Общаясь с Кириллом Юрьевичем, возникает странное ощущение: как будто разговариваешь… с Лениным. Именно таким представляли мы себе вождя мирового пролетариата, которого так блистательно сыграл Лавров на сцене и в кино. Тот же прищур, та же улыбка, знакомая нескольким поколениям советских людей… Нет-нет, это, конечно же, не образ -- это сам Кирилл Юрьевич, живой, любознательный, доброжелательный, мудрый… Наш земляк, наша гордость, наш духовный судья. С ним советуется президент России, его считают близким человеком люди разных возрастов и профессий. «Кажется, что пообщался с человеком из другой эпохи… Точнее, из другого мира», -- сказала одна журналистка после встречи о нем. С такими же чувствами звонили и наши читатели.
-- Добрый день! Кирилла Юрьевича можно услышать?
-- Да, это я. Здесь, рядом.
-- Кирилл Юрьевич, меня зовут Виталий Валентинович Черемхов, из Киева… Я ничего не хочу у вас спрашивать. Я просто хочу сказать: огромное-огромное-огромное вам спасибо за то, что вы есть, за тот ваш труд, который вы в течение всей жизни нам дарите! За радость, которую вы нам дарите! За то, что вы настоящий мужик! На вас посмотреть, и действительно -- после этого хочется жить! Живите долго, живите счастливо! Радуйте нас своим умением, своим талантом, своим творчеством! И не говорите о том, в каких странах мы живем сейчас, границы между нами, не границы -- между нашими сердцами границу провести невозможно, потому что вы есть и вы эту границу разрушаете. Дай вам Бог долгого-долгого счастья, здоровья, радости! И чтобы наши правнуки на вас еще смотрели и радовались вашему таланту.
-- (Проникновенно). Спасибо большое. Вы очень тронули меня…
-- На спектакль ваш, к сожалению, попасть не смог, потому что билетов не достанешь! (Со вздохом). Жаль! Но, главное, рад, что услышал ваш голос.
-- Спасибо. Всего вам хорошего.
-- Здравствуйте! Я звоню, чтобы поговорить с Кириллом Лавровым.
-- Я вас слушаю!
-- (Волнуясь). Меня зовут Ольга, я почитательница вашего таланта, поклонница вашего театра… Примите поздравления с прошедшим днем рождения. И пожелать вам хочется очень многого. Хотя, с одной стороны, желать вам, наверное, практически нечего, потому что у вас есть все: замечательный театр, замечательная труппа, безмерная любовь зрителей… Вы привезли к нам в Киев очень хорошие спектакли… Но это все корифеи. А как вы видите будущее вашего театра? И если это будущее уже есть, когда мы увидим его в Киеве?
-- Дело в том, что, конечно, у нас в театре есть целый ряд, целая группа очень интересных актеров -- и среднего поколения, и молодые Мы только в прошлом году взяли 8 человек из нашего театрального института. У нас есть уже те, кто себя очень хорошо зарекомендовал. В этом сезоне мы ставим специальный спектакль, в котором будут заняты практически все наши молодые ведущие актеры. Поэтому в этом плане у меня тревоги большой нет. Ну, а сейчас мы привезли наших ветеранов -- старикам-то тоже играть хочется! (Улыбаясь). Не понравилось?
-- Понравилось, конечно. Но мы хотим увидеть и молодых… Нам, к сожалению, не удастся, наверное, поехать в Петербург, чтобы увидеть вашу молодежь.
-- Ну-у, в следующий раз, я надеюсь, мы приедем к вам в гости и привезем спектакль, в котором будут заняты наши молодые актеры. А что касается дальнейшего облика театра -- это будет во многом зависеть от тех молодых сил, которые придут в руководство театра. Я имею в виду: МНЕ на СМЕНУ. Потому что я уже считаю свою миссию выполненной. Понимаете, пост руководителя БДТ -- это как неизбежность для меня была: после того, как Георгия Александровича не стало, надо было это кому-то как-то сохранять и достойно прожить этот период. Мне кажется, что нам это удалось! А дальше уже -- строить новый театр, продолжать строительство нового театра, конечно, на основе тех традиций, которые были заложены Товстоноговым и еще ДО него в театре, -- вот это уже дело молодых, которые должны придти. И от них будет зависеть, как будет выглядеть лицо театра.
-- Конечно. А вам лично чего бы хотелось? В будущем?
-- Мне хотелось? (Улыбаясь). Здоровья, честно говоря! Потому что 75 лет -- это все-таки много, милая! А душа остается молодой. И вот это различие духовного возраста и физического -- всегда самое неприятное в человеческой жизни. И потом, старость -- это всегда такая отвратительная вещь! И не верьте тем, кто говорит, что в каждом возрасте есть свои преимущества, свои хорошие стороны… Ерунда! Чушь собачья! Не верьте! Говорю вам по собственному опыту.
-- Но душой вы молоды…
-- В старости ничего хорошего нет! Единственное, может, только то, что чуть-чуть становишься мудрее. В том смысле, что начинаешь понимать, что бессмертия не су-ще-ству-ет! Потому что когда мы молоды, когда мы живем долгую жизнь, все время у каждого из нас где-то в подкорке существует: да, смерть есть! Конец жизни есть! Но нас это не касается. Это с кем-то там происходит. С нашими бабушками, дедушками… А нас это не коснется. А в определенном возрасте уже начинаешь понимать: нет, это и тебя тоже касается. В общем, жизнь прекрасна! Только надо ею ОЧЕНЬ дорожить, потому что она проскакивает так мгновенно, так быстро, так легко, что надо дорожить буквально каждым днем… У меня сейчас каждый денек… Я счастлив, например, что мне удалось снова побывать в Киеве! Я счастлив, что снова ступил на те подмостки, на которых я делал первые шаги в своей профессии! Счастлив, что я хожу по тем улицам, по которым ходил влюбленным молодым человеком! И все это наполняет мое сердце счастьем. Поэтому каждый день, каждый час берегите!
-- (Завороженно). Большое вам спасибо.
-- Знаете, еще по поводу духовного и физического… У нас в театре играет старейшая актриса Марья Алксандровна Соколова, ей 91 годок стукнул!.. Железная старушка! Железная! До сих пор играет. До сих пор я ее выпускаю на сцену… В «Дяде Ване» играет. Когда она выходит на сцену, мы заняты одним: как бы Марью Александровну удержать, чтобы с ней ничего не случилось! (Улыбается). Все вокруг нее ходят, все ее поддерживают… А она счастлива! А несколько лет тому назад она упала и у нее была страшная травма -- перелом шейки бедра, потом -- оскольчатый перелом локтевого сустава… В общем, рассыпалась старуха совсем! Через три дня я пришел к ней в больницу, она лежала вся вот такая перевязанная, руки-ноги в разные стороны… Но в подвесках!.. И губки накрашены…
-- Прямая линия? «ФАКТЫ»? Ой, Кирилл Юрьевич… Я рада, что дозвонилась… Мне очень интересны ваши фильмы, роли… А хочется узнать: как вы отдыхаете? Какой ваш любимый отдыха? Куда вы выезжаете?
-- Вы знаете, у меня так мало остается времени на это, потому что работа в театре занимает у меня огромное количество времени: я там с утра и до ночи! И в выходные дни тоже. Поэтому просто вот как-то так… А иногда… Что я люблю? У меня дачка есть под Петербургом, в очень красивом месте, там чудный лес… И я очень люблю побродить по лесу, пособирать грибы. Потом -- у меня на даче есть мастерская… Я вообще-то рукодельный парень был всегда…
-- Вы рисуете?
-- Я вообще-то очень увлекающийся человек. Одно время увлекся -- еще в детстве даже -- рисованием. И даже начинал учиться в художественной школе. Любовь к рисованию и изобразительному искусству вообще у меня осталась по сей день. Но никакого художественного образования я не получил -- просто ТАК люблю иногда почирикать… А иногда даже красками что-то пописать.
В мастерской люблю… Мне, например, доставляет удовольствие сделать какой-нибудь крючок для бани… Из дерева вырезать, чтобы потом можно было полотенце повесить. И вот я для своей бани вырезаю крючки, покрываю их лаком, красиво отшлифую. Они симпатичные. Мне нравятся.
Я очень люблю инструмент хороший! Сейчас, слава Богу, появилось его много. А раньше я, когда за границу ездил, оттуда привозил: то напильник, то какой-нибудь рубанок, то отвертку…
И, конечно, просто приятно посидеть и почитать -- если есть свободные минутки. И еще -- ОЧЕНЬ люблю футбол!
-- О-о-о! А какая ваша любимая команда?
-- Ко-не-ч-но, киевское «Динамо»… (Смеется). И «Зенит». Петербургский «Зенит». Это уж, извините, моя давнишняя страсть! А когда был мой юбилей, для меня было огромным подарком, когда вдруг на сцену поднялся замечательный футболист Андрей Биба, который приехал с поручением от Валерия Васильевича Лобановского поздравить меня с днем рождения. Киевское «Динамо» я любил всегда. И люблю. И считаю, что на Украине замечательный футбол.
-- Кирилл Юрьевич, здравствуйте. Это Татьяна из Киева. Я знаю, что вы долго жили в нашем городе. Скажите, остались ли у вас в Киеве друзья? Когда вы приезжаете в наш город, встречаетесь ли с кем-то из них?
-- Да, конечно. К сожалению, остается все меньше и меньше друзей, потому что в силу возраста многие ушли уже в лучший мир… Но, тем не менее, еще есть. Например, Николай Николаевич Рушковский с Беллочкой Павловой, женой… Это наши давнишние друзья, мы дружим семьями уже все эти 50 с лишним лет. И каждый раз, когда мы приезжаем сюда, встречаемся. И сегодня, сразу после нашего разговора в редакции, мы пойдем к ним в гости.
И, конечно, обязательно посещаю Байковое кладбище, где похоронены многие мои друзья, в том числе мой отец… К сожалению, так получилось, что его могила в другом государстве.
-- У вас есть в городе любимые места?
-- Вы знаете, любимые места у меня те, которые связаны с воспоминаниями о молодости, о тех годах, которые я провел в Киеве. В первую очередь, это район, в котором находится Театр имени Леси Украинки: Пушкинская улица, бывшая улица Ленина, Крещатик, гастроном, универмаг… Вот это все те места, где мы постоянно толклись, встречались друг с другом… Где встречались актеры и оперного театра, и «франкiвцi», и Музкомедии, и мы… И все мы на этом «пятачке» обычно после спектакля встречались и продолжали разговаривать, и шли в гости друг к другу… Короче говоря, для меня самые святые места те, что связаны с молодостью. А кроме того, и я не оригинален, я люблю все замечательные живописные и красивые места Киева -- Владимирскую горку, Андреевский спуск, Булгаковский музей, в котором, кстати, работает моя давнишняя приятельница -- Кира Николаевна Питоева… И в ближайшие дни -- я еще не успел сходить в очередной раз -- пойду обязательно в Булгаковский музей. Так что вот весь мой ТОТ Киев, который мне дорог…
-- За последнее время наш город очень изменился, особенно центр… Как вам эти изменения?
-- Это судьба всех городов. Петербург тоже очень изменился и меняется день ото дня. Москва -- тоже совершенно другой город, чем 20 лет назад. Это естественно, и от этого никуда не деться. Другое дело, что мне, честно говоря, милее -- сердцу моему -- те старые дома вот этого южного барокко, которые были всегда свойственны Киеву -- Киеву старому -- на улицах Тарасовской, Владимирской… Еще остались где-то эти домики. Они мне так милы и так греют мое сердце, что огромные небоскребы… я понимаю, что они должны были появиться -- и появятся все равно… но сердцу моему милее вот этот старый Киев, чем огромный, современный этакий Уолл-стрит.
-- В каком районе вы жили в Киеве?
-- Я жил рядом с театром… Первое время мы с отцом вообще жили в гримуборной театра. У нас не было жилплощади, и мы жили с ним вместе. Потом жили в доме N 17, которого сейчас нет, -- в маленьком деревянном домике рядом с Театром имени Леси Украинки, на Пушкинской улице. А потом этот домик снесли, там возникло административное здание… А в последнее время я уже с женой жил на улице Ленина, в доме N 5 -- рядом с театром. Это театральный трехэтажный домик был.
-- Вам понравилась погода, которая встретила вас? Бабье лето…
-- Погода замечательная! Вообще, вся поездка в этом году -- это сплошное стечение каких-то судьбоносных, мистических событий. Начну с того, что мы должны были играть в Театре имени Франко, но в последний момент выяснилось, что у них там ремонт, и они не успевают, поэтому и перенесли наши гастроли в Театр имени Леси Украинки. Через 50 лет я снова приехал в тот театр, в котором начинал! Мне исполнилось 75 -- в день открытия гастролей Георгию Александровичу Товстоногову, моему учителю, исполнилось бы 85! Это тоже его день рождения. Погода -- совершенно потрясающая! Образец украинской «бабьей осени» или «бабьего лета». (Улыбается). Так что все сходится к тому, чтобы сделать нашу поездку сюда и мое пребывание здесь наиболее приятным и сладостным. Так что спасибо и погоде, и вам, киевлянам, которые так здорово нас принимают.
-- Вы говорите, что бываете в многолюдных местах… А сейчас как-то принято, что знаменитые люди ходят с телохранителями -- опасаются повышенного внимания.
-- У меня никогда в жизни не было ни одного охранника! Я даже не знаю, что это такое. И поэтому у меня этого комплекса нет, я совершенно спокоен… А то, что люди подходят на улице, так это даже приятно, что они меня узнают, что они испытывают ко мне какие-то добрые чувства.
-- Вы любите общаться с людьми?
-- Вы видите, как мы с вами долго говорим. (Смеется). Я люблю общаться!
-- Ой, да, ведь еще кто-то хочет дозвониться! Спасибо вам большое! И приезжайте к нам почаще.
-- Благодарю вас. И вам всего самого доброго.
-- Здравствуйте. Это «ФАКТЫ»? Прямая линия? Это Кирилл Юрьевич?
-- Да, я вас слушаю. Здравствуйте.
-- Боже, какая прелесть! Ваш голос -- это что-то! Не смотришь на телеэкран, но слышишь голос -- и сразу узнаешь вас. Какая прелесть! Ой! (Волнуясь). Спасибо, что есть такой замечательный актер…
-- Спасибо… Как вас зовут?
-- Аня. Я обожаю смотреть фильмы с вашим участием. В этом году я была в Ленинграде и обалдела от города. Скажите, есть у вас в городе укромное место, где вы любите бывать постоянно? Только ВАШЕ место?
-- Только МОЕ? Но вы ведь его все равно…
-- Я достаточно много погуляла по городу… Может, если я в следующий раз буду в Ленинграде, то буду знать: это любимое место Кирилла Лаврова…
-- (Бархатистый смех). Я, во-первых, благодарю вас за то, что вы так хорошо думаете о моем городе. Я очень люблю Петербург! Это мой родной город. Город моих родителей! Вся корневая система моя из этого города, поэтому я его очень люблю. Конечно, у меня есть свои уголки, которые далеки от обычных туристских маршрутов… Обычно что показывают: Неву, Невский проспект, Медного всадника, Петропавловскую крепость, Эрмитаж и так далее… Весь экскурсионный альбом! Но это действительно -- я без всякой иронии говорю -- потрясающей красоты места! Я, например, живу на Петроградской стороне и довольно часто хожу в театр пешком, хотя эта дорога занимает ровно 45 минут -- от дома и до театра. Я выхожу и иду через Троицкий мост, Марсово поле, мимо Летнего сада, через Невский и так далее… И каждый раз, вы знаете, я не перестаю поражаться красоте этого города. Причем, он очарователен и в солнечную погоду, и в дождик… Правда, когда ветер -- особенно на мосту, -- там неуютно. А так город очень красив в самое разное время года.
-- Город особый, я даже не хотела уезжать из него. Я по тем местам, о которых вы рассказываете, не ходила с экскурсиями -- я сама по ним гуляла. Вам повезло, что вы родились в этом городе. Просто супер!
-- Я тоже считаю, что мне повезло. Как и каждому, кто родился в этом городе. Так же, впрочем, как и в Киеве! Потому что я хожу сейчас по Киеву и смотрю: какая прелесть! Какой он красоты необыкновенной! Как он живописно расположен! Днепр! Маковки Печерской лавры…
-- Все-таки нам с вами повезло, да?
-- (Восторженно). Повезло, да! А мне вдвойне повезло. Потому что у меня Петербург… И Киев -- вроде, как родина.
-- Кирилл Юрьевич? Здравствуйте! В свое время вы так проникновенно играли Ленина… А если бы вам сейчас предложили его сыграть, изменился бы образ вождя в вашем исполнении?
-- Спасибо за вопрос! Работа над образом Ленина меня очень занимала, и я считаю, что моя работа была достаточно серьезной, особенно в театре. И я думаю, что если бы сейчас появилось интересное, глубокое и правдивое исследование жизни и биографии этого человека, я бы с наслаждением взялся снова за это дело, но уже сугубо с другим интересом… Это вообще трагическая судьба. Это тысяча загадок в биографии, поведении, характере. Шекспировские страсти… Поэтому мне кажется, что это необыкновенно интересный персонаж. И как бы к нему ни относиться, но то, что это одна из ключевых фигур в истории человечества…
-- Кирилл Юрьевич, не было страха при подготовке этой роли? Ведь тогда, не дай Бог, случится что-то… Не было ощущения «мороза по коже», когда вы играли эту роль?
-- Да нет… То ли потому, что я уже эту роль начал играть, когда в обществе наметилась оттепель, -- в 60-е годы уже стало поспокойнее. Для меня было самой большой опасностью и внутренней преградой -- во всех нас воспитанное иконографическое изображение Владимира Ильича. Владимир Ильич вот такой! В мраморе, в бронзе, великий. Мне очень хотелось добраться до существа -- до человека, который, извините, ходит в туалет, ест, пьет так же, как мы все, грешные. Поэтому я находил фотографии, рассматривал их через лупу, чтобы к нему как-то приблизиться… Видел, что у него где-то там пуговица не пришита, где-то забахромился рукав пиджака… Чтобы сделать его живым, нормальным человеком. И это была для меня самая интересная, но в то же время трудная задача. Но мне кажется, что кое-что удалось в этом смысле сделать.
Потом в спектакле «Перечитывая заново» есть наиболее трагический период его жизни -- 1922, 1923 годы, -- когда он уже болен… У нас же этого показывать было нельзя! Вождь не мог болеть! А то, что он был парализован почти два года и лежал совершенно ненормальный, с перекошенным лицом -- от этого остались только какие-то ветхие снимки Марии Ильиничны, которые сделаны любительской камерой. И то они не все были сделаны, не все напечатаны. А меня еще упрекали наши партийные деятели: что-то у вас Владимир Ильич какой-то больно-о-о-й! Гру-у-у-стный! Пессимистичный. А я говорю: как же он мог быть не пессимистичным, не больным, если он без движения был три года! И вся эта история с его заточением в Горках… Нет, я считаю, что эта тема еще всплывет. Я убежден в этом! Так же, как о Юлии Цезаре пишут много столетий, так же и о нем будут писать!
-- Как вы относитесь к тому, что именно в Петербурге начали изучать биографию Владимира другого -- Владимира Владимировича Путина? По учебнику.
-- Мне здесь об этом сказали, я впервые здесь об этом услышал. У меня внучка учится сейчас в Петербурге -- перешла из 3-го почему сразу в 5-й класс, что-то там произошло, для меня совершенно необъяснимое (смеется)… Никаких биографий Путина она не учила пока. И не знает, что это такое.
-- Может, это как раз в четвертом классе учат…
-- (Хохочет). Может быть, действительно… Я в это, конечно, мало верю. Хотя, Господи, в нашей-то стране!.. Где «заставь Богу молиться, он и лоб расшибет», находятся, наверное, какие-то деятели, которые готовы и из Путина уже икону сделать…
-- Вы знакомы с ним…
-- Я его знаю довольно давно уже, еще когда он в Питере был, помощником Собчака и его соратником. А у меня с Собчаком были хорошие отношения, я его всячески поддерживал на выборах. Так что мы с ним давно знакомы. А последняя встреча была, когда он уже стал президентом, мы встречались в Москве… И у меня сложилось такое впечатление, что он совсем не упивается властью. Вы слышали, что сказал Солженицын? Я во многом с ним согласен. Вообще Солженицын прозорливый человек, хорошо видит и чувствует… Я не вижу каких-то изменений, Путин не стал бонзой. Он нормальный человек, очень озабоченный, очень серьезный. Мне он показался абсолютно искренним и очень озабоченным, трезво понимающим всю ситуацию, тяжелейшую… И искренне стремящемся сделать что-то хорошее. Мне показалось так.
-- Здравствуйте! Будьте добры, можно поговорить с Кириллом Юрьевичем?
-- Можно. Здравствуйте. Это я.
-- Я коренная киевлянка и очень люблю Русскую драму, знакома была с творчеством вашего отца, Юрия Сергеевича, тоже прекрасного актера. Но я не могу одного только понять: каким образом ваш отец, хороший артист, не мог в вас распознать великого артиста? Вы же действительно великий артист! Мне кажется, что более великого артиста в настоящее время и нет. Я видела очень много фильмов, спектаклей и считаю, что вы артист просто непревзойденный.
-- Ой, спасибо вам за явное преувеличение… Но, знаете, я достаточно трезво смотрю на себя… Я себя считаю учеником совершенно блистательного поколения украинских актеров Театра имени Ивана Франко, начиная с Бучмы, Гната Юры, Крушельницкого и многих других… Для меня они -- учителя, образец для подражания, который я пронес через всю жизнь. Если мне хоть капельку удается приблизиться к ним, я счастлив. А то, что вы говорите обо мне, -- это явное преувеличение! Но спасибо вам, мне очень приятно.
-- Здравствуйте, Кирилл Юрьевич, это Виктор из Киева вас беспокоит. Ваша последняя работа в кино -- в сериале «Бандитский Петербург», где вы играете криминального авторитета. Я недавно узнал, что вы даже лично были знакомы с прототипом. Вы не чураетесь таких знакомств?
-- Мне кажется, что это просто профессиональная необходимость. Если мне приходится играть вот такого человека -- представителя такого общественного среза -- то как же я могу его играть, если не буду знать этих людей, если не буду АДВОКАТОМ его?! Правда? Я ведь должен -- я должен стать ИМ! А стать ИМ, и при этом ЕГО ненавидеть, презирать и топтать ногами -- это ведь невозможно! Поэтому я считаю, что это очень любопытные люди, часто очень талантливые бывают, живущие, особенно раньше, по своим особым законам, понятиям, как они говорили, которые не были отнюдь лишены каких-то нравственных принципов, справедливости, честности даже своеобразной, если хотите, в отношениях между собой…
-- В фильме как раз и показан конфликт между старым криминальным миром и новым…
-- Да-да-да-да… И поэтому многие из того поколения не приемлют нынешний сегодняшний беспредел, когда можно стрелять, убивать кого хочешь… Делать все, о чем в фильме идет речь. Поэтому для меня этот человек был интересен. Уже во время съемок я совершенно неожиданно выяснил, что был с ним, оказывается, знаком… Мы разговаривали с Андреем Константиновым, автором этого романа, и он мне рассказывал об этом самом человеке. Это Юрий Михайлович Алексеев, который действительно умер в тюремной больнице от рака легких. Он был очень крупным функционером в криминальном мире. «А, кстати, -- говорит Константинов, -- у него была очень смешная визитная карточка, на которой было написано: «Юрий Михайлович Алексеев, главный эксперт по антиквариату. Чей эксперт?! (Смеется). Никакой шапки, никакого грифа! Просто: главный эксперт по антиквариату». И я тут бью себя по лбу и говорю: «Андрюша, я ведь был знаком с этим человеком! Как? Лет пятнадцать тому назад я шел вдоль Марсова поля и вдруг смотрю: идет пожилая пара. Мужчина и женщина. Предположительно, муж и жена. Пожилые люди. Под ручку идут. Он высокий, худощавый человек, очень интеллигентного вида. Когда они подходят ко мне, он говорит: мы вас узнали, видели вас много раз, вы нам нравитесь. Вы любите живопись?» Я говорю: «Очень люблю!» «А старину, антиквариат?» «Очень люблю». «Я хочу вам дать свою визитную карточку и пригласить вас к себе домой, у меня много есть в доме интересного. Посмотрите! Тем более, если вы любите». «С удовольствием! Спасибо, спасибо». Взял эту карточку. Мы попрощались, они пошли своей дорогой, я -- своей… (Улыбается). М-да…
Но, к великому сожалению, я у него не побывал. Если бы я зна-а-ал, что когда-то, через много лет, мне придется его играть, то, конечно, бы я пошел! А вообще -- с дуру не пошел! Вечно какие-то дела, текучка… В общем, пропустил я этого героя. И очень жалею. Было бы интересно с ним встретиться и поговорить, может, наладились бы какие-то отношения… Разговор какой-то возник бы интересный. А потом, когда мы уже снимали это -- в Крестах, в тюрьме, в тюремной больнице, -- его там многие помнили. Все помнят и знают… И очень уважительно о нем отзываются: и администрация тюрьмы, и заключенные. Вот такой человек -- достаточно легендарный!
Прямую линию подготовили Андрей АРХАНГЕЛЬСКИЙ и Светлана ОЛЕФИР, «ФАКТЫ»