20 октября исполнилось 90 лет со дня рождения выдающейся украинской актрисы
Театроведы и поклонники творчества Полины Владимировны Куманченко особенно часто вспоминают эпизод из ее жизни, связанный с великим украинским оперным певцом Иваном Сергеевичем Паторжинским. Это случилось во время гастролей в Киеве Харьковского театра им. Т. Шевченко. Паторжинский жил тогда на Пушкинской, через дорогу от Театра им. Леси Украинки, где гастролировали «шевченковцы». В тот вечер он плохо себя чувствовал, вышел подышать свежим воздухом и встретил писателя Александра Копыленко, который явно куда-то торопился. На вопрос «Куда?» Копыленко ответил: «В театр, Полину Куманченко смотреть. Идемте вместе!» -- «Не могу, -- ответил Паторжинский, -- в театре духота, а мне нужен воздух, чтобы кровь живей бежала». -- «Как хорошую актрису увидите, кровь забурлит как у восемнадцатилетнего!» -- «Не убеждайте!» -- сказал Паторжинский, как отрезал.
Заканчивалось первое действие. «Хорошо, правда, хорошо», -- сказал вдруг кто-то сзади. Копыленко оглянулся. В ложе стоял Паторжинский. «Она действительно потрясающая актриса. Знаете, что в искусстве Куманченко самое удивительное? То, что искусства этого не замечаешь, -- она так естественна!»
Полина (по метрике -- Пелагея) Куманченко родилась в 1910 году в Херсоне в семье железнодорожника, но рано осталась сиротой и воспитывалась у старшей сестры в Николаеве. Уже тогда она выказывала недюжинные актерские способности -- кого увидит, того и передразнит.
Когда в Николаеве гастролировал бродячий цирк, Поля решила стать дрессировщицей хищников. Вместо львов и тигров подобрала с десяток кошек и собаку. Судьба последней сложилась трагически -- она попала под машину. А Поля, проплакав несколько дней, решила стать… балериной. Она танцевала везде, даже по дороге в школу. А когда впервые попала в театр, очень переживала, что спектакль так быстро закончился.
Судьбу Полины определил школьный драмкружок. А в 1929 году ее приняли в Николаевский рабоче-крестьянский драматический театр -- так Полина Куманченко стала профессиональной актрисой. Потом были Харьковский ТЮЗ и Театр рабочей молодежи (ТРАМ). Именно там она сыграла роль, о которой мечтает любая украинская актриса, ибо в ней блистала когда-то великая Мария Заньковецкая, -- Харитину в «Наймичке» И. К. Карпенко-Карого.
В страшном 1937 году она пришла в Харьковский театр им. Т. Г. Шевченко. И хоть его знаменитого основателя, Леся Курбаса, когда Куманченко поступила в труппу, уже не было в театре, его школу, традиции «Березиля» в коллективе чтили… Дебютировала Куманченко на шевченковской сцене двумя диаметрально противоположными ролями -- 60-летней Захаровны в спектакле «Кубанцы» и юнги-подростка Юрки в «Загибелi ескадри». Актрисе в ту пору было 27 лет… Когда, уже в послевоенные годы, в театре ставили «Молодую гвардию» А. Фадеева, все были уверены, что Куманченко достанется роль шальной, бесшабашной Любки Шевцовой, а она почти в 40 лет блестяще сыграла… подростка, Радика Юркина. Полина Владимировна потрясающе владела даром перевоплощения. Если надо было сыграть красавицу, становилась красивой какой-то удивительной, почти неземной красотой, если надо было стать смешной -- зрительный зал просто умирал от хохота.
Жизни -- сценическая и личная -- у каждой актрисы идут параллельно, никогда не пересекаясь. Власть актрисы на сцене безгранична, но мало кому удается хоть малую ее часть перенести в собственную жизнь…
Первым мужем Полины Куманченко был детский писатель Сергей Раснянский -- молодой, талантливый, красивый и очень добрый. Они безумно любили друг друга. Когда началась война, Харьков почти сразу стали бомбить. Раснянский и Куманченко помогали эвакуировать сирот из детского дома -- детей успели спасти, но взрывом снаряда Раснянскому оторвало обе ноги. Самолетом его эвакуировали в Москву, но он умер по дороге от потери крови. Наверное, только всеобщее горе вокруг помогло ей выжить, не сойти с ума, не озлобиться. Фотографию Раснянского, которую Полина Владимировна хранила всю жизнь, племянница актрисы нашла в день похорон, когда искала, во что одеть покойную… Она его так и не забыла.
Актеры Театра имени Т. Шевченко организовали фронтовую бригаду: по всей линии фронта они возили блестящую комедию Г. Квитки-Основьяненко «Шельменко-денщик». Куманченко играла Присиньку. Играли без декораций, в холодном сарае, под разрывы бомб. Куманченко переодевалась в легкое сценическое платье и бальные туфельки в хате, в которой останавливалась бригада. Потом кто-нибудь из бойцов на руках переносил ее через размытую дождями и разбитую снарядами дорогу, а потом солдаты… передавали ее на сцену из рук в руки. «Присинькой в шинели» называли тогда Полину Куманченко.
Там же, на фронте, встретила Полина Владимировна своего второго мужа -- актера Михаила Федоровича Покотило. Любила ли она его, трудно сказать. Возможно, она просто устала быть одна -- ей надо было на кого-то опереться. А вот он любил ее до конца жизни и до конца жизни ревновал… У Покотило была семья, и жена не давала ему развод. Тем не менее они прожили в гражданском браке тридцать лет…
Расцвет творчества Полины Владимировны Куманченко пришелся на послевоенное время. Ее популярность в Харькове не знала границ. В театр ходили не на спектакль, а на нее -- на Куманченко. Игравшая в молодости старух и подростков, после 40 она вдруг расцвела на сцене в ролях романтических красавиц и героинь-вамп. В это трудно было поверить, зная Полину Владимировну в жизни: она была маленького роста, с милым, но далеким от классических канонов красоты лицом. В Москве, во время Декады украинской культуры, московские актрисы усомнились в способности Куманченко с такими внешними данными сыграть роковую женщину: «Но она же такая маленькая!» За Полину Владимировну вступился ее друг, академик Абалкин. «Да, -- сказал он, -- она маленькая, но великая актриса!»
Тогда же в Полину Куманченко отчаянно влюбился Леонид Федорович Быков. Еще будучи студентом, он часто приходил на ее спектакли. Закончив театральную студию, играл с ней на сцене. Быков часами наблюдал за ней со стороны, на сцене, в гостях, даже на пляже. А на всю свою небольшую зарплату мог купить Полине Владимировне розы -- что и говорить, Быков умел красиво ухаживать.
После того как Полине Куманченко исполнилось 50, ее вдруг стали много снимать в кино. «Килина», «Кров людська -- не водиця», «Старий»… На ее счету больше 20 картин. Она ездила на съемки в Киев и именно тут встретила свою последнюю, самую горькую любовь. Трудно сказать, чего больше дал ей этот человек -- счастья или боли, известно одно: только из-за него она приняла приглашение Киевского театра имени И. Франко и вместе с Михаилом Федоровичем Покотило в 1961 году переехала в Киев. Роман был бурным и коротким. Однажды любимый человек просто не пришел -- Полина Владимировна долго его ждала, а потом узнала, что в это время он был у ее лучшей подруги. Это произошло как раз в день рождения Полины Куманченко…
В Театр имени И. Франко она буквально ворвалась, сыграв кубинскую революционерку Терезу в спектакле «День рождения Терезы». Были и другие спектакли -- «Лимерiвна», «Ретро», а вот отношения в театре у Куманченко и Покотило как-то не сложились -- франковские звезды неохотно принимали в свои ряды чужаков. Полина Владимировна страдала молча, а Михаил Федорович запил. Если вечером он приходил домой пьяный, то просто крушил в квартире все, что попадалось под руку. Полину Владимировну, правда, не трогал. Утром он горько плакал, просил прощения… Несколько дней не пил, а потом все начиналось сначала.
1971 год стал для Полины Куманченко и очень счастливым, и очень несчастным. За участие в спектакле «Память сердца» по пьесе А. Корнейчука она получила Шевченковскую премию. А 1 сентября умер Михаил Федорович Покотило. Почти сразу же к Полине Владимировне приехала его законная жена -- делить имущество. Но ничего для себя интересного она в скромной квартире не нашла, с тем и удалилась.
Ролей становилось все меньше, она тосковала. Выручали друзья -- в маленькой квартирке в доме на бульваре Шевченко собирались Александр Корнейчук (он очень любил Куманченко, называл ее «солнечным зайчиком») и его жена Марина, Николай Амосов, приезжали актеры из Харькова. Много помогала актрисе и ее племянница Луиза Филимонова, ныне актриса Молодого театра, ставшая для Полины Владимировны, пожалуй, единственной опорой в старости -- своих детей у актрисы не было.
Театр по-прежнему оставался ее жизнью, она все готова была отдать, чтобы только оставаться в нем, -- народная артистка Советского Союза согласна была играть самые маленькие роли, просто дышать пылью кулис. Но ее отправили на пенсию… И тогда ей стало совсем плохо. Со всех сторон навалились болезни. Она еще на что-то надеялась, все ждала, что ей позвонят из театра, мечтала сыграть матушку Кураж в пьесе Брехта… Но чуда не случилось… Только однажды, в 1990 году, когда праздновали 70-летие Театра имени И. Франко, из театра позвонили и сказали, что для народной артистки СССР и 80-летней женщины пригласительный билет на торжественный вечер… оставлен в кассе театра. Племянница уговорила ее пойти, помогла одеться, причесаться. Но перед самым выходом из дома Полина Владимировна вдруг, обессиленная, присела на стул: «Нет, не могу идти. Я им не нужна -- не могу через это переступить».
В последние два года жизни она много общалась с Аркадием Евгеньевичем Гашинским -- таким же отверженным своим родным театром, таким же страдающим (недавно погиб его единственный сын), как и она. Когда в декабре 1991 года Гашинский умер, от Полины Владимировны это скрыли -- ее племянница понимала, какой удар это нанесет пожилой женщине. Но нашлись «добрые» люди -- позвонили и рассказали. А через полтора месяца не стало и Полины Куманченко.
Когда она уезжала в больницу, из которой ей уже не пришлось вернуться домой, уже в такси вдруг требовательно спросила племянницу: «Луиза, ты положила мне зеркальце и крем?» В 82 года, перед лицом смерти она оставалась Женщиной и Актрисой -- и оба эти слова в данном случае надлежит писать с большой буквы.
«Facty i kommentarii «. 24-Октябрь-2000. Культура.