А крупнейшую в Украине коллекцию произведений эротического искусства собрал киевлянин Евгений Роик, в архивах которого сегодня находится более 50 тысяч редчайших иллюстраций
Через год «профессору порнографических наук», как в шутку называют Евгения Роика друзья, исполнится 70 лет. Все это время, как сознается сам «профессор», он жил двойной жизнью: в одной -- защитил диссертацию, руководил научным отделом в Институте автоматики, запускал систему управления «Сириус» -- «бабушку» всех нынешних систем управления энергоблоками, в «почтовом ящике» московского пригорода Подлипки трудился на благо космических интересов Советского Союза. А в другой -- втайне от всего общества (о его увлечении знали только жена, дети и друзья-коллекционеры из Москвы) «копил» на своей киевской квартире коллекцию ню, в которую входят каталоги и альбомы лучших эротических работ художников и фотохудожников мира, десять тысяч слайдов, старинные научные издания, посвященные женской красоте, а также копии и рисунки, собственноручно выполненные в этом, наверное, одном из самых древних жанров изобразительного искусства.
-- Получилось так, что всю жизнь я чем-то отличался от окружающих меня людей. Ко мне было приковано пристальное внимание, я всегда был окружен заботой и добротой. Может, все потому, что в моей жизни произошло несколько внезапных, переломных, самых что ни на есть судьбоносных случаев, -- рассказывает Евгений Михайлович. -- В 1933 году, когда мне было всего полтора года, я тяжело заболел корью. В больнице сыпь перешла на внутренние органы, и я посинел. Врач, увидев это, видимо, решил, что ребенок умер, и отправил меня в морг. От настоящей смерти меня спасла мама. Она была очень решительная женщина и, надев белый халат, под видом врача проникла в морг, нашла меня среди трупов и вынесла на улицу. Потом рассказывали: когда мама вошла со мной на руках в трамвай, вид у нее был такой, что половина пассажиров выскочила из вагона на улицу. Потом к нам домой был приглашен лучший педиатр Киева доктор Губергриц. Он посмотрел на мое больное тельце и сказал: «Если завтра малыш еще будет жив, то я его вылечу». Так и случилось. Но с тех пор во дворе я прослыл «мальчиком с того света», меня все обхаживали, помогали -- сейчас это одни из самых светлых воспоминаний в моей жизни. Доброта тех людей стала решающей в ней…
Евгению Роику, как он считает, несказанно повезло во время Великой Отечественной войны. Его эвакуировали в городок Лепсинск на Тянь-Шане, что около самой китайской границы. Тут среди горных пейзажей у голубой речки Лепсы он познает красоту природы, начинает рисовать. Этот дар найдет свое окончательное проявление через много лет, в Москве. Закончив Киевский политехнический институт, он в пятидесятых начинает трудится в одном из первых «экспериментальных» НИИ Союза -- Институте автоматики, где оказывается в группе ученых-энтузиастов, работавших со стронцием. В начале семидесятых Евгений Михайлович переносит тяжелейшую онкологическую операцию, после которой, как это ни странно, и пришла страсть к произведениям жанра ню.
-- Признаться честно, врачи не думали, что я останусь жить. То же решили и мои сослуживцы в институте. Но я вернулся. Кстати, в больнице после операции, будучи «отлученным» от науки, я впервые начал читать газеты, отвлекаться от жизни ученого-техника. Познавал социум, сферу человеческих взаимоотношений… А уже после выздоровления, поехав в командировку в Москву, случайно попал в букинистический отдел большого книжного магазина. Купил, отдав большую часть своей зарплаты, первый альбом искусства с работами моих любимых художников женского тела -- французов Энгра и Делакруа. Тогда же я познакомился с Леонидом Бессмертным. У него, первого эротомана СССР, я прожил два года…
Живя в Люберцах у Бессмертного, Евгений Михайлович знакомится с лучшими произведениями ню. На его квартире после работы, по ночам, он делает копии с репродукций художников «эротистов» Сомова, Кустодиева, Зичи. Начинает собирать свою собственную коллекцию. Кстати, во времена Советского Союза, когда считалось, что «секса в стране нет, а размножаются исключительно рукопожатиями», увлечение ню было небезопасным занятием. Позволить себе такую страсть могли разве что «брахманы» из высших эшелонов советской власти или фавориты партийной верхушки. И такие были -- Клим Ворошилов, к примеру, имел личные ключи от несгораемых шкафов запасников библиотеки имени Ленина, где хранились залежи эротических произведений дореволюционной России, а золотой голос Советского Союза Муслим Магомаев никогда не скрывал своего интереса к эротическому искусству, упоминая о нем, по возможности, едва ли не в каждом разговоре. Простые же люди, собиравшие открытки ню или подобную литературу, подвергались гонениям. Известны факты таких гонений в восьмидесятых. После доноса у одного такого любителя ню московская милиция изъяла несколько сотен открыток с изображениями обнаженного женского тела, среди которых были репродукции работ Энгра, Ренуара, Рафаэля. Эксперты из репрессивных органов почему-то не смогли разглядеть в открытках произведения искусства, и коллекционер получил «на полную катушку» -- «за хранение и распространение порнографии». Человека посадили, а его коллекция, как поговаривают, так и осталась лежать на самых ближних полках следовательских столов, откуда ее удобно было брать…
Ровно век назад подобные репрессии устраивали и лондонские детективы Скотланд-Ярда, арестовывая фотохудожников и моделей, работавших в жанре ню. В Париже жандармы гонялись за «эротистами» на Монмартре, а в Берлине Гитлер сжег антропологию секса и красоты вместе с трудами классиков и разогнал Институт сексуальной культуры. В Италии эпохи Ренессанса под воздействием гневных речей проповедника Савонаролы художники сжигают свои бесценные произведения, фактически перестает творить автор архетипа женской красоты Сандро Боттичелли. Гонениям были подвергнуты и другие «отцы» европейской эротической культуры -- друг великого Тициана поэт Пьетро Аретино, гравер Марк Антоний Раймонди и ученик Рафаэля Джулио Романо. Эта троица в 1523--1524 годах публикует эротические гравюры, где главными персонажами становятся боги римского пантеона, а также сонеты к ним. Такая секс-декларация вызывает бурный протест со стороны католической церкви, самая крупная в мире коллекция эротики и подлинников ню хранится, как это не удивительно, под бдительным присмотром священнослужителей в Ватикане. В итоге Раймонди попал в тюрьму, Романо бежал в Мантую, а Пьетро Аретино скрылся с гравюрами в Венеции. Аретино в Венеции проявил себя и как талантливый журналист -- одним из первых публиковал интимные и скандальные подробности из жизни европейских аристократов, кое-кто даже платил ему большие деньги, чтобы сексуальные похождения царственных особ не были обнародованы… В восемнадцатом веке гравюры Аретино, Раймонди и Романо попадают в город свободы Париж, где вдохновляют всех энтузиастов эротизма в Европе. Ню распространяется в Англии, где эротический рисунок становится наиболее жестким по манере исполнения. В Германии и даже в России проявляется интерес к работам художников ню. Александр Пушкин в письмах к одной из своих прекрасных муз делится бурными впечатлениями от гравюр и сонетов Аретино -- Раймонди -- Романо, при этом выражая страстное желание поскорее испробовать все увиденные в гравюрах позы богов. У Александра II при дворе работает известный своими откровениями венгерский живописец Михай Зичи. А к концу своего царствования в 1914 году Николай II заказывает в Париже для всего двора альбом с репродукциями эротических картин французских художников.
Но наибольшее развитие искусство ню приобретает с открытием фототехники, тогда же происходит раздел жанра. Поскольку фото начала века передавало человеческое тело наиболее реалистично, из ню понемногу начинают исчезать сюжеты соития, и объектив камеры нацелен преимущественно на нагую женщину. В Германии конца XIX -- начала XX века ню проявляется прежде всего в науке, немцы со всей своей скрупулезностью бросаются «расчленять» красоту женщины и секса. Выходит огромная, прекрасно иллюстрированная, шеститомная энциклопедия нравов Эдуарда Фукса, труд о расовой красоте доктора Штратца, где предпринята первая попытка определить параметры идеальной женщины разных народов, большое развитие получает эротическая карикатура. Под влиянием ню начинают творить художники-импрессионисты, поэты-дадаисты, направление эротического экспрессионизма развивает скандальный писатель Генри Миллер.
Сегодня в Украине Евгений Роик, наверное, один из самых серьезных экспертов в области ню и эротизма. В этом искусстве, берущем начало еще во времена наскальных изображений половых органов и проявившемся во всех направлениях живописи -- архитектуре, литературе и даже науке, он чувствует себя, словно рыба в воде. Свободно размышляя о «голой красоте», говоря «языком» Кама-Сутры, Боккаччо и Бретона, коллекционер не позволяет себе ни одной скабрезности. Для него ню -- чистый мир света женского тела, попытка возвеличить и его, и сам секс, все еще остающийся в европейском понимании лишь физиологическим процессом, тогда как более сорока веков назад в Индии секс был обожествлен. Чуть позже появились храмы любви, целые скульптурные ансамбли с эротическими мотивами. В храмах к изваяниям мужского и женского начала притрагивались в ожидании чуда паломники так часто, что служителям культа приходилось частенько реставрировать их. В Европе же религия наложила табу на любые проявления сексуальности. Но даже в христианстве сексуальность нашла своеобразное проявление -- достаточно лишь поверхностного изучения архитектурных особенностей средневекового собора, чтобы обнаружить в них множество эротических символов.
Девять лет назад в столичном Доме учителя Евгений Роик организовал демонстрацию своей коллекции и коллекции москвича Леонида Бессмертного. Первыми ее увидели самые рафинированные пуритане советского общества -- школьные учителя. Так получилось, что их деловые заседания совпали с проведением выставки, и, попав после прений в галерею, разгоряченные, ругающиеся педагоги были очарованы репродукциями японских эротических гравюр, художников Ренессанса, мастеров Индии, фотографов Европы и Америки. И все-таки выставку закрыли на несколько дней раньше, чем было запланировано, -- кто-то, видимо, настучал в городское управление образования…
Когда я покидал дом Евгения Роика, он сказал: «Человеку, который откроет в Киеве музей эротического искусства, я отдам всю свою коллекцию». Такие попытки уже предпринимались, были и обещания. Совсем недавно примчался к Евгению Михайловичу некий бизнесмен от моды. Восхищался, обещал заняться устройством музея, но куда-то пропал. А ведь у «профессора» идей много -- и издать в полном переводе собранные им книги, о которых в Киеве знают лишь немногие книгочеи (к примеру, «Иллюстрированный словарь эротики», «Историю эротического искусства» Э. Фукса, «Эротику во французской карикатуре» Д. Гранд-Картере, «Нагое тело человека в искусстве всех времен и народов» В. Гаузенштейна), и организовать серию выставок по всей Украине хочется. Если люди «этим» занимаются, значит, эротическое искусство кому-то нужно?
«Facty i kommentarii «. 09-Сентябрь-2000. Жизнь.