Страшась, что заветная мечта не осуществится, девочка покончила с собой
Киевская школьница Алена Слипченко ушла из жизни в октябре прошлого года. Ушла -- сама. Но добровольно ли? Этот вопрос и заставил меня потревожить безутешную мать. Однако увидеться с Ириной Алексеевной тогда не удалось: она не хотела выносить на люди свое горе.
За окном опять октябрь, и вот звонок: Ирина Алексеевна! Сама предлагает встретиться. За год она много пережила, передумала и накануне годовщины смерти дочери готова рассказать ее историю -- даст Бог, это поможет спасти тех детей, которые, подобно Алене, стоят у опасной черты.
Решение оборвать связь с миром вызрело у одиннадцатиклассницы Алены не сиюминутно. Видно, не один день она прощалась с миром, примеряясь быть в нем невидимкой. Прощалась осторожно, чтобы ни вздохом, ни жестом не выдать замысел. А однажды утром поднялась на 10-й этаж и…
Считается, что люди уходят из жизни по собственной воле, когда им не хватает душевного тепла и поддержки близких в разрешении каких-то жизненно важных проблем. Таково мнение итеологов -- специалистов, исследующих причины суицида. Но, будучи гостем семьи Слипченко, я в этом засомневалась. Сколько тепла и света излучают глаза Ирины Алексеевны! Листаю фотоальбомы: как много друзей у этой семьи -- тут еще мамины одноклассницы и сокурсницы, и сотрудницы, и соседи. В доме, рассказывают Ирина Алексеевна и ее муж, всегда тщательно готовились к праздникам и радушно принимали гостей. На стене в гостиной изображен домашний камин -- как символ непреходящего гостеприимства. Мне даже подумалось, что такие семьи нынче большая редкость. Так почему же, почему Алене, любимой дочери, умничке, жизнь стала непосильным бременем? Ответ в письме Алены, которое девочка написала перед смертью, -- родители нашли его уже после похорон.
«Вот и все. Кажется, ничего не забыла, разве что петельку подшить, а может этого не надо уже делать? Мамчик позвонила в школу и предупредила, что я плохо себя чувствую и сегодня в школу не пойду, и убежала на работу. Мама сейчас очень занята, скоро выборы, нужно проводить агитационную работу. Она работает с малообеспеченной категорией населения -- одинокими пенсионерами, многодетными семьями, детьми-инвалидами. Вообще, у меня такая странная мама: где бы она ни работала, она так за всех переживает. Где она берет силы на это? И главное -- учит нас относиться к людям так, как бы мы хотели, чтобы они относились к нам: с любовью и добротой…
Нужно, видно, подойти к папе и поцеловать его на прощание. Но он чинит маме сапоги и, видно, думает, что на этот раз выбить ей гвоздиками на каблуке. В прошлый раз, помню, он выбил цветочек и сердце.
Герду тоже целовать не буду, а то она меня выдаст. Она у нас очень умная собака, мы ее все очень любим. Кто-то позвонил. Мама. Она волнуется, покушала ли я. Покушала, ведь мне нужно много сил. Подошла к портрету бабушки и дедушки, он у нас висит на кухне -- как мама говорит, в ее рабочем кабинете. Мама часто плачет: уже три года она не может поехать к ним в Днепропетровск, билеты подорожали, ехать всей семьей нет возможности. А они уже пенсионеры, тоже помочь не могут. Одалживать деньги у нас в семье не принято…
Подошла к гитаре, люблю я на ней играть, последнее время почему-то нравятся песни Виктора Цоя. Но времени не хватает, все-таки одиннадцатый класс.
Правда, хочется еще побыть маленькой. В воскресенье прижалась к маме и говорю: «Мне так хочется быть маленькой». А она мне: «Ты уже такая взрослая, даже по росту выше, чем я». Но быть маленькой -- значит не думать, куда пойти учиться. А моя мечта -- учиться на факультете социологии и психологии в университете им. Т. Г. Шевченко. Я даже на моих друзей по тренировке, где занималась рукопашным боем, написала психологические характеристики.
Поехали мы с мамой в университет узнать, что и как. Я даже стены нюхала. Там какой-то особенный запах -- студенчества. Обидно, что я не буду студенткой, хотя так старалась учиться. Мама после родительских собраний всегда говорила, что ей как будто премию дали и она летает на крыльях. Но медаль, видно, вряд ли получу. А денег у нас на платную учебу нет.
Шли мы с мамой из университета, мама размышляла, что можно продать: машина у нас старенькая, золота у нас нет, книги тоже вряд ли кто купит… А с той зарплаты, что получают родители, вряд ли что-то можно отложить. Мама говорит, может быть, пойти на базар что-то продавать. Но с ее характером что-то продавать -- да она скорее даром отдаст.
Прощалась со своим костюмом, в котором занималась рукопашным боем. Ребята в следующем году снова уйдут в поход, но уже без меня. А какое это было счастливое время.
Ну вот, кажется, и все. Сейчас я иду. На лифте не поеду, пойду пешком. Совсем не страшно. Главное, что я знаю: я не упаду вниз и мне не будет больно. Я полечу вниз и стану птицей. Я буду всегда с вами, люди. Поэтому я иду вверх.
* за вас, дорогие мои одноклассники. Я так хочу, чтобы вы все поступили кто куда хочет, выучились, чтобы государство всем дало возможность работать. Я буду радоваться и гордиться вами;
* за вас, дорогие мои учителя, когда вы будете получать достойную зарплату, за ваш нелегкий труд, ведь вам с нами так нелегко;
* за вас, люди, выброшенные на базары и работающие на зарубежных производителей, а ведь вы знаете, что умеете делать все лучше, качественнее и красивее. Ведь вы все такие талантливые;
* за вас, мужчины, когда вы себя снова ими почувствуете. И пить будете только по праздникам, а в остальное время будете работать, чтобы кормить и содержать свои семьи, чтобы иметь возможность не только читать рекламные объявления о поездке на Кипр или еще куда-то, а ездить хотя бы раз в год на море. А для этого нужно просто встать утром, посмотреть на себя в зеркало и вспомнить, что человек -- это звучит гордо. И подумать о том, что вас спаивают напрасно;
* за вас, дорогие наши бабушки и дедушки, когда вы будете получать достойные пенсии за ваш труд, ведь вы заслужили это, когда поднимали страну из руин, строили шахты, фабрики, заводы, дороги. Чтобы вы не думали, где будете на пенсии подрабатывать, чтобы помочь своим безработным детям, и спокойно доживали свою старость, а не шли вслед за мной;
* за вас, наши государственные деятели, когда вы начнете действительно делать что-то для своего народа. И вспомните, что рабов, для того, чтоб вам жилось еще лучше, надо хорошо кормить;
* за вас, дорогие мои, самые любимые в мире родители, которых я очень люблю. Я знаю, что причиню вам огромную боль. Но вы у меня очень сильные, вы все выдержите, я верю в вас, я смотрю на вас сверху и вижу, что вы работаете, зарабатываете деньги, делаете в квартире ремонт, который хотели сделать давно, работаете на нашем огороде;
* за тебя, моя дорогая сестричка, ты ведь у меня умничка. Я знаю, тебе очень тяжело без меня. Теперь все придется делать за двоих. Мы ведь всегда были вместе. Теперь тебе одной нужно поддерживать родителей, но ты у меня молодец, все умеешь делать. Я хочу, чтобы ты закончила школу, выучилась, работала, чтобы у тебя в жизни сложилось все так, как хочешь ты.
И не плачьте, потому что я с вами -- в ваших сердцах и душах».
Я с трудом представляю, как эти строки читала Ирина Алексеевна. Что творилось в ее душе? Она слегла. Перед глазами проплывали картины их жизни. Вот они, две ее дочурки-погодки Аленка и Сашенька, сидят в одинаковых платьицах у дедушки на коленях и заливаются от смеха. Вот в одинаковых трусиках плещутся в море. Непременно в одинаковых! Чтобы не ущемить и не выделить ни одну из них. Вот обе лежат в постельке и слушают свою любимую сказку о Послушнице и Ленивице. Сегодня Послушница -- старшая, завтра будет наоборот. Затем началась учеба, и две сестрички с бантами и букетами спешат в одну оболонскую школу…
Но как только девчушки сели за парты, стало ясно: они очень разные. Лене больше нравилось познавать мир по книжкам, Саше -- в общении с друзьями. Алена, когда получала четверку, расстраивалась, Сашу же и тройка особо не смущала. Нет-нет, младшая сестренка вовсе не стала подобием Ленивицы из любимой в детстве сказки -- просто Саша была более прагматичной, чем старшая. Уроков вон сколько задают -- все равно всего не выучишь. Бывало, просмотрит с подругами видеофильм по «заданному» роману, а назавтра принесет четверку. Алена так не умела.
-- Представляете, -- вспоминает Ирина Алексеевна, -- 3 часа ночи, а Аленушка свет все не гасит. Я к ней: мол, ложись, доченька, хватит уже! А она в слезы: «Мамочка, я ведь ничего не знаю! Учительница хвалит меня, а я ведь не знаю! Когда изучали роман Булгакова «Мастер и Маргарита», Алена подошла ко мне и говорит: «Мамочка, видно я глупая: все понимают, одна я не понимаю… » Зато с удовольствием читала Высоцкого, Асадова, Лесю Украинку, Шевченко, гордилась нашей домашней библиотекой. Помимо литературы, были у девочки и другие увлечения: музыка, психология, шейпинг, рукопашный бой, походы. Ирина Алексеевна всегда стремилась к близким отношениям с дочерями, а потому даже на шейпинг записалась: не столько ради фигуры, а чтобы больше времени проводить с ними -- по дороге с занятий домой. О чем только не говорили!.. Повзрослев, сестры увлеклись рукопашным боем. Правда, Саша быстро к нему охладела. Лена же буквально жила «рукопашкой»: тренировки, соревнования, походы с ребятами в лес. А походы -- это ночной костер, песни под гитару. Друзья заслушивались, когда она исполняла песни Виктора Цоя… А еще Лена любила составлять своим походным товарищам психологические характеристики, ибо наука о душе человеческой привлекала ее больше всех других наук. Это ведь так интересно познавать себя и других людей. Отсюда и заветная мечта -- поступить на психологию в «красный», то есть шевченковский, университет.
Ирина Алексеевна вспоминает, что муж как-то в сердцах упрекнул ее: мол, воспитала дочку идеалисткой -- не такой как все. Что значит не такой? Ведь ты же сам всегда восхищался тем, какую дочь мы вырастили… » -- ответила она ему с обидой. Но в чем-то он был прав: Лена все в жизни выверяла по самым высоким критериям.
-- Мы не заставляли Алену учиться «на отлично», не формировали искусственно круг ее друзей. Воспитывали точно так же, как Сашу. Просто, видимо, проблемы виделись ей иначе и переживала она их сильнее. «Мамочка, почему вы с папой не умеете зарабатывать деньги? -- не раз искренне удивлялась Алена. -- Ведь ты закончила школу с медалью и имеешь высшее образование! Вы работаете, а денег не хватает, даже на то, чтобы хоть раз в год съездить к бабушке в Днепропетровск?»
Работая в социальной службе, я делилась с семьей впечатлениями от общения с малоимущими, -- продолжает Ирина Алексеевна. -- Они просили материальную помощь и получали ее в размере… 10 гривен. Их штрафовали в общественном транспорте, унижая в собственных же глазах. А мы разве жили или живем богаче? «Фальшивое» жаркое с бульонным кубиком. «Галина Бланка» вместо мяса, одежда из сэконд хэнда. Когда же муж остался без работы, стало еще хуже…
… В гроб Алене положили мамину школьную медаль -- девочка ее заслужила. За гробом шел весь класс: Лену уважали. Не раз выручала она одноклассниц, когда те чего-то не знали или не решались отвечать домашнее задание. Наверняка поэтому и выбрали Лену старостой, что с ней не было проблем: у кого после уроков курсы, у кого свидание -- Лена всегда найдет замену дежурному, а то и сама подежурит. Тем не менее близких подруг у нее не было. Почему? Одноклассницы сами отыскали причину: Лена была по натуре глубже, чем остальные, не со всеми ей было интересно. Девчонки часто поверяли ей свои сокровенные тайны, сама же Алена открывать душу стеснялась: может быть, боялась, что не поймут? Болтушки-ровесницы вслух проговаривали суммы, которые их родители готовили, чтобы «поступить» в вуз по контракту. А потому сверстницы давно не кланялись оценкам и с сочувствием смотрели на тех, кто, надеясь собственными знаниями пробить себе дорогу в жизни, выбирал факультеты и вузы во сто крат менее престижные, нежели те, где собирались учиться они сами. Могла ли Алена делиться с ними своими сомнениями: а вдруг не получит медаль? А без медали ей не видеть вуза…
Последние дни, проведенные вместе с Аленой, в сознании Ирины Алексеевны запечатлелись, как в замедленной съемке. Вчера утром бедняжка приболела и решила, что в школу не пойдет. Днем помогала закрывать морковку и фасоль. А еще сегодня она сидела на этом стуле, ела из этой тарелки, чмокнула, как обычно, в щеку и пошла досыпать в своей постели…
А затем пошли вереницей бессонные ночи -- 40 ночей. Женщина буквально сходила с ума: «Муха летает, а Лены нет». «Жучок ползает, а Лены нет». «Дочкина подружка спешит на свидание, а Лены нет… » Потом, наоборот, хотелось спать. Спать и только спать. Потому что наяву одна лишь боль, а закроешь глаза -- там Аленушка, живая доченька, и все как прежде -- счастливая семья, будни, хоть и проблемные, но светлые, с Аленой. И все время одна мысль: ну почему?!..
Действительно: почему? Да, в предсмертном письме Алены есть много ответов. Да, боялась, что не сбудется заветная мечта, не могла смириться с тем, что происходит вокруг. Не видела будущего. Но ведь было же и много хорошего. Лицом, фигурой и умом природа не обделила. Семья -- прекрасная, родители -- «самые любимые в мире». Да и насчет золотой медали переживания были, скорее всего, неоправданными: Алена наверняка ее получила бы.
Не хватило сил? Сдали нервы? Надоело карабкаться? Что подтолкнуло девочку к роковому шагу? С просьбой прокомментировать эту трагедию я обратилась к главному психологу Центра практической психологии ГУВД в г. Киеве Юрию Ирхину:
-- У Алены наступила так называемая дезадаптация. То есть девочка потеряла связь с окружающим ее миром, с действительностью. Так получилось, что у Лены очень рано сформировался характер, определились четкие жизненные принципы, развилось чувство ответственности. Но девочка выстроила идеальную модель мира, а действительность этой модели не соответствовала. Отсюда комплексы и страхи. Она боялась будущего, возможно, даже не потому, что на то имелись веские причины, а потому, что страдала от заниженной самооценки.
Алена была сама себе и судьей, и палачом. Судила себя строго. Не умела и не желала идти на компромисс с собственной совестью, а потому и не видела жизненной перспективы. Вместо того чтобы, образно говоря, найти вход, то есть пересмотреть и упростить свое отношение к жизни, Алена нашла выход…
К подобному выходу в Украине, по статистике, ежегодно прибегают около 16 тысяч человек. Четверть из них -- дети и молодежь. На самоубийство отваживаются, будучи не в состоянии справиться с невзгодами, душевным кризисом. Подростки сводят счеты с жизнью чаще всего посредством отравления, повешения или падения с высоты. Так они пытаются убежать от проблем и обрести свободу, успокоение. Многие, правда, все же решают проблемы иным образом: вступают в секты, спасаясь в религии, в худшем варианте -- идут в преступный мир или становятся на аморальную стезю.
У Алены мораль была на высочайшем уровне, а «податься» в религию не позволял научный подход к жизни. Родители же просто не замечали у дочери симптомов душевного кризиса -- «диагностировать» его очень трудно. Особенно когда ребенок -- интраверт, то есть все носит в себе.
P. S. Когда подростки решают добровольно уйти из жизни, наверняка хоть на секунду они задумываются, что причинят родителям боль. Но знают ли КАКУЮ? Понимают ли, что НА ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ ЖИЗНЬ?
Единственным спасением для Ирины Алексеевны были строки Леси Украинки, аккуратно выведенные Аленой на тетрадном листке.
«О не журися за тiло!
Легким вогнем засвiтилось воно,
Чистим, палючим, як добре вино,
Вiльними iскрами вгору злетiло.
Легкий пухкий попiлець
Ляже, вернувшись в рiдну землицю,
Вкупi з водою зростить вербицю, --
Стане початком тодi мiй кiнець».
Единственным утешением -- мысль, что теперь ее любимую доченьку уже ничто не мучает. Впрочем, даже это не может утешить.
«Facty i kommentarii «. 14-Октябрь-2000. Человек и общество.