Мы беседовали на кухне в квартире на четвертом этаже старого дома в самом центре Луцка, я с Антониной -- за круглым столом, Светлана хлопотала у плиты (жарила вкуснейшие, как оказалось, пирожки с капустой и творогом). Валерий периодически появлялся и вставлял в нашу беседу несколько слов.
-- Недавно трио исполнилось 27 лет…
Антонина: Трио -- двадцать семь, а я на сцене вот уже добрых тридцать. Творческую карьеру начинала в Москве, в оркестре Юрия Саульского, впоследствии расформированном, как и многие другие джазовые коллективы…
-- Как вы к нему попали?
Антонина: Меня прослушали, и я им подошла. В составе оркестра Саульского принимала участие в концерте, посвященном открытию концертной студии «Останкино». Шли тогда первым номером, вели программу Кириллов и Шилова. На концерте пели ныне покойная Великанова, совсем еще молоденький Лещенко и многие другие.
-- Почему же не остались в столице?
Анотонина: В Москву рвались все, а мне неожиданно повезло. Я осознала, где посчастливилось петь, только лет через пятнадцать. Сейчас вот иногда задумываюсь, как бы сложилась жизнь, останься я там…
-- Наверное, в те времена были свои сложности…
Антонина: Как вспомню, сразу не по себе становится. Нам всю жизнь пришлось вариться в хамстве. А что началось после присвоения нам звания заслуженных артистов Украины! Сейчас часто говорят, мол, система была такая. Но я уверена -- дело не только в системе, еще и в людях. А как некоторые чиновники получали звания заслуженных деятелей искусств? Да благодаря таким артистам, как мы! Деньги кто зарабатывал? В свое время трио Маренич приносило государству столько, сколько другим и не снилось. Когда у филармонии не хватало денег на премии или зарплаты, на сцену гнали нас. После одного такого случая я на полтора месяца потеряла голос.
Да, еще говорили, мол, если бы мы вели себя иначе, давно бы все имели… Чушь! Если бы мы пели под дудку чиновников, трио просто не существовало бы!
Светлана: Почти тридцать лет назад, когда я приехала на Волынь, начальство было против трио. Но мы продолжали работать, и тогда нас стали «зажимать», не пускали на гастроли…
Антонина: На всю жизнь запомнился первый в истории трио Маренич выезд на гастроли, в Калмыкию. У меня температура под 39, грипп страшнейший. Валерий на руках отнес меня в автобус, затем с трудом «загрузил» в поезд. А начальство вместо поддержки хватает за руки, уговаривает: не берите Светлану, зачем вам это трио…
Светлана: У Антонины с Валерием тогда уже сформировался прекрасный, профессиональный дуэт, а тут я явилась. Приходилось начинать все с нуля. В общем, рисковали они тогда основательно.
Антонина: Мы были нестандартным, уникальным коллективом, а на эстраде царили исполнители с хорошо поставленными голосами, главная задача которых была -- как следует спеть, а в конце посильнее надуться и закричать. Таких артистов уважали. А мы ведь наперекор всему избрали совершенно другой стиль. Да, были ВИА, но у нас, в отличие от них, ничего не гудело, аккомпанемент гитарный, мелодия тихая, спокойная, пели вполголоса. И это многих шокировало.
Светлана: Интеллигенты говорили: мы ждали именно вас. Но их было немного, кучка. Уже позже до народа дошли и «Чом ти не прийшов… » и «Ой, у гаю… » А вначале -- всеобщий шок: как это так, мы поем эти песни дома, на свадьбах и вдруг вынесли на сцену? Многие упорно не хотели нас принимать…
Или еще. Представьте себе -- выходишь на сцену, а тебя не объявляют. Да-да, и такое случалось, особенно на заре нашей карьеры. Помню, в Элисте, в 1974 году, переодеваемся, выходим к зрителям, а объявления нет. Был приказ нас игнорировать, не выпускать на сцену. Исполнили мы три песни, откланялись, а зрители не отпускают, следующий номер не принимают, бросают на сцену номерки, ключи, и так до тех пор, пока мы не вышли и не спели на бис.
Антонина: До сих пор много говорят о пресловутом министерском приказе, запрещающем нашу деятельность за пределами Волынской области в начале 80-х. А ведь это происходило во многом из-за того, что информация «наверх», в обком партии, поступала исключительно от нашего руководства, искаженная до неузнаваемости. Нас же ни разу не вызвали, чтобы объективно разобраться.
Светлана: Один раз было. Как только из министерства пришла бумажка, вызывают нас в обком. Сидим, нам зачитывают текст приказа, а потом спрашивают тоном, не терпящим возражений: согласны? А Валерий как отрежет: нет! Они все в шоке. Молва после того случая пошла: все, вашей карьере конец…
Антонина: Ой, чего только не было! Как-то я слегла на целых два месяца, а денег не дают, -- бухгалтерия, оказывается, не имеет права оплачивать мой больничный! Кто-то даже звонил в больницу, представлялся сотрудником КГБ, пугал врачей.
Светлана: А помнишь, как в Киеве мы вышли петь романс, а Валерий заиграл на губной гармошке? Что тут началось! «Что вы себе позволяете? Фашисты играли на губных гармошках, расстреливая мирных жителей!» При чем здесь фашисты? В конце концов, они и на скрипке играли, и на фортепиано… В общем, кошмар. Или скажет Валерий что-нибудь во время концерта, а ему: зачем? Неважно, что ты -- коммуникабельный человек, легко устанавливающий эмоциональную связь со зрителем.
Антонина: В общем, крови из нас попили предостаточно. Но ничего, слава Богу, выжили. Вернее, дожили. Сейчас отношение ненамного лучше. Перед недавним отчетом художественных коллективов Волынской области во Дворце «Украина» звонит начальник облуправления культуры, а я возьми да вылей все наболевшее. Говорю, вы на должности уже который год, а звоните нам всего второй или третий раз, и то только потому, что мы понадобились. А мы ведь не обязаны ездить на всякие отчеты, мы здесь не работаем, о нас не вспоминают в трудную минуту, не интересуется, как живем. Вертимся, как белка в колесе. В общем, решили ехать, но только из-за зрителя. Рассудили так: люди ведь не при чем. Отработали на совесть. И не особо удивились, когда при монтаже телеверсии нас хорошенько «порезали». Зал был переполнен, пять тысяч человек все видели, слышали новую песню, нам долго аплодировали…
-- Из чего можно сделать вывод, что народ вас по-прежнему любит. Кстати, что слышно о присвоении вам звания «народных»?
Антонина: Документы давно поданы. Мы и «заслуженных» в свое время со «скрипом» получали…
Светлана: И квартиру эту тоже своим горбом заработали. А наши песни поет весь мир. Недавно в Киеве одна молодая джазовая певица, француженка, исполнила на родном языке «Чом ти не прийшов?»
Антонина: По современным стандартам мы -- звезды, причем мирового уровня. Российские звезды примерно такой же «весовой категории» имеют счета в банках, недвижимость за океаном, спонсоров. А что имеет трио Маренич за тридцать лет самоотдачи? Полукоммунальную квартиру и по сто гривен ежемесячной материальной помощи за заслуги перед украинским искусством! Сбережений никаких. Ну, пластинки, компакт-диск, кассеты… Представляете, на концерте, посвященном 25-летию творческой деятельности трио, нам торжественно вручили по 50 гривен. Заглянув в конверты, мы со Светланой чуть со смеху не попадали… Вот так и живем. Красть не умеем, ходить и просить считаем ниже своего достоинства. А творческого потенциала у нас еще хоть отбавляй…
Тут на кухне появляется Валерий.
Валерий: Прежде всего, два слова по поводу затянувшегося присвоения нам звания «народных». По географии звучания наших песен мы уже трижды народные и без той бумажки, которую кто-то упорно не хочет подписывать. И в Москве, и в Белоруссии, не говоря уже об Украине, люди интересуются, куда пропало их любимое трио. Еще хочу спросить: неужели сегодня без взятки невозможно записать и «продвинуть» песню? А если мне нечем заплатить? Везти с Волыни мешки с картошкой? И это при том, что недавно Богдан Ступка мне говорит: во время съемок в Польше «Огнем и мечом» постоянно звучала ваша с Павлычко кассета… Иногда у меня возникает мысль, что объединились какие-то силы, которым выгодно «выдуть» Мареничей с родной земли… А я патриот, люблю свое государство! И хочу нормально жить, творить и зарабатывать здесь, а не где-то!
-- Самое время вспомнить о вашем легендарном «бегстве» в Канаду.
Антонина: В Канаде мы побывали в 1990 году. Остаться могли без проблем. И весьма неплохо устроились бы. Но вернулись. И очень горько, что иногда приходится об этом жалеть. А у нас здесь ностальгия по нормальной человеческой жизни. Вы только не подумайте, что мы со своими бедами вовсе уж «заглохли». Трио регулярно ездит на гастроли, фестивали, в том числе зарубежные, раз в два месяца даем сольники.
Валерий: Светлана, я бы чайку попил…
Светлана: Петрович -- большой любитель поесть. Как-то в Киеве зашли в ресторан, заказываем, а Валерий официанту: мне, говорит, порцию посолиднее, во-о-т такую, и мяса побольше. Официант, разумеется, рад стараться: на необъятном блюде с горой жареной картошки приносит два огромных куска телятины. Все вокруг притихли, гадают, съест или не съест? Съел! Еще и радовался: вот, говорит, наелся на неделю.
Антонина: Валерий у нас как верблюд: если уж наедается или напивается, то на неделю вперед (смеется).
-- А кто у вас готовит?
Антонина: Света.
Светлана: Если невкусно, претензии ко мне (смеется).
-- От чего Валерий не откажется ни при каких условиях?
Светлана: От сала. В Америку в 90-м взял с собой целый мешок!
Валерий: Обедали мы как-то во Львове у знакомых в компании одной канадки. Стол, разумеется, ломился. Света с Антониной по привычке подкладывают мне в тарелку то одно, то другое. А канадка смотрит и не может понять: он, то есть я, что -- вождь племени или босс какого-то мафиозного клана и ему все должны подкладывать? Может, у них положено так? Короче, заокеанская гостья пододвинулась поближе, заглянула мне в глаза и -- половину своей порции мне на тарелку!
-- Валерий, вы всегда славились своими «раритетными» автомобилями…
Валерий: Сейчас у меня гэдээровский «Трабант», пластмассовый и при двух свечах, -- это мотоцикл с крышей, но мне нравится. Правда, никак не соберусь довести до ума документы. Для меня современные модели, стоящие больших денег, и не автомобили вовсе. Вот «Победа», старый кабриолет какой-нибудь -- это да!
-- Говорят, не меньше вы влюблены в велосипеды?
Валерий: Из импортных у меня есть французская и бельгийская модели, не новые, конечно, но отремонтированные. Раньше ездил на «Украине» -- не то, по сравнению с заграничными тяжеловат. А для путешествий на дачу у меня «Турист», -- два-три часа приятной прогулки, и ты на месте, в Новоукраинке. Вообще, велосипед -- незаменимый вид транспорта -- в село, на рыбалку, в лес за грибами! Полмира на них ездит. В Лондоне мы видели разъезжающую на велосипеде 90-летнюю бабушку в защитной каске!..