На Северном кладбище Киева за последние десять лет на средства государства захоронено около десяти тысяч неопознанных и невостребованных тел умерших
В последнее время в средствах массовой информации муссируются слухи о том, что сегодня из-за нехватки средств государство захоранивает неопознанные и невостребованные трупы чуть ли не в братских могилах. Говорят: раз гробы дорогие, тело бомжа можно захоронить, завернув в полиэтиленовый пакет. Руководствуясь тем, что слухи на пустом месте не рождаются, мы решили выяснить, как все происходит на самом деле.
Громыхая механизмами, ковш трактора мерно погружался в песчаную почву. Несколько минут работы -- и траншея глубиной два метра и метров десять в длину готова. Недрапированные, грубо сбитые гробы выставляются у края ямы. Напротив каждого кладется черная табличка, номер которой соответствует небрежно написанному зеленкой на крышке гроба номеру. На одних табличках -- имя, фамилия, возраст, дата смерти. На других -- только короткое сокращение «М. П» (мужской пол) и предполагаемый возраст умершего. Ни имени, ни фамилии нет.
-- Это еще что? Хорошо, хоть цел, -- говорит кто-то из рабочих, показывая в сторону соседнего ряда с такими же черными табличками, только уже потускневшими от времени. На двух из них, в начале ряда, значится «Останки». В других рядах таких табличек тоже немало. Целые секторы кладбища занимают полурассыпавшиеся песчаные холмики с черными табличками. В дальних секторах на краю кладбища таблички покрыты ржавчиной. Вряд ли на них можно рассмотреть фамилии. Глядя на эту картину, кажется, что попал лет на пятьдесят назад, когда так же быстро и скромно хоронили погибших солдат. Лишь спустя годы родственники, отыскавшие своих близких, облагораживали их. Конечно, сегодня причина не в массовости и не в нехватке времени. Кое-где среди песчаных холмиков встречаются ухоженные могилки со скромными металлическими трубчатыми крестами или с маленькими дешевыми обелисками из мозаичной крошки. Родственники, которым удалось найти могилку, пытаются отдать последнюю дань близкому человеку. Хотя иногда именно по вине родственников умершие попадают сюда, на Северное кладбище Киева, расположенное в тридцати километрах от города, в сектор, предназначенный для захоронения неопознанных и невостребованных трупов.
-- В последние годы таких вот неопознанных или опознанных, но невостребованных трупов достаточно много, -- комментирует Валерий Селин, заведующий отделом судебно-медицинской экспертизы Киевского областного бюро судмедэкспертизы. -- Они поступают к нам или в городское бюро. Больше всего неопознанных тел (а это чаще всего люди без определенного места жительства) поступает зимой и летом. Зимой бывает много умерших от переохлаждения. А летом причиной смерти становятся отравления, много и утопленников. Случаев насильственной смерти сейчас тоже немало.
-- Существуют ли особенности в исследовании и захоронении неопознанных трупов?
-- Они исследуются очень тщательно. Происходит детальная идентификация по отпечаткам пальцев и особым приметам. На каждого заводится опознавательная карта, где документируется все -- родимые пятна, шрамы, увечья, если они получены ранее, татуировки, детально описываются черты лица, даже одежда, хотя, как вы понимаете, она не имеет особого значения при опознании трупа родственниками, если таковые находятся. Вообще учитывается буквально все, что хоть косвенно может пригодиться при опознании и идентификации умершего. Случаи, когда находятся родственники, хоть и редко, но бывают. Кстати, установление личности умерших затрудняется еще и тем, что среди них очень много приезжих. Несмотря на это, каждый труп хоронят в отдельном гробу, на котором имеется своя табличка, где указаны все имеющиеся данные.
-- Имеются ли у вас точные данные о количестве неопознанных тел за неделю, за месяц?
-- Точно сказать трудно. Иногда к нам поступает одно количество, а в списке текущих захоронений значится совсем другая цифра. Это связано с тем, что на исследование трупа дается до десяти дней. Если обнаружено тело со следами насильственной смерти, обязательно ведется следствие, и тогда оно может находиться в морге до тридцати дней, после чего должно быть захоронено. Правда, однажды в морге пару лет пролежал труп женщины. Хотя личность ее была установлена, никто из родственников не приехал забрать тело для захоронения. Эти функции пришлось выполнять государству.
-- Скажите, а среди неопознанных бывают трупы детей?
-- Труп ребенка -- это ЧП. Случается, особенно весной, к нам поступают трупы младенцев, которых мы между собой называем «подснежники». Матери этих несчастных (которых и матерями вряд ли можно назвать) просто избавляются от нежелательных детей. Тут уж ни о каком установлении личности речь не идет, разве что следствию удастся найти виновника смерти младенца.
-- Используются ли неопознанные тела в качестве учебного материала для студентов медицинских вузов?
-- Очень редко. Для этих целей чаще используются тела умерших, так называемые отказники, чьи родственники сами не могут произвести захоронение. Они пишут соответствующую расписку, а государство, использовав труп в научных целях, обязательно его хоронит.
Грузовой ЗиЛ подкатил к месту выдачи тел. Двери морга открылись, и началась работа: санитары выкатывали на носилках бывших бомжей, тут же перебрасывали их в заготовленные недрапированные гробы, в ноги покойникам небрежно бросали одежду, и рабочие молчаливо вгоняли гвозди в крышки гробов.
Все происходило быстро, без лишней суеты. Никаких венков, цветов, слез, лент с надписями… В кузове ЗиЛа оказалось пять гробов. Немного. Сотрудницы морга вспоминают дни, когда машина увозила до тридцати.
По дороге на кладбище я разговорился с рабочими, которым предстояло опустить гробы в землю. На мой вопрос о существовании общих могил один из них ответил:
-- Я работаю здесь уже больше двадцати лет, и за все время не было ни одного случая, чтобы мы кого-либо хоронили без гроба. Все эти разговоры о братских могилах и целлофановых пакетах не более чем выдумки. Даже в начале девяностых, когда в Союзе царила полная неразбериха, а лес был на вес золота, всех хоронили в гробах. А то, что на каждого не роют отдельную яму, а делают траншею, куда и укладываются в строгом порядке гробы, -- вопрос техники. Это сегодня мы везем всего пять гробов, а случаются дни, когда их бывает до двадцати. Приходится использовать технику. Но над каждым гробом вручную насыпается холмик и устанавливается табличка. Да вы и сами все увидите.
-- Наверное, трудно привыкнуть к такой работе?
-- При захоронении неопознанных тел есть свои нюансы. Особенно тяжело летом, когда они начинают разлагаться. Иногда их уже в морг привозят в таком состоянии, что к ним нельзя подойти -- не то что брать руками и хоронить без гроба. Да и физически эта работа не из легких. Бывает, вот так насмотришься, натаскаешься и приходишь домой с одной мыслью -- поскорее заснуть. Немногие выдерживают. Многие рабочие, с которыми я пришел работать двадцать лет назад, уже уволились, другие спились. Мы же держимся, потому что другой работы нам сейчас уже не найти.
На Северном кладбище дул холодный пронизывающий ветер. Рабочие переоделись в новенькую темно-синюю робу с белой надписью на спине «Ритуальные услуги». По ухмылкам на их лицах можно было понять, что эту униформу наверняка берегут для таких показательных случаев, как похороны в присутствии журналиста. Исполняющий обязанности директора кладбища сообщил, что Северное кладбище, существующее с 1989 года, единственное, где хоронят неопознанных и невостребованных покойников. Мой собеседник затруднялся назвать общую цифру таких захоронений: «На кладбище со времени его открытия захоронено около тридцати тысяч человек. Из них тысяч десять -- неопознанные и невостребованные». Иногда ежемесячно хоронится до семидесяти таких тел. Но чтобы без гроба? Такого просто не может быть. Что, они не люди?»
Тем временем рабочие уложили гробы у траншеи. Священник начал отпевать покойников. Запахло ладаном. Рабочие курили. Как сказал православный священник отец Иван, поскольку не известно, какой веры был усопший, во время захоронения он читает только молитву за упокой души…