Тем, кто хватает с неба звезды, дорого приходится за них платить. Космонавт Каденюк -- не исключение. Чтобы пробиться в космос, он многим жертвовал. В том числе и часами свиданий с природой. Леонид Константинович не помнит даже, когда мог позволить себе такую роскошь -- сесть на пенек и наблюдать за неустанным муравьиным семейством… Что говорить о грибной «охоте»! Разве что в Звездном, во время пребывания в отряде космонавтов, он пару раз брал в руки лукошко. Теперь ему за грибами никуда ходить не надо: они сами «пришли» в его двор.
Несколько лет назад Леонид Каденюк получил не просто участок земли в Конче-Заспе, а целый кусочек леса. Приехали они тогда с женой на «смотрины» и замерли от восторга: одна сосна -- богатство, а у них сразу двадцать! Зато во второй свой приезд космонавт немного загрустил. Память рисовала отцовский сад в селе Клишковцы на Буковине. Что там только ни росло: и виноград, и черешни, и яблони…
-- Увы, пришлось смириться, -- рассказывает Леонид Константинович, -- Большой сад на своем участке не смогу разбить -- жалко сосны рубить. Но вишню и яблоньку обязательно посажу. Вначале, правда, обязательно посмотрю литературу: каково им будет расти в соседстве с моими соснами.
Да что там сад вырастить: даже домик построить оказалось для Каденюков настоящей проблемой. Все по той же причине: жалко красавиц-сосен. Потому Леонид Константинович внимательно изучает журнальные каталоги, подыскивая компактный по размерам домик.
Каденюк любит вспоминать детство. Ведь именно в ту золотую пору он особенно чувствовал свое родство с природой. И спустя годы не забыл о птичьих хорах в родном селе.
-- Весной в нашем саду появлялось множество птиц, пение которых сливалось в замечательную мелодию, -- улыбается космонавт. -- О петухе я уже не говорю.
Именно птицы научили его рано подниматься. И будильник он заводит лишь для подстраховки: в восьми из десяти случаев просыпается на пять минут раньше назначенного времени.
Но крепче всего память удерживает картину, когда он, шестилетний мальчонка, забирался на верхушку высоченного ореха, представляя, что летит на самолете. Так бывало и в лесу, куда он ходил с ребятами: маленькому Лене обязательно нужно было залезть на самое высокое дерево. Вот и не верь после этого в знаки судьбы… Наверное, и его мама чувствовала это, а потому не приказывала «немедленно слезть». Своим родителям -- сельским учителям Леонид Константинович по сей день признателен за свободу тех счастливых лет:
-- Нам, трем братьям, отец и мать всегда во всем доверяли, даже уроки не проверяли. И с ложкой за нами не бегали. Мы росли свободными сельскими детьми. Вырвешь, бывало, в огороде луковицу, съешь ее с куском хлеба, молоком запьешь -- и сыт несколько часов. Летом вообще кормились, как птицы: залезешь на черешню и лакомишься.
А зимой лучшего лакомства для ребятишек, чем чернослив, не было. Особенно вкусный он получался из того сочного сорта слив, которые в их краях называют французскими.
-- У нас во дворе помещение специальное было -- лозница, в котором сушились сливы, -- говорит Леонид Константинович. -- Этому процессу уделялось серьезнейшее внимание, а потому дежурить возле слив приходилось три ночи подряд. Правда, отец нас, ребятишек, никогда на ночь не отправлял -- жалел.
Кстати, и сейчас чернослив постоянно входит в рацион космонавта. Из него в семье Каденюков готовят салаты, компоты… Передают с Буковины космонавту каждую осень и мешок орехов. Наверняка на базаре можно купить плоды покрупнее, но Леонид Константинович обожает свои -- они напоминают о детстве и маме.
-- Похоже, Леонид Константинович, вы уже давно вегетарианец?
-- Возможно, и стал бы им, если бы не особенности моей профессии. Дело в том, что космонавтов кормят так, как летчиков реактивной авиации: чтобы легче переносились перегрузки, в рацион обязательно должна входить белковая пища, в том числе мясная.
-- Вы так говорите, вроде опять в космос собираетесь. Интересно, насколько реален ваш второй полет?
-- Думаю, что наполовину. Ведь Украина -- как-никак космическое государство. По плану научный украинский модуль должен быть построен в 2003 году. Если все получится, как запланировано, возникнет и необходимость в отборе космонавтов. А вообще за своей физической формой я слежу еще и потому, что считаю: каждый человек должен серьезно заниматься своим здоровьем.
-- Как бы вы оценили свою теперешнюю физическую форму?
-- Она примерно такая же, как и перед полетом. Сейчас специальных тренировок у меня нет, но занимаюсь по индивидуальной программе. В частности, три-четыре раза в неделю бегаю на длинные дистанции -- по десять километров.
-- А на даче будет возможность бегать?
-- Конечно. В лесу есть прекрасные тропинки…
-- Интересно, Леонид Константинович, что вы видели в детстве со своего высоченного ореха?
-- Просто любовался природой. Наше село такое красивое -- расположено на семи холмах.
-- Не иначе, как и в космос вы полетели для того, чтобы снова чем-то полюбоваться. И не страшно было?
-- Было страшно интересно. Самые совершенные фотоснимки, сделанные космонавтами, не идут ни в какое сравнение с той картиной, которую наблюдаешь сам.
-- Изменился ли хоть чуть-чуть ваш характер после возвращения на Землю? Все-таки космический полет -- это колоссальный стресс!
-- Мне кажется, я стал мягче, каждой травинке радуюсь. Ведь сколько летал, все время в голове одна мысль была: неправильно мы, люди, живем -- бомбы выпускаем, ракеты с ядерными боеголовками. Мне хотелось вернуться на Землю и сказать: «Хлопцы, давайте изменим жизнь!»
-- С вашей сентиментальностью, наверное, и плакать в космосе приходилось?
-- Что вы! На это времени совсем не оставалось. Другое дело -- песни. Наш экипаж с удовольствием слушал и «Ясени» и «Черемшину». Все песни об украинской природе…