Вот только получить золотые россыпи им вряд ли удастся. Скорее всего, селянам передадут другие угодья
Добыча бобриковского золота в Антрацитовском районе имеет более чем вековою историю. Месторождение открыл геолог Яков Самойлов, исследуя Донецкий Кряж в 90-х годах прошлого столетия. Тогда золотодобытчик Андрей Глебов скупил у местного помещика эти земли. Целью Глебова была добыча свинца для армии, под что царь выдал государственный кредит в два миллиона рублей. За два года удалось сделать 200 наклонных скважин и добыть около тысячи тонн стратегического металла.
Глебов, опытный добытчик, понимал, что там, где есть свинец, может быть и золото. Началась разработка жилы, однако намыть удалось лишь восемь с лишним килограммов драгоценного металла. Жила оборвалась, а Глебов в скором времени трагически погиб. По одной версии, он, так и не сумев пережить неудачу дела, в которое вложил столько сил и средств, бросился под поезд. Другая, к которой склоняются историки, более прозаическая: Глебов стал жертвой несчастного случая на охоте, а его последователи не смогли распорядиться доставшимся добром и довели предприятие до разорения.
Впоследствии независимые эксперты из французской академии наук установили, что предприятие Глебова было вовсе не безнадежным. По их мнению, золотодобытчик стал банкротом потому, что, разрабатывая золотую жилу, слишком много вложил средств в наземные и нерентабельные строения.
В 30--40-е годы на Бобриковском месторождении вновь возобновляют добычу свинца. Но разработкам помешала война. После нее добыча металлов здесь была признана нерентабельной -- по официальной версии. По неофициальной -- просто в те времена Москва не могла дать республикам почувствовать себя богаче центра. В этих краях до сих пор видны остатки заброшенных рудников, возле которых расплодилось множество ядовитых змей. А ведь есть народная примета: там, где золото, -- там всегда змеи.
Несколько лет назад здесь пытались сделать полигон для захоронения химических отходов украинских предприятий. Местные жители, протестующие против этого, говорили, что здесь залегает золотоносная руда, когда-нибудь начнут добывать золото, а ведь тогда придется могильник разгребать. К счастью, им удалось отстоять свою землю.
Современная история золотодобычи на Луганщине началась несколько лет назад, когда геологи нашли здесь маленький золотой самородок -- примерно два на три сантиметра.
-- Вообще-то наши недра очень богаты, -- говорит председатель Антрацитовского райсовета Алексей Гнилицкий. -- Обнаружены перспективные залежи угля, можно добывать мрамор, не говоря уже о драгоценных и полиметаллах. Изначально инициатива по добыче золота принадлежала нам. Район был заинтересован в создании рабочих мест, налоги, соответственно, отчислялись бы в местный бюджет. Мы собирались поставить небольшую установку, могли бы добывать в год примерно килограммов 15 драгметалла. А затем за счет прибыли развивались, постепенно наращивая добычу, ведь здесь под ногами -- миллионы.
Когда происходили геологические подвижки породы, золотоносная жила в земле разветвлялась, как дерево: «ствол» -- основание, а на десятки километров вокруг по трещинам -- своеобразная золотая «крона». Мы в шутку рассматривали такой вариант: если удастся найти такой «ствол», то можно землю не пахать, шахты закрыть и жить при этом просто великолепно.
Но лицензию на добычу получило луганское предприятие «Донецкий Кряж», которое, в свою очередь, привлекло к разработкам украинско-российский концерн, занимающийся добычей золота в Закарпатье.
-- «Бобриково» по мировой классификации вообще не считается месторождением, -- утверждает генеральный директор украинско-российского концерна Анатолий Кирпач. -- Настоящее месторождение должно давать как минимум пять тонн золота в год. То, что в Бобриково, называется рудопроявлением. Тем не менее Бобриково занимает центральное место по выработке золотодобычи в Украине. Дело в том, что первоначальная партия руды показала: золота здесь куда больше, нежели предполагалось. До конца этого года мы планируем добыть 50 килограммов золота, а в следующем -- уже тонну.
Сейчас планируем получать немногим более 5 граммов чистого золота с каждой тонны руды. И такими темпами мы сможем работать здесь еще лет семь. Задействовано уже пять украинских предприятий по добыче и переработке золота. Причем здесь можно будет добывать не только золото, но и серебро, а также цинк и свинец.
Но там, где начинает блестеть «дьявольский» металл, -- всегда возникают проблемы. Первым камнем раздора для золотоискателей стала сама земля.
-- По лицензии «Донецкий Кряж» имеет право разрабатывать лишь тридцать сотых гектара, -- рассказывает Алексей Гнилицкий. -- Однако, идя по жиле, рабочие вышли на территорию уже другой геологической организации, которая первой здесь приступила к изысканиям.
Кроме того, месторождение расположено на территории так называемых пастбищ коренного улучшения, подлежащих распаевке между сельчанами, так как в свое время эти пастбища (примерно 30 гектаров) были учтены в земельных паях и сейчас находятся в ведении местной агрофирмы. К счастью, паи пока еще не переданы в собственность сельчан. Согласно закону, земельные участки еще можно обменять на другие -- из резервного фонда района.
Необходимо, чтобы эти земли остались собственностью государства, дабы потом не тратить казенные деньги на их выкуп у местных жителей. Ведь люди задешево «золотые» земли не уступят, действуя по принципу «добро нужно самому». А кто-то и сам рискнет мыть здесь золото.
Удивительно: в то время, как в шахтерских краях люди на мусорниках собирают ржавые железки и сдают их в металлолом, под ногами лежит золото. Правда, по словам Алексея Гнилицкого, об этом знают лишь геологи, которые, естественно, не признаются, где проходит золотая жила. Издавна ходят слухи о нескольких «буграх, где должно быть золото», но их название ни о чем не говорит современным жителям. Да кто знает, а вдруг через некоторое время на Луганщине все ринутся вымывать, выветривать и вытравливать из земли золотоносную руду?
У Анатолия Кирпача другая точка зрения: «Охрана руднику не нужна, ведь золото можно добывать только из окисленных золотых руд. Единственное место, где смогут это сделать, -- Днепродзержинск. В перспективе планируется смонтировать на месте установку предварительной переработки руды, чтобы сократить транспортные расходы. Но до окончательного результата -- золота -- все равно будет далеко».
Тем не менее земельные проблемы -- не единственные в этой «золотой» истории. Как только речь заходит о разработки недр, сразу же возникают вопросы об охране окружающей среды.
-- На мой взгляд, в первую очередь должны быть учтены территориальные интересы, -- убежден Алексей Гнилицкий. -- В породе есть свинец, цинк, кадмий, мышьяк. Раз обнаружено, что содержание золота выше проектного, то и сопутствующих химических элементов будет тоже больше. А очистные сооружения, которые предусмотрены в проекте, нас никоим образом не устраивают.
В памяти у народа еще не стерлись недавнее отравление цианидами реки Тисы в Закарпатье из-за румынских золотодобытчиков. Пока работы у нас ведутся карьерным способом, однако окисленная золотая руда здесь залегает на глубинах до 50 метров. Значит, начнут буровзрывные работы. И это настораживает местных жителей, они настроены к золотодобытчикам весьма агрессивно.
Кроме того, проект до сих пор не согласован со всеми необходимыми инстанциями. Работы ведутся в нескольких сотнях метров от поселка без соблюдения элементарных правил техники безопасности. Месяц назад одна из машин, занятых на перевозке руды, покатилась прямо на играющих неподалеку детей.
Местная прокуратура, которая, как и положено инстанции, осуществляющей надзор за законностью, заняла такую позицию: раз деятельность «золотодобытчиков» не согласована с инстанциями, то она должна быть районной властью приостановлена, в противном случае накажут руководителей района.
-- Я понимаю, что это дело государственное и нужное, но нет у нас в него веры. Промышленники делают все с нарушениями законодательства, -- считает председатель местного сельсовета Наталья Чуприна. -- В Бобриково есть аварийный мост, по которому даже автобусу со школьниками запрещено ездить. А карьерные большегрузные машины возят руду. Во время паводков речка сильно разливается, и если мост разрушится, то фактически два села будут отрезаны от мира.
Плюс ко всему и дорогу многотонные самосвалы уже разбили. Улица, по которой они ездят, не очень широкая, а вдоль нее стоят постройки где-то 50--60 годов. Стены в домах пошли трещинами, в квартирах все покрывается пылью.
Золотодобытчики же настроены более оптимистически. За минувшие дни их проект прошел согласование практически во всех основных инстанциях, областная администрация подписала протокол, в соответствии с которым на разработки дается «зеленый свет» при полной поддержке местных властей. Проект нового моста уже заказан, заключен договор с Облавтодором на прокладку благоустроенной дороги. Как шутит Кирпач, здесь будет настоящий Крещатик.
А пока промышленники своими силами начали восстанавливать сельские трассы, отремонтировали дорогу, ведущую к местному кладбищу, хотя машины с рудой здесь не ездят. Анатолия Кирпача поразил тот факт, что в распутицу похоронным процессиям приходится пробираться к кладбищу по колено в грязи. В списке первоочередных задач -- установка памятника в этих краях первому местному золотодобытчику Андрею Глебову. Предусмотрено даже, что примерно через два года на месте образовавшегося карьера разольется озеро с чистейшей питьевой водой -- по словам геологов, можно будет даже форель разводить. А вокруг разбить парк и назвать его «Золотым».
У местных жителей слово «золото» уже не вызывает никакого трепета -- слишком много проблем возникает из-за этого «дьявольского» металла. Да и золотоискатели считают плохой приметой носить на себе золотые украшения.
Когда был получен первый слиток украинского золота из Саулякского месторождения (Закарпатская область), хранящийся теперь в музее Нацбанка, никто из добытчиков так и не рискнул к нему прикоснуться. А Анатолий Кирпач признался, что его дом в Закарпатье местные священники обходят стороной, считая его за связь с золотом язычником…
«Facty i kommentarii «. 05-Октябрь-2000. Жизнь.