Тридцать лет назад на украинских летчиков в Африке ходили смотреть, как на диковинку
В 1969 году, когда СССР решил обласкать лидера Республики Конго Мариана Нгуаби, вместе с подаренным самолетом Ан-24 ему передали «во временное пользование» украинский экипаж -- и с ним действительно происходили порой удивительные вещи. Особенно со вторым пилотом Вадимом Галигузовым…
-- В состав экипажа, отправляющегося в Республику Конго, я попал совершенно случайно, -- рассказывает Вадим Галигузов. -- Незадолго до этого среди пилотов аэропорта «Жуляны», где я работал, был брошен клич: «Кто желает помочь дружественному вьетнамскому народу в его героической борьбе с американскими империалистами?» Я вызвался, мне оформили загранпаспорт, но вскоре пришло сообщение, что помощь советских летчиков уже не нужна. Как раз тогда формировали экипаж, который должен перегнать в Республику Конго подаренный ко Дню независимости Ан-24. При оформлении документов оказалось, что второй пилот экипажа не женат и за границу его не выпустят. Мне предложили занять его место, я согласился.
В Таманрассете, городе-оазисе на юге Сахары, наш самолет сел на заправку. Когда экипаж вышел прогуляться, посмотреть это цветущее царство среди бесконечных песчаных просторов, возле нас начали собираться местные жители. Они шумели и почему-то показывали в мою сторону. Затем один из них обратился ко мне: «Видно, что ты -- мусульманин. Жители нашего города хотят назначить тебя мэром, поскольку ты нам очень понравился». Я действительно был смуглым и мог сойти за мусульманина. Но -- пришлось очень долго объяснять, почему украинский летчик не может остаться в Сахаре на должности мэра.
А в Каире, столице Египта, в страшную жару мы решили выпить холодного пива. Только получили по порции вожделенного напитка, как опять-таки в мою сторону направился старый араб. Он размахивал огромным посохом, что-то громко кричал, явно собираясь пустить в ход свою палицу. Я в растерянности замер с открытым ртом, так и не успев сделать ни единого глотка. Придя в себя, спросил у переводчика, чего хочет этот старик. Тот объяснил мне: «Он возмущен, что мусульманин пьет пиво. Требует, чтобы тебя немедленно наказали по всей строгости». Объяснение переводчика, что советский летчик не мусульманин, не возымело эффекта -- блюститель Корана все-таки хотел меня побить. Мне пришлось срочно ретироваться, а мои коллеги помирали со смеху, наслаждаясь пивом.
Прибыв, наконец, в Республику Конго, мы были приятно удивлены, что там нет такой жуткой жары, как в Сахаре или Судане. Среднемесячная температура в 21--26 градусов была для нас вполне комфортной. Встретили нас очень радушно, правда, контракты не подписали. (Мы должны были остаться в Конго на два года, поскольку своих летчиков, способных возить президента страны, там не было). Так мы и проработали весь срок без оформления соответствующих документов, оставаясь совершенно незащищенными. Счастье, что у нас не возникло ни одного ЧП, президент относился к нам с уважением, никто из членов экипажа и наших жен серьезно не заболел. Обращались за помощью только к дантисту-французу.
-- Два года прошли абсолютно спокойно?
-- Был случай, когда мы все страшно испугались. Во время одного из пикников командир экипажа решил искупаться в реке Конго. Она очень коварна -- спокойное внешне течение неожиданно прерывается порогами, изобилует водоворотами. Командир попал в зону быстрого течения, его подхватило и понесло. Мы ничем не могли помочь, и лишь после длительной борьбы с водным потоком командиру удалось выбраться на берег.
Нам постоянно мерещились змеи. Никто не хотел встретиться с пресмыкающимися, которых местные жители называли пятиминутками -- через пять минут после укуса наступала смерть. Возле всех домов в Браззавиле, столице Конго, жители уничтожали даже самые мелкие кустики, чтобы не заводились змеи.
-- Я чудом избежала укуса коварной пятиминутки, -- вступает в разговор жена летчика Жанна Васильевна. -- Оказавшийся рядом конголезец ловким движением прижал змею к земле и спас мне жизнь.
-- А вы не пробовали, по примеру местных жителей, есть змей?
-- Пробовать пресмыкающихся и жуков нам совсем не хотелось, -- говорит Жанна Васильевна. -- А вот улитками лакомились с удовольствием. Вообще с едой проблем не было. Конголезцы выращивали картошку и редиску, помидоры и огурцы, -- все это было очень дешевым. О фруктах и говорить нечего. Правда, нас предупредили, чтобы не увлекались ананасами. Оказывается, содержащаяся в них кислота разрушает зубную эмаль. Любимое блюдо местных жителей -- свиные шашлыки с пивом. Их готовили почти каждый вечер. А дети жарили нанизанных на шампур жуков, которые внешне очень напоминали наших майских.
-- Больше всего меня поражало, что женщины, помыв в реке домашнюю утварь и постирав белье, в этом же месте пили воду -- и никто не подхватывал никакой инфекции! -- продолжает Жанна Васильевна. -- Этот феномен изучали французские и немецкие ученые. Выяснилось, что под дном реки проходит урановая жила. Естественно, радиационный фон был повышен, но африканцев это не волновало. Зато гибли бактерии.
Нас, советских женщин, приводили в восторг спокойные и трудолюбивые жительницы Браззавиля. По местным законам мужчинам официально разрешалось иметь четыре жены. Все мирно уживались под одной крышей. Мы любили наблюдать, как жены заплетают друг другу косички, тут же бегают общие дети -- полная идиллия. Детей женщины носили за спиной, на голову водружали многокилограммовую миску с продуктами. Я не припомню случая, чтобы хоть у одной хозяйки что-то упало на землю. Их осанке жены наших летчиков искренне завидовали.
-- Родная техника не подвела вас в жарких африканских просторах?
-- Ан-24 не зря считается одним из лучших творений конструктора Антонова -- за два года нашей работы не было ни одной аварийной ситуации, -- говорит Вадим Григорьевич. -- Зато вертолет, также подаренный Советским Союзом, постигла трагическая участь. Конголезский экипаж не справился с управлением, и машина рухнула в реку. Погибли девять человек.
Когда мы были в Конго, произошел еще один трагический случай -- с советским моряком, жителем Херсона. Украинское судно прибыло в порт Пуэнт-Нуар на берегу Атлантического океана. Члены команды пошли искупаться, один из них, мастер спорта по плаванию, слишком удалился от берега -- и на него напала акула. Останки парня нашли через несколько недель, их опознали по плавкам и кольцу на безымянном пальце правой руки -- французы носят кольцо на левой. Когда представители СССР пришли за останками, чтобы отправить их в Украину (мы в это время как раз были в Пуэнт-Нуаре), сотрудники морга очень удивились: «Значит, у вас очень богатое государство, если оно позволяет себе тратить деньги на это». И показали гробы, которые хранятся еще с 1812 года. Понятно, что забирать их уже никто не будет, но сами конголезцы не могут похоронить погибших иностранцев.
-- Вы обслуживали только президента Республики Конго Мариана Нгуаби?
-- Нет, по его распоряжению мы возили премьер-министра, членов правительства, артистов, спортсменов на африканские международные фестивали, конкурсы, -- вспоминает Вадим Галигузов. -- Как-то в столице Камеруна на приеме, который устроил посол СССР в честь годовщины Октябрьской революции, сотрудники всех иностранных представительств пришли посмотреть на советских летчиков -- они не верили, что президента Конго возят «русские», а не французы.
Однажды мы доставили президента в Центральноафриканскую Республику, где в то время правил Жан Бедель Бокасса, на торжества, посвященные 10-летию независимости. В аэропорту, поприветствовав Нгуаби, Бокасса горячо пожал руки всем членам экипажа и персонально каждого пригласил на банкет. Нам пришлось срочно искать утюг и приводить в порядок свою форму (белые советские безрукавки были не лучшего качества и в полете сильно мялись). Это невероятное торжество можно сравнить с королевским балом из сказки «Золушка». Мы в советской летной форме среди обслуживающего персонала в ливреях, гостей во фраках и смокингах чувствовали себя так, будто машина времени перенесла нас на пару веков назад. Сверкало столовое серебро, диковинные блюда поражали своим количеством. Не хватало разве что фаршированного бегемота! Позже стало известно, что банкет «съел» половину годового бюджета страны.
Центральноафриканский президент тоже летал в нашем Ан-24: в 1969 году он прибыл с дружеским визитом в Конго, мы возили его и Мариана Нгуаби в Пуэнт-Нуар. Бокасса был невысокого роста, мило улыбающийся, всегда пожимал руку при встрече и прощании… А вернувшись на родину, мы услышали о нем много интересного. В 1972 году он объявил себя пожизненным президентом, в 1977-м -- императором. Устроенная по этому поводу коронация облегчила и без того нищую государственную казну на 20 миллионов долларов. Корону изготовил парижский ювелир Клод Бертран. Ее украсил бриллиант в 58 карат, ограненный в форме сердца. Самолеты из Франции доставили 7 тонн цветов, десятки тысяч бутылок бургундского и шампанского, а также кондитеров, дворецких, пиротехников. Наряды для всех участников торжества заказывали у Кардена… В 1979 году император был свергнут. В его холодильнике нашли части человеческих тел. Повар признался, что под страхом смерти вынужден был готовить для главы государства блюда из человеческого мяса. Однажды Бокасса приказал убить одного министра, жаркое из которого подали к обеду, устроенному для остальных членов правительства. Когда трапеза подошла к концу, министрам объявили, что они съели своего коллегу.
-- Самым запоминающимся событием был для членов нашего экипажа приезд в Конго бразильской футбольной команды «Сантос» в январе 1970 года, которая провела в Африке серию товарищеских матчей, -- продолжает Вадим Галигузов. -- Мы с удовольствием возили бразильцев. Естественно, любимым нашим пассажиром был Пеле.
В городах, где проходили игры, жизнь замирала: африканцы, страстные поклонники футбола, бросали все дела и мчались на матч. Болельщики висели на заборах, пальмах, баобабах. А когда на футбольном поле появлялся Пеле, африканцы забывали, что пришли поддержать команду своих соотечественников -- их симпатии всецело были на стороне бразильского нападающего! Мало кого интересовало, с каким счетом проиграет родная команда, о победе же и не мечтали. «Сантос» неизменно побеждал.
Популярность Пеле была огромной. Но он оставался необычайно приятным в общении, добродушным, неприхотливым. Пока бразильская команда летала в нашем Ан-24, он подружился с экипажем. Известно, что в детстве король футбола мечтал стать летчиком. В нашем самолете его интересовало все. Командир экипажа, конечно же, не мог отказать всеобщему любимцу, и Пеле детально обследовал летное оборудование, восхищаясь, как мальчишка. Садиться на место командира он себе не позволял, а в моем кресле (второго пилота) проводил немало времени. Чтобы почувствовать себя настоящим летчиком, надевал мою фуражку, и не уставал повторять, что только профессия летчика -- истинно мужская. По его просьбе я рассказывал ему о премудростях летного дела. Величайший футболист слушал с неподдельным вниманием.
Вадим Григорьевич сделал серию снимков, где нападающий «Сантоса» находится в кабине Ан-24. На прощание тренер команды подарил членам экипажа вымпелы и футболки с клубной надписью, а Пеле оставил Галигузову свою фотографию с автографом.
-- Сейчас в Конго идет гражданская война, а тридцать лет назад там не было проблем, -- заключает мой собеседник. -- Зарплата наша составляла примерно 550 долларов в месяц -- гораздо меньше, чем французского вольнонаемного, но для советского летчика это деньги немалые. По возвращении я купил «ГАЗ-21», на этой машине езжу до сих пор. Вначале вернулся на работу в аэропорт «Жуляны», затем был переведен в Борисполь, на международные рейсы, и командиром авиалайнера ИЛ-18 облетал весь мир.