в последующие девять -- еще 26. Все малыши в полном порядке и хорошем здравии.
Если же говорить об общей картине заболеваемости в зоне бедствия, то она пока в пределах нормы. Дело в том, что первые недели после стихии считаются стрессовыми, а в таких условиях организм мобилизирует свои защитные функции. Наблюдается лишь резкий всплеск простудных заболеваний, что и не странно, ведь люди подолгу находились в воде. Зато в конце месяца, когда стресс пройдет, ожидается рост других заболеваний, в первую очередь сердечно-сосудистых и дыхательных органов.
Стресс действительно понемногу проходит, и при виде уничтоженного имущества и разрушенных домов люди все чаще задают себе вопрос: почему уже второй за столь короткое время паводок обернулся для Закарпатья страшной катастрофой? На прошлой неделе на областном уровне прозвучала информация о том, что программа восстановления разрушенных дамб и постройки новых выполнена лишь на 50 процентов. Причина -- недофинансирование. Но немало людей убеждены, что даже выделенные средства пошли по предназначению не в полном объеме. Стихийные митинги с требованиями привести береговые укрепления в порядок и отчитаться, куда делись деньги, выделенные государством на борьбу со стихией, состоялись в Хусте и Тячеве. А в с. Иза около 20 селян (в том числе депутаты) написали в правоохранительные органы жалобу, в которой обвинили сельское начальство в срыве работ по восстановлению дамб. Официального подтверждения случаев нецелевого использования «протипаводковых» денег почти нет (речь не идет о многочисленных злоупотреблениях при распределении гуманитарки). Правда, летом 1999 года было возбуждено уголовное дело в отношении одного из береговских предприятий, чье руководство истратило полученные деньги по своему усмотрению (в свое время «ФАКТЫ» сообщали об этом). Не исключено, что подобные случаи имели место и в других потерпевших районах -- в то, что обошлось совсем без злоупотреблений, верится с трудом. В то же время хотелось бы обратить внимание еще на один немаловажный фактор, также усиливший действие стихии, -- отношение самих потерпевших к восстановительным работам. Во время командировки мне пришлось слышать, что в с. Липча Хустского района КамАЗы, возившие щебень для укрепления дамб, две из трех ходок делали в село, чтобы продать груз селянам. А бульдозерист из положенных 100 литров солярки получал всего 60 (40, вероятно, сливало начальство), из которых половину тут же продавал всем желающим. Тогда все это воспринималось как должное, люди возмущаются лишь теперь. Наконец, в той же Изе некоторые предприимчивые селяне дошли до того, что под покровом ночи срезали металлическую сетку с дамб для своих хозяйственных нужд. Аналогичный случай был и в с. Руська Мокра Тячевского района (возбуждено уголовное дело, о чем «ФАКТЫ» также сообщали). В результате во время паводка вода в считанные минуты размыла неукрепленные дамбы и пошла на сельские хаты. Странная у некоторых людей психология -- упорно рубят сук, на котором сидят, пока не грянет гром.
А пока в подтопленных селах ведутся восстановительные работы, между учеными и политиками вновь разгорелись споры о причинах, вызвавших катастрофический паводок. Как и в ноябре 1998г. выдвигаются две основные версии произошедшего -- неблагоприятные метеорологические условия и неконтролируемая рубка леса. Каждая из сторон приводит в свою пользу аргументы и цифры и ни за что не желает сдавать позиции.
-- Природные катаклизмы, произошедшие в последние годы, свидетельствуют о том, что в Европе меняется гидрологический режим, -- рассказал «ФАКТАМ» зампредседателя Государственного комитета лесного хозяйства Украины Юрий Марчук. -- Наводнения ведь происходят не только в Закарпатье, но и в Западной Европе, где не рубят ни одного лишнего дерева. Проблема в том, что всякий лес имеет свой гидрологический предел. По оценкам разных ученых, один гектар леса в период вегетации способен поглотить за раз от 100 до 175, максимум -- 200 миллиметров осадков. В Закарпатье лесом покрыто 650 тысяч гектаров, и, если мы умножим это число на максимум, то получим 130 миллионов кубометров воды. Именно такое количество осадков закарпатский лес способен удержать в период вегетации, то есть летом. Но паводки здесь произошли осенью и весной, когда вегетации нет, грунт подмерз, а к ливням прибавилась талая вода. 3--5 марта на землю сошло около двух миллиардов кубометров воды -- цифра, несовместимая со 130 миллионами. Попытаться ее удержать с помощью леса -- все равно, что влить в 200-граммовый стакан 1,5-литровую бутылку воды. Чтобы поглотить два миллиарда кубометров воды, необходимо увеличить площадь леса в Закарпатье в 18 раз! На сегодня лесистость области составляет 50,8% (кстати, в 1946 году она была 42,6%). И если даже все Закарпатье мы засадим лесом, то увеличим его площадь лишь в два раза, что все равно не спасет от паводка.
Сегодня многие призывают немедленно прекратить в Закарпатье рубку леса, хотя она и так постоянно сокращается. Если в 1990 году площадь главного пользования составляла 3,5 тысяч гектаров, а расчетная лесосека -- 800 тысяч кубометров, то в этом году -- соответственно 1360 гектаров и 530 тысяч кубометров. На карте площадь рубок выглядит лишь маленькими точками. 50% лесов Закарпатья вообще исключены из эксплуатации, а там, где она проводится, мы садим на 10--15% больше, чем рубим.
Приведу еще несколько цифр. Ежегодно в Украине прорастает 24 миллиона кубометров древесины, из которых мы используем 37%. Все остальное идет в запас. Соседняя Венгрия использует 75% прироста, Австрия -- 77%, Италия -- 81%, а Швейцария -- 84%. Нужны еще комментарии? Мы готовы поддержать предложение сделать Карпаты национальным заповедником и полностью прекратить рубку. Но ведь здесь веками жили люди, которые занимались лесным хозяйством. Куда их девать? Лес в Карпатах -- не только экологический, но и экономический, социальный фактор, и не учитывать этого нельзя. А чтобы решить проблему стихии, надо думать о гидрологических сооружениях. Никакой лес от катастрофических паводков нас не спасет.
-- Неблагоприятные метеоусловия время от времени происходят во всем мире, -- рассказал «ФАКТАМ» доктор биологических наук, профессор Ужгородского национального университета и Киево-Могилянской академии Василий Комендар. -- И последние паводки в Закарпатье, без сомнения, тоже связаны с ними. Однако я не согласен с тем, что рубка леса здесь ни при чем. Дело в том, что в Закарпатье все еще проводятся сплошные и даже концентрированные рубки, которые давно запрещены во всем цивилизованном мире. Иностранные фирмы рубят лес без всяких правил, мощные трактора оставляют лесосеки в ужасном состоянии. Деревья уничтожаются даже в водозаборной зоне, а это приводит к тому, что во время ливней ручьи превращаются на обнаженных склонах в селевые потоки, которые не остановят никакие дамбы.
По цифрам у нас будто все в порядке -- расчетная лесосека не преувеличена, она даже ниже той, что была во времена СССР. Но о варварской технологии рубок не вспоминает никто. А независимой государственной инспекции, которая бы контролировала ведение лесного хозяйства, теперь попросту нет. Зато в прессе появляются письма Академии наук, которые убеждают, будто снижение рубок приводит к деградации леса и снижению его природозащитных функций. Но ведь это неправда! Лес -- самостоятельная экосистема, формирующаяся на протяжении тысячелетий, в которой все целесообразно и самодостаточно.
В Тячевском районе возле с. Широкий Луг растут всемирно известные тисово-буковые пралеса, куда уже несколько лет ездят швейцарские лесники, чтобы смоделировать что-то подобное у себя дома. Спросите людей, был ли там паводок? Ничего подобного! Вода в реках поднялась выше обычного уровня -- вот и вся стихия. Зато в других селах этого же района, где велись сплошные рубки, -- катастрофа.
В этом году от паводка впервые серьезно пострадал Раховский район, где проводились сплошные рубки природоохранных лесов на водозаборных площадях. Если же подняться выше, к биосферному заповеднику, куда еще не дошла бензопила, никакого паводка нет и в помине. Нужны еще какие-то аргументы?
Неблагоприятные метеоусловия в Закарпатье действительно имели место. Но варварская рубка леса превратила обычный для этого края паводок в катастрофу с тысячами подтопленных домов и человеческими жертвами.
Чтобы избежать подобных катаклизмов в будущем, нужно немедленно запретить рубить лес в Карпатах, все силы направить на посадку, а необходимую древесину получать от рубок присмотра. Лет через 15--20 лес подрастет и восстановит свои защитные функции. Пока же этого нет, катастрофические паводки, вероятно, будут происходить и в дальнейшем. Чтобы погасить их разрушающую силу, необходимо соорудить аккумулирующие водохранилища высоко в горах. В низинах стихию не усмирить.
P. S. На прошлой неделе закарпатские власти направили телеграмму Министру иностранных дел Украины с просьбой посодействовать в создании специальной комиссии Евросоюза для объективного изучения причин стихии в Карпатском регионе. Что ж, возможно, иностранцам лишь и под силу определить, что у нас происходит и как с этим бороться. Что же касается самих закарпатцев, то во время многочисленных командировок мне приходилось слышать от них лишь одну причину катастрофических последствий паводка. Вернее две. Это -- беспощадная рубка леса и… Божий гнев.