Политики продолжают комментировать состоявшийся в минувшее воскресенье всеукраинский референдум по народной инициативе. Причем разговоры на эту тему переместились из плоскости целесообразности плебисцита в несколько иную -- методов внедрения его результатов. Неоднократно приходилось слышать мнение, что нынешний референдум больше поставил вопросов, чем снял. Скорее всего, такая позиция объясняется тем, что законодателям теперь придется потратить немало времени для работы над изменениями к Конституции, поскольку именно это предполагает волеизъявление украинских граждан, пришедших на избирательные участки 16 апреля. Возможно, этот процесс не был бы таким неоднозначным, если бы эти изменения не задевали интересы нынешнего депутатского корпуса. Чтобы несколько снять накал страстей по этому поводу, особенно в среде депутатов, «ФАКТЫ» попросили прокомментировать некоторые аспекты претворения в жизнь итогов референдума профессора, советника Президента по экономическим вопросам Анатолия Гальчинского.
-- Анатолий Степанович, как вы расцениваете итоги референдума?
-- Я могу говорить об этом, естественно, с позиции экономиста. Наши проблемы в экономике во многом объясняются недостаточной дееспособностью государственной власти. Мы долгое время находились в плену представлений, что чем меньше государства, тем лучше, тем больше рынка. Само проведение референдума и его результаты говорят о том, что этап подобных представлений пройден, общество уже осознало, что период преобразований нуждается в очень сильной государственной власти. И результаты референдума создают почву для реализации этой ключевой для нашего развития позиции.
С моей точки зрения, очень важно видеть взаимосвязь между итогами президентских выборов и референдума. Ведь практически все, что мы обсуждали на плебисците, содержалось в предвыборной программе Леонида Кучмы, а голоса, полученные им на выборах, можно рассматривать как политическую поддержку его позиции. Референдум же создал юридическую основу ее реализации.
-- И что же дальше? Каковы ваши прогнозы на будущее?
-- Думаю, дальнейшее развитие должно пойти по трем направлениям. Первое: будет продолжаться формирование основ президентско-парламентской республики. Итоги референдума создают для этого весьма серьезные предпосылки. То же можно сказать и о предпосылках к федерализации государства. Промежуточной ступенью к ней послужит административно-территориальная реформа, о которой шла речь в послании Президента. Третье направление связано с усилением экономических функций государства, его роли в реализации сложных задач, связанных с намеченными преобразованиями. Я убежден, что при неэффективной государственной власти реформы обречены на провал. И альтернативы названным преобразованиям, на мой взгляд, нет. Вырваться из ситуации, в которой мы оказались после более чем десятилетнего кризиса, можно только благодаря радикальным реформам. Далеко не все политики задумываются над тем, что за годы кризиса мы потеряли более двух третей валового продукта. Сегодня он у нас составляет меньше 700 долларов на душу населения при среднемировом уровне -- около 5000 долл.
-- Вы говорите о предпосылках к федерализации государства. Но многие считают, что федеративное устройство способно привести лишь к ослаблению государственности. Что думает по этому поводу Президент?
-- Насчет ослабления -- глубочайшее заблуждение. Если некие общие правила хозяйствования будут и дальше навязываться регионам, имеющим очень разную специфику, это скорее породит центробежные тенденции. Уже сейчас ясно, что на основе единых стандартов нельзя решить сложнейшие проблемы земельной реформы, развития малого бизнеса и многое другое. Только на основе федерализации (естественно, с учетом укрупнения территорий) можно добиться, чтобы экономический потенциал каждого региона был реализован максимально.
Теперь о позиции Президента. Леонид Данилович подходит к этой проблеме очень взвешенно, не форсирует события. Видимо, так и должно быть. Замечу, этот вопрос, так сказать, на перспективу, обсуждался с ним еще перед президентскими выборами в 1994 г. И замалчивать эту проблему нельзя. Она реально существует и требует внимания.
-- И как долго она еще может потерпеть?
-- Все названные проблемы связаны с конституционными изменениями. Поэтому нужна, прежде всего, атмосфера политической поддержки соответствующих решений. Еще раз хочу подчеркнуть: результаты референдума это второе (в течение полугода) подтверждение высокого доверия людей Президенту. Все понимают, что его активная позиция в этом вопросе была определяющей. Но высокое доверие -- это и высокая ответственность. Начатое обязательно будет доведено до логического завершения.
-- Нынешнюю экономическую ситуацию в стране оценивают очень по-разному. Насколько правы те, кто говорит об экономической стабилизации?
-- Экономическая ситуация остается достаточно сложной. Я рассматриваю экономический рост (а это плюс 5,9% ВВП и почти 10 % прироста в промышленности) лишь как предпосылку к экономической стабилизации. В условиях, когда более 40% промышленных предприятий убыточны, когда не уменьшается задолженность по зарплате, сохраняется кризис неплатежей и т. д. , говорить о реальной стабилизации рано. Преодоление спада производства -- крайне важный и необходимый фактор стабилизации и выхода экономики на траекторию устойчивого развития.
-- Как вы оцениваете программу деятельности правительства? Насколько она соответствует нынешней экономической ситуации?
-- Если рассматривать программу саму по себе, как документ, определяющий идеологию экономической политики, она представляет определенный интерес. Проблема -- в другом. Такая идеология, согласно Конституции, должна основываться на послании Президента. И коллизия состоит именно в этом: в государстве не может быть двух официально легитимных идеологий экономических преобразований. Помните, как перед президентскими выборами 1994 года парламент одобрил экономическую программу, внесенную г-ном Морозом? Потом была провозглашена экономическая стратегия Леонида Кучмы, и все наши проблемы до сегодняшнего дня были вызваны вот таким дуализмом. Разве этого урока недостаточно? Правительственная программа должна определять технологию реализации стратегии Президента, то есть предусматривать способы, ресурсную базу, функциональные механизмы, сроки, а также соответствующие этой стратегии институциональные преобразования. А этого-то в ней как раз нет.
-- Чем вы могли бы это объяснить?
-- Не думаю, что тут речь идет об осмысленной антипрезидентской позиции. Глава государства, несомненно, этого не допустил бы. А причина -- достаточно банальна: к сожалению, в правительстве, в его экономическом блоке, нет специалистов, чья квалификация и опыт позволяли бы разрабатывать такие документы. Это наша общая беда. И к этому надо относиться с пониманием. Думаю, отсюда и мягкая позиция Президента. Леонид Кучма не драматизирует ситуацию: Кабмин пока еще проходит «курс молодого бойца», и требовать от него большего было бы вряд ли корректно. Другое дело -- не надо «надувать щеки», ведь опасность кроется как раз в нежелании самокритично оценивать свои действия и возможности.
Важно и другое: правительство очень серьезно заявило о своих реформаторских намерениях. Общество ему поверило. И очень важно не обмануть надежды людей. Но, к сожалению, серьезных правительственных инициатив по реализации реформ пока не наблюдается. Судите сами: Указ об административной реформе готовился в кабинете главы президентской администрации Владимира Литвина. В стенах Администрации прорабатывались и решения о реформировании колхозов, о новой логике приватизации, о рынке земель несельскохозяйственного назначения, о принципах регуляторной реформы и многое другое. Рабочую группу по подготовке наиболее сложного Указа -- о легализации теневых доходов -- возглавлял заместитель руководителя Администрации Президента Василий Роговой. А правительству оставалось всего лишь подкрепить документы визами. Так что очень уж хочется, чтобы период адаптации нового Кабмина не затянулся. Этого требует экономическая ситуация.
-- Прокомментируйте, пожалуйста, последние переговоры с миссией МВФ.
-- Тут есть несколько аспектов. Во-первых -- мы должны с пониманием относиться к праву кредитора выдвигать требования к получателю кредитов. Сначала речь шла просто об аудите НБУ в связи с известной ситуацией вокруг использования валютных резервов. Потом появилось понятие «первый этап аудита», далее -- «второй этап». А теперь говорится о возможности и третьего этапа… И невольно приходишь к выводу, что решение о предоставлении крайне необходимых нам кредитов вращается, скорее всего, в политической плоскости.
-- А не связано ли это с кризисом, который, по оценкам известных ученых и государственных деятелей, переживает политика МВФ?
-- Это уже второй аспект, который мы обязаны учитывать, и очень серьезная тема, которую нельзя обходить молчанием. В том числе и на официальном уровне. Уж слишком скрупулезно -- буква в букву -- мы пытались следовать предписаниям этой организации. Проблематику взаимоотношений с Фондом все время вел один из вице-премьеров, занимавшийся только этой сферой. Поэтому, видимо, можно говорить, что проблемы Украины -- это в какой-то степени и проблемы политики МВФ. Нельзя не сказать и о том, что стартовые предпосылки экономического роста в Украине сформировались на основе как раз тех экономических решений, которые не поддерживались (а то и осуждались) Фондом. Это целая серия прошлогодних указов Президента, направленных на поддержку отдельных жизненно важных сфер экономики -- пищевой и легкой промышленности, металлургии, жилищного строительства, аграрного сектора и других. Можем ли мы не учитывать это?
Третий аспект данной проблемы является логическим продолжением предыдущего. Система рыночных преобразований, определенная в послании Президента, как и пакет принятых им в последние месяцы указов, по реформаторскому потенциалу -- на порядок масштабнее мер, предписываемых чиновниками Фонда. И, согласитесь, это наше дело -- определять, в какой очередности приватизировать предприятия и как продавать семечки подсолнечника. Так не логичнее ли было бы договориться об уже несколько иной платформе и логике наших взаимоотношений с МВФ? Тем более что официальный Вашингтон, например, дал высокую оценку реформаторской направленности президентского послания.
-- Договориться, конечно, было бы неплохо. А ну, как нет?
-- Последние переговоры с миссией МВФ не дают повода к таким сомнениям. И экономическая стратегия на предстоящие пять лет, определенная в президентском послании, основывается на предположении, что сотрудничество с Фондом будет продолжено. Повторяю: мы в этом весьма заинтересованы. Но в то же время мы обязаны иметь и другой проект — сценарий экономической политики, который бы учитывал отсутствие кредитов МВФ. Ведь такое развитие событий тоже не исключено. Во всяком случае, у меня лично от последних переговоров с миссией сложилось двойственное впечатление.
Анатолий Гальчинский: команда Ющенко пока еще проходит своего рода курс молодого бойца, и требовать от нее слишком многого вряд ли корректно
«Facty i kommentarii «. 20 апреля 2000. Экономика