Забирать дочь Ольга пришла не одна: за ее спиной стояли шесть судебных исполнителей и два милиционера. Не обращая внимания ни на бывшего мужа, ни на его родителей, женщина сгребла в охапку трехлетнюю Анюту и двинулась к выходу. Девчушка завопила так истошно, что на крик сбежались соседи. Растерянно наблюдали они, как Ольга заталкивает перепуганную девочку в такси.
«Папочка! Мой папочка!» -- рыдала Анюта. Сердце Петра разрывалось от боли. Он бросился к машине и, распахнув двери, втиснулся в салон. Его тотчас обхватили дрожащие детские ручонки. Ольга мрачно зыркнула на экс-супруга и прижавшуюся к нему дочь, но не произнесла ни слова: к такому повороту событий она не была готова. Промолчала и когда через несколько кварталов Петр попросил водителя остановить машину и вышел из такси вместе c вцепившейся в него дочкой.
Анюта после перенесенного нуждается в наблюдении психотерапевта, поэтому находится в городской детской больнице. Дедушка с бабушкой в отчаяньи: что будет дальше с ребенком, если суд не разберется по совести, кто же ему настоящий родитель -- отец или мать? И ходят по инстанциям, рассказывая историю отношений сына и невестки.
Симпатичная шестнадцатилетняя Оля вошла в жизнь Петра незаметно. В гости захаживала по-соседски непринужденно, и ее привечали, ведь из родных, кроме старенькой больной бабушки, у Оли никого не было. И когда Петр понял, что влюбился в Олю, его родители восприняли это спокойно -- она ведь своя, про нее все известно.
Оказалось: не все. Самое главное узнали про Олю, когда родилась Анечка.
-- Первое, что сказала Оля, вернувшись из роддома, -- мол, кормить Анютку грудью не будет, так как это скажется на фигуре, -- вспоминает мать Петра Мария Аксентьевна. -- Я растерялась: разве о фигуре думают, когда речь идет о здоровье ребенка? Но обижать Петину жену не хотелось, и я промолчала. Старалась во всем помогать Ольге: стирала пеленки, кормила малышку… Несколько раз, правда, пыталась по-матерински поговорить с невесткой, но та заявляла, что в «нотациях» не нуждается.
Ольгу раздражало, что девочка стала смыслом жизни для мужа и его родителей. Петр, который раньше чуть не каждый день приносил жене подарки, теперь тратился на памперсы и игрушки для маленькой Анюты. Ольге захотелось поставить всех на место. ОНА ребенку хозяйка. Захочет -- разрешит общаться с дочкой, не захочет -- близко к ней не подпустит. Тогда, небось, зауважают!
И однажды, когда муж был на работе, а его родители на даче, Ольга за Анюту -- и на старое место жительства. К вечеру туда примчался и Петр. Просил прощения за то, в чем и виноват-то не был, уговаривал супругу вернуться, но Ольга заявила, что подает на развод.
-- После того как мы разошлись, -- рассказывает Петр, Анютку я видел редко. В квартиру Ольга не пускала, и, чтобы взглянуть на дочку, я по вечерам «нес вахту» под их домом -- в надежде, что малышку вынесут на прогулку. Я бы понял Ольгу, если бы она занималась Анютой. А то ведь нет. От общих знакомых я узнал, что Ольга то и дело «сдает» Анюту соседям, подругам или же вообще оставляет дома одну, а сама пропадает на целый вечер.
Роль непреклонной матери, однако, ненадолго увлекла Ольгу. Однажды она сама явилась в дом бывшего мужа и, выкатив коляску на середину комнаты, процедила: «Я наигралась! Теперь, Петенька, поиграйся ты». С тем и ушла.
-- Сначала мы подумали, что Оля таким странным образом делает шаг к примирению, -- говорит Мария Аксентьевна, -- Но месяц шел за месяцем, а Ольга не приходила.
Как позже выяснилось, она ездила в Турцию на заработки. А вернувшись через два года, Ольга подала иск в суд, требуя определить место жительства Анюты с ней.
В зале суда Ольга была так убедительна, что решение было принято в ее пользу. Но разве могут люди, растившие ребенка все это время, отдать его женщине, которая вдруг вспомнила о своих материнских обязанностях? Петр и его родители решили бороться за Анечку, в связи с чем обратились и в нашу редакцию.
-- Ни у меня, ни у моих родителей даже мысли нет о том, чтобы запретить Оле видеться с дочкой, -- вздыхает Петр. -- Но жить Анютка должна с людьми, которых знает и любит. Как не понимает этого суд? «Возвращая» малышку Ольге, он якобы «защищал интересы ребенка», а на самом деле подверг его здоровье опасности. Анюта еще не пришла в себя от полученной травмы, а ей грозит новая, ведь Ольга продолжает бороться за свои права.
По-житейски понять Петра нетрудно. Но у юристов свой взгляд на подобные проблемы.
-- Согласно статье 59 Кодекса законов о браке и семье Украины, оба родителя имеют равные права и обязанности(!) в отношении своих детей, -- говорит юрист Светлана Стрелецкая. -- Однако в случае отсутствия согласия между отцом и матерью ребенка, особенно если они не проживают совместно, интересы ребенка через судебные органы отстаивает опекунский совет. Он-то и должен сориентировать суд на предмет того, с кем из родителей целесообразней оставить ребенка. Судьи же должны учитывать все без исключения факторы: где ребенок родился и рос, кто его окружал или будет окружать, потерю кого или чего он легче перенесет, какое образование, воспитание и материальное обеспечение ему может дать одна или другая сторона… Если ребенок достиг десятилетнего возраста, то в судебном заседании должно быть выяснено, с кем он сам хочет остаться и почему. Однако, если с точки зрения суда желание ребенка работает не в его пользу, тогда оно может быть не учтено -- так велят 65-я и 69-я статьи вышеупомянутого Кодекса.
В рассматриваемом случае суд, видимо, отнесся с доверием к словам Ольги, уверявшей, что в чужую страну она уехала именно ради дочери -- чтобы заработать на ее содержание. Если судьи ошиблись, у отца есть возможность оспорить принятое решение. Основанием для его пересмотра может стать врачебное заключение о состоянии здоровья ребенка, перенесшего психическую травму. Но повторное рассмотрение дела не обойдется без нервотрепки для обеих сторон, а в конечном счете и для дочери Петра и Ольги. Поэтому лучше всего бывшим супругам договориться мирно, вспомнив, что предметом их спора является не гараж или мебель, а их собственный ребенок, за чье здоровье они должны нести ответственность.
Юридическая практика, правда, свидетельствует, что миром подобные споры заканчиваются редко. Обычно дети становятся заложниками войн, в которых «истцы» и «ответчики» по сути отстаивают собственные амбиции. А усугубляет положение то, что не разработан гуманный механизм передачи ребенка из одних рук в другие. Это провоцирует конфликтующие стороны к агрессивным действиям, которые оборачиваются против детей. Вопрос о разработке такого механизма давно назрел, но у законодателей до этого, к сожалению, пока не дошли руки.