45 лет назад произошла самая загадочная трагедия за всю историю советского Военно-Морского флота
29 октября 1955 года в Севастопольской бухте в 1 час 30 минут на флагманском корабле Черноморского флота линкоре «Новороссийск» прогремел мощный взрыв. Несмотря на героические усилия экипажа, спасти корабль не удалось. В результате этой катастрофы погибли 608 человек, из них 553 -- члены экипажа «Новороссийска».
Тридцать три года информация о гибели линкора была засекречена. Первая публикация появилась лишь в мае 1988 года в газете «Правда». С тех материалов о «Новороссийске» становилось все больше, однако тайна взрыва до сих пор не разгадана. Сегодня воспоминаниями об этом трагическом событии с «ФАКТАМИ» делятся его непосредственные участники.
Леонид Бакши попал на «Новороссийск» матросом. Потом стал командиром отделения артиллерийских электриков:
-- Мы вышли в море 28 октября. «Новороссийск» начал развивать максимальную скорость. Когда корабль набрал полный ход, старпом позволил членам экипажа, занимающим нижние посты, открыть люки и выглянуть наружу -- очень уж красивое было зрелище. Казалось, что под напором ветра все надстройки корабля наклонились.
Мы вернулись в Севастопольскую бухту на свою «родную» третью бочку (стоянка для кораблей в бухте. -- Авт. ) примерно в 18 часов. За полночь я заснул. Внезапно меня подкинуло и ударило о переборку. Позднее я понял, что мне очень повезло: от края поврежденной взрывом палубы до того места, где я спал, было не более трех метров. Это был страшный взрыв: как будто огромный бронированный кулак пробил насквозь днище корабля и все восемь палуб. В днище образовалась дыра площадью 156 квадратных метров!
На некоторое время я потерял сознание. Когда пришел в себя, света не было. В кубрике послышались голоса. Не знаю почему, но в тот момент я понял: нельзя молчать, иначе поднимется паника. Я громко приказал оказать помощь раненым и покинуть помещение. На верхней палубе появились люди, которые тоже стали помогать поднимать раненых.
В октябре ночи холодные, а мы были в одних трусах. Нам выдали бывшие в употреблении робы без пуговиц и ботинки без шнурков. Помню, я и двое матросов присели на диван в своем кубрике. Закурили. И тут один из них говорит: «Слушайте, надо бы наверх выбираться, корабль крениться начал». И мы открыли люк.
Меня вытолкнули первым. Я ухватился рукой за стойку и помог выбраться товарищу. Он вцепился в другую стойку. Мы опустили вниз ноги, за них ухватился третий матрос. Увлеченные его вытаскиванием, мы не заметили, как корабль стал опрокидываться.
Корабль перевернулся вверх дном и накрыл стоящих на палубе матросов. Я как-то умудрился вынырнуть, и, оглядевшись, понял, что до берега не доплыву: впереди барахтались сотни матросов. Вода была холодная -- около семи градусов. Хорошо, что ботинки были без шнурков -- я от них избавился без особого труда. Решил плыть к берегу под водой, но когда вынырнул, в мои ноги кто-то вцепился мертвой хваткой.
Я бы наверняка утонул. К счастью, рядом оказался баркас. Вместе со мной вытащили и двух молодых матросов. Помню, глаза у них были безумные. Они отпустили мои ноги только тогда, когда мы оказались в баркасе.
Нас доставили в госпиталь. Сестрички тут же стали разносить по палатам банки со спиртом. Я, наверное, граммов 400 выпил -- и ни в одном глазу. Утром нас переодели и отправили в учебный отряд. Оттуда я позвонил родителям, но их дома не оказалось. Хорошо, что помнил телефон соседки. Сообщил через нее, что жив и здоров.
После взрыва корабль пробыл на плаву 2 часа 40 минут. Когда он перевернулся, «затянул» с собой в пучину еще около десяти спасателей… С уже затонувшего линкора удалось спасти только девять членов экипажа, причем двое из них в ожидании помощи провели на «Новороссийске» 52 часа.
Надо отдать должное мужеству водолазов. Почти трое суток они пытались спасти попавших в беду людей. Однажды водолаз выплыл на поверхность и закричал, что нашел живых матросов. Ему не поверили (решили, что сошел с ума от стресса), но специальную экспедицию все же снарядили. Выяснилось, что в 31-м кубрике (где была кладовка) остался воздух. Это и спасло тех двух матросов…
Два года велись работы по подъему затонувшего корабля «Новороссийск». Больше года спасатели вылавливали в море тела погибших людей. А тем временем шло заседание правительственной комиссии. Оставшихся в живых людей постоянно вызывали на собеседования. По словам Леонида Бакши, донимали их «особисты», которые просто не давали матросам проходу.
А вот другой участник этих событий -- бывший старший матрос «Новороссийска» Ефим Аронштейн (последний из оставшийся в живых моряков, призванных служить на линкор из Николаева) -- на спецслужбы не жаловался:
-- Они нас не беспокоили, хотя и взяли подписку о неразглашении. Но в портах слухи распространяются очень быстро. Мой отец, который там работал, приехал в в Севастополь ужу на четвертый день после того, как все произошло.
А 8 ноября в госпиталь пожаловала очень солидная комиссия: сам Никита Хрущев, командующий ВМФ Горшков, министр судостроения Малышев. Заходили они и к нам в палату, разговаривали, спрашивали. Хрущев даже сел рядом со мной.
-- Каким он вам тогда показался?
-- Здоровым, лысым и страшным. Сказал только: «А-а, Николаев… Судостроитель? Ничего, выживет!»
В 1955 году правительственная комиссия, закончив свою работу, пришла к выводу, что необходимо представить к правительственными наградам членов экипажа линкора. В течение двух недель были оформлены наградные листы на 716 человек. Затем листы убыли в Москву и… исчезли. Много лет члены Совета ветеранов «Новороссийска» пытались выяснить их судьбу, но безуспешно.
И только в 1996 году дело наконец сдвинулось с мертвой точки. Поскольку наград, к которым в 1955 году представляли членов «Новороссийска», уже не существовало, Ельцин подписал указ о награждении моряков орденами Мужества.
-- К сожалению, текст указа был опубликован только в российском журнале, -- говорит председатель Совета ветеранов линкора «Новороссийск», капитан первого ранга в отставке Юрий Лепихов. -- И большинство жителей Украины ничего о нем не знают. Поэтому я хотел бы обратиться через «ФАКТЫ» к ближайшим родственникам погибших и морякам «Новороссийска», чтобы они откликнулись и получили награды.
Бывший главком ВМФ СССР, адмирал Н. Кузнецов в своих воспоминаниях писал:
«Когда поезд подошел к перрону в Москве (Н. Кузнецов ехал из Севастополя. -- Авт. ), меня встретили работники аппарата с печальными лицами. «Что-то неладное», -- пронеслось у меня в голове. Перенесенный инфаркт сразу напомнил о себе -- сердце нервно забилось. «В Севастополе подорвался «Новороссийск», -- сообщили встречавшие. Они еще не знали количества жертв и осторожно, не желая огорчать меня, доложили, что корабль перевернулся и, «кажется, жертв много».
Первое сообщение из Севастополя говорило, что корабль подорвался на магнитной мине… До сих пор для меня остается загадкой, как могла остаться и сработать старая немецкая мина, взорваться обязательно ночью и взорваться в таком уязвимом месте для корабля. Уж слишком все это маловероятно. Что же тогда могло быть? Диверсия? Да, диверсия. «Новороссийск» -- итальянский трофейный корабль. Итальянцы -- специалисты по таким делам и в годы войны подрывали английские корабли в Александрии… »
После того, как сняли запрет на информацию о гибели линкора, было написано много книг, выходили газетные публикации, в которых авторы пытались пролить свет на эту весьма темную историю. Официальной версией о причине гибели военного корабля в мирное время стал взрыв немецкой донной мины. И это несмотря на то, что специалисты утверждали: 20--30 мин, выловленных в водах близ Севастополя, оказались недееспособными, у них пришли в негодность электробатареи. До сих пор не было и нет аккумуляторов, способных не разряжаться в течение десяти и более лет.
Председатель Совета ветеранов линкора «Новороссийск» Юрий Лепихов, тоже считает, что у этой версии есть недостатки:
-- При взрыве мины, как правило, происходит выброс столба воды, однако очевидцы утверждают, что ничего подобного не наблюдали. К тому же этом месте корабль швартовался более 140 раз. И ничего не взрывалось.
Кроме того, при неконтактном взрыве корпус корабля подвергается такой мощной встряске, что механизмы отрываются от фундаментов. Этого тоже не произошло. К тому же взрывом корабль пробило насквозь (на что «не способна» донная мина). Мало кто обращает внимание и на такое обстоятельство: судя по повреждениям в днище и в верхней палубе, траектория взрыва была слегка наклонена к носовой части.
Существует и вторая версия -- минно-диверсионная. Она основана на том, что на этом корабле до его передачи Советскому Союзу был заложен заряд взрывчатки, который усилил взрыв донной мины. В пользу этой версии свидетельствует остро направленный характер взрыва.
Третья версия -- диверсионная. Дело в том, что во время войны в Италии существовала флотилия подводных диверсантов князя Боргезе, которая провела несколько десятков успешных операций по уничтожению кораблей противников. Диверсанты добирались до цели на маленькой подлодке, а потом в легком водолазном снаряжении подплывали к днищу корабля и прикрепляли боевой заряд. В принципе, такой вариант исключать нельзя.
Кстати, капитан 2-го ранга, историк отечественного флота Николай Черкашин (первым написавший о гибели «Новороссийска») поддержал последнюю версию. Потеря «Джулио Чезаре» воспринималась итальянскими патриотами болезненно, и в период передачи судна Советскому Союзу в пресса призывала не допустить того, чтобы корабль плавал под чужим флагом… А из документов, опубликованных другим офицером -- Борисом Каржавиным, следует, что в ночь катастрофы внешний рейд никем не охранялся: сетевые ворота были распахнуты, а шумопеленгаторы (им надлежало бы услышать, как работают электродвигатели итальянских подлодок) бездействовали. Таким образом, крепость Севастополь, которая в свое время была неприступным бастионом для врага и запретной зоной, оказалась незащищенной со стороны моря.
Сами севастопольцы считали, день диверсии -- 29 октября -- выбран не случайно. На девятый день, мол, утопленники всплывают. А как раз через девять дней наступало 7 ноября, когда в Севастополе должно было состояться празднование очередной годовщины революции.
… В Севастополе на Братском кладбище погибшим морякам установлен памятник -- 12-метровая фигура скорбящего матроса, отлитая из винтов линкора. Внизу надпись: «Мужественным морякам линкора «Новороссийск», погибшим при исполнении воинского долга 29 октября 1955 года. Верность военной присяге была для вас сильнее смерти».
Возле этого памятника каждое последнее воскресенье октября собираются оставшиеся в живых сослуживцы, возлагают цветы, отдают дань памяти погибшим товарищам. Из более тысячи моряков, служивших на «Новороссийске», в живых сейчас осталось около двухсот пятидесяти.