Выходя замуж, 17-летняя Катя не думала, что их с Игорем семейная жизнь окажется такой короткой. Прожив вместе всего два года, супруги развелись, но взаимные обиды до такой степени раскрутили маховик вражды, что Катин отец Валентин Кузьмич едва не угодил по воле зятя за решетку на восемь лет. От тюрьмы его спасла чистая случайность: Игорь имел неосторожность поведать Кате одну странную историю…
Когда мы встретились с Катей, она показалась мне совсем девочкой. Из-под челки спокойно и холодно смотрели покрасневшие воспаленные (очевидно, заплаканные)глаза.
-- Самое большое мое желание -- вычеркнуть из жизни короткое нелепое замужество, -- невесело говорит она.
Рядом, играя пультом телевизора, на диване лежит маленькая Юлька -- живое доказательство того, что два трудных года все же были, и что от них не так-то просто отмахнуться как от глупости юных лет.
-- А ведь нашей свадьбы не было бы, если бы Игорь меня не обманул! -- вдруг слетает с Катюшиных губ. -- Я встречалась с другим, и каждый вечер засыпала со счастливой улыбкой от того, что завтра вновь его увижу.
Парню, с которым Катя встречалась, понадобилось на месяц уехать, и опекать любимую он поручил своему лучшему другу. Игорь отнесся к поручения очень серьезно: собираясь на море, пригласил с собой чужую невесту. Катя намеревалась ехать отдыхать с родителями, но Игорь настаивал на своем. «Ты ставишь меня в дурацкое положение, -- уговаривал он девушку. -- Раз я обещал Сержу, что его любимая скучать не будет, то не могу тебя оставить. Поэтому или ты отправляешься со мной, или я поеду с вами».
Почему эта поездка к морю плавно перешла в их с Игорем брак, если и знакомы-то они были всего пару дней? О теплом прибое, байдарках и том лете у Кати до сих пор вместо воспоминаний -- одна боль.
-- Игорь как-то обнял меня и прошептал: «Катюш, мне так жалко тебя! У Сережки есть другая, он водит тебя за нос. Ты для него -- так себе, запасной вариант».
Его ложь, которая откроется совсем не скоро, ее обида и внезапно возникшее желание отомстить, проучить любимого -- из этого и слепили свадьбу. И хоть неожиданное замужество не обещало сердцу абсолютно ничего, все это могло еще стать если не любовью, то хотя бы вполне сносной жизнью вдвоем. Если бы Игорь с первых дней после свадьбы не заговорил о ребенке.
Ей только-только исполнилось семнадцать, она сама еще была ребенком и мужнину блажь восприняла в штыки.
-- Это не блажь, -- в конце концов признался Игорь после долгих препирательств и ссор. -- От предыдущего, осеннего призыва в армию мне с помощью отца удалось «отмазаться». Мы симулировали сотрясение мозга. Пойми, если ты срочно не родишь, меня как пить дать забреют.
Катя вынашивала Юльку, стесняясь своей юности, -- лишний раз со двора не высовывалась. Месяцами лежала на сохранении. Дни, сотканные из сплошных удовольствий, сменились плохим самочувствием и хандрой. Неуклюжая, на шестом месяце, она случайно повстречала вернувшегося из армии Сережу и открыла для себя жуткую правду: он любит ее и готов хоть сейчас увезти подальше от обманщика-мужа, унылых семейных будней. Любовь, ложь, шантаж, неожиданно свалившееся материнство -- все переплелось. Но Катя не решилась тогда на резкие перемены в своей жизни.
Катина семья приняла Игоря в свой дом и в свой бизнес, но жизнь у молодых не складывалась. Промучившись немного, они развелись. Имущества при этом не делили, потому что и нажить-то ничего не успели. Через какое-то время Катя из родительского дома перебралась в двухкомнатную квартиру в центре города, которую ей купили родители. В ней-то вскоре и появился Игорь.
-- Нам мешали твои старики. Давай попробуем начать все сначала. Ну чем мы рискуем? -- предложил бывший супруг.
Катя согласилась.
Отпраздновать воссоединение тотчас же прибыли родители Игоря, в подарок привезли огромный цветастый чайник. Ритуальное чаепитие удалось, а вот разбитая семейная чашка по-прежнему не клеилась. И Катя предложила Игорю уйти.
-- Как-то он позвонил по телефону и сказал, что приедет забрать чайник, -- возвращается к самому началу семейной детективной истории Катя. -- Чтобы избежать надоевших выяснений отношений, я попросила приехать и моих родителей. Но «бывший» и не собирался ничего выяснять, он спокойно забрал свои вещи и ушел. Мы даже удивились. Правда, во дворе машина свекра все стояла и стояла. И вдруг опять звонок, на пороге -- Игорь: «Отец велел забрать ковер, который подарен на свадьбу». И прямиком в спальню, вцепился в ковер, тот не поддается. Игорь в грязных кроссовках взбирается на кровать, мой папа пытается стянуть его на пол, завязывается драка. Я вызвала милицию. Через полчаса ее сотрудники приехали, взяли у всех объяснения и удалились. Вместе с ними ушел и Игорь.
Дальше события развивались загадочно: с переломом костей черепа карета «скорой помощи» доставляет Игоря в нейрохирургию, где его месяц лечат. А за это время следователь возбуждает в отношении агрессивного тестя уголовное дело, и Катиному отцу «светит»… восемь лет лишения свободы! Пострадавший истец требует возмещения материального и морального ущерба в сумме 13 500 гривен.
-- Мы были в шоке, -- утверждает Катерина. -- Ну потузили мужики друг друга, ну порвали друг другу одежду, но чтобы череп повредить…
И тут вспомнилась рассказанная Игорем история, как он симулировал сотрясение мозга, чтобы от армии «отмазаться». Дело в том, что и Игорь, и его отец -- медики. Причем свекор последние тридцать лет работает на станции скорой помощи. Об этом рассказали адвокату отца.
Семейные рассказы -- вещь занимательная, но часто ненадежная, и тут лучше посмотреть в документы и ссылаться только на них. Ни со «скорой», ни из клиники сообщение о травме на милицейскую службу «02» почему-то не поступило (при подобных травмах это обязательно).
Отец Игоря на суде показал, что его сын в машине потерял сознание. От дома Кати до больницы каких-то 5--7 минут езды, но вместо того, чтобы отвезти сына в больницу на своей машине, папа начинает бегать по окрестным улицам и искать телефон-автомат. Наконец он будто бы вызывает «скорую» и хладнокровно ждет ее приезда. Вы верите? Я -- нет. Но даже если допустить, что все именно так и было, все равно остается одно маленькое несовпадение: одни документы утверждают, что на вызов прибыла карета N40, другие -- что N25. Сразу же в клинике Игорю делают рентгеновский снимок черепа и госпитализируют его, но когда в отделении появляется сотрудник милиции, которому поручено разобраться со случаем бытового хулиганства, то он почему-то Игоря… не находит.
-- Наверное, ушел, -- простодушно объяснил оперуполномоченному врач. -- Медсестра проворонила. (Напомним: всего час-полтора назад у пациента наблюдалась рвота, он терял сознание. Шутка ли -- перелом от уха до уха! И все же ушел).
В материалах уголовного дела есть квитанция, свидетельствующая о том, что отец Игоря оплатил два рентгеновских снимка. Но суду истец почему-то предъявил всего один снимок, вполовину меньшего, чем указано в документах, размера, да еще и подписанного не несмываемыми чернилами, как положено, а обыкновенной шариковой ручкой. Защита пыталась доказать, что это чужой снимок: в тот же день в нейрохирургию с аналогичными травмами поступили трое бомжей.
Любой здравомыслящий человек может воскликнуть: минуточку, есть же простой способ установить истину. Достаточно лишь отправить Игоря на обследование. Если был перелом, то на снимке следы и через 20 лет видны! Но суд… отклонил ходатайство адвоката о проведении обследования.
Судья предложила местным Монтекки и Капулетти помириться. Катин отец вручил родителям Игоря тысячу гривен отступного. Но суд все же признал Валентина Кузьмича виновным в хулиганстве и приговорил к году лишения свободы условно. Значит, хэппи энд?
Почему же суд не захотел выяснить всю правду, а предпочел принять компромиссное решение? Ответ очевиден: медицинское обследование Игоря могло превратить многослойный пирог фальсификаций в мыльный пузырь, а тогда -- оправдательный приговор, неприятности для прокуратуры, служебное расследование в больнице и службе скорой помощи, скандал в городе. А год условно Валентин Кузьмич как-нибудь переживет.
-- Папа вряд ли станет подавать кассационную жалобу, -- грустно говорит Катя. -- Он напуган: за простое сотрясение мозга (которое не так уж сложно симулировать) ему могут дать года четыре, и вовсе не условно. Оставить все как есть? Пройдет время, у Игоря ухудшится по каким-то причинам здоровье, он начнет доказывать, что это связано с травмой головы, и кто ему помешает «доить» нас? В общем, мы все равно проиграли…
«Facty i kommentarii «. 11 апреля 2000. Право