Очевидцы тех событий рассказывают о возможных причинах разыгравшейся в Азовском море трагедии
В последний день июля на Старокрымском кладбище Мариуполя уже в который раз прозвучал печальный плач корабельного колокола по безвинно погибшим, а может, и убиенным детям — девяти школьникам, юным морякам, и их капитану. Исполнилась очередная годовщина самой загадочной трагедии, случившейся в Азовском море за последние пятьдесят лет. Автор этих строк, работавший в конце восьмидесятых корреспондентом ТАСС-РАТАУ /так раньше называлось информационное агентство ГИНАУ/, поведал тогда на весь бывший Советский Союз о трагедии, разыгравшейся у оконечности Должанской косы. Рядом с косой в одну ночь утонули все дети и капитан яхты «Мариуполь». Их тела нашли лишь через несколько дней. Эту скорбную новость в первых числах августа 1989 года напечатали «Правда», «Известия», а затем подхватили все мировые информационные агентства. До сих пор гибель юных моряков и их наставника остается тайной.
В годовщину даты корреспондент «ФАКТОВ» вновь побывал на пирсе водной станции, с которой ушли в последний рейс юные моряки, и встретился с очевидцами тех трагических событий.
В конце июля 1989 года яхта «Мариуполь» и ЯЛ-6 /военная морская шлюпка. -- Авт. / вышли из Мариуполя в сторону Ейска. В тренировочном переходе на противоположный берег Азовского моря участвовали девять подростков от 14 до 16 лет во главе с капитаном Дмитрием Харьковым. Этот переход был организован местным Клубом юных моряков имени Красной Азовской военной флотилии.
-- По всем расчетам, к вечеру суда должны были подойти к Должанской косе и на ночевку бросить якорь у берега, — рассказывает нынешний директор Мариупольской городской детской водно-спортивной базы Владимир Пономаренко. — Рации на судне не было, и все, что происходило в ту кошмарную ночь, потом строилось на предположениях и скупых показаниях оставшейся в живых девушки Светланы и 13-летнего родственника капитана. Кстати, эту девушку — учащуюся одного из мариупольских ПТУ — на борт яхты взяли уже на российском берегу Азова.
«Я спала в кубрике и слышала, как днище яхты заскрежетало по морскому дну, — рассказывала потом Светлана. — Догадалась, что сели на мель. Ночью слышала какие-то крики и возню на палубе, но не придала этому значения, думала: ребята шалят. Утром проснулись. Тишина, на яхте никого нет. Побрели с племянником капитана к острову — тоже никого. Шлюпка была пустой, но спасательные жилеты, одежда, сумки и другие вещи оказались на месте. Обследовали соседние острова — та же картина.
Вдвоем удалось запустить двигатель яхты (во время прилива она уже сошла с мели) и направились в сторону Должанской косы. Но солярка закончилась, и мы почти сутки дрейфовали до города Ейск. Там оставили яхту и пересели на теплоход. На третий день после случившегося добрались до Мариуполя и с криками: «Ребята пропали!» прибежали на водную станцию. »
-- Потом, когда началось следствие, Светлана по непонятным причинам отказалась от своих слов и упрямо твердила: «Я ничего не знаю, спала и ничего не слышала», — продолжает Владимир Пономаренко. — Спустя несколько дней после трагедии мы вместе с работниками прокуратуры и родителями погибших ребят ходили к Должанской косе и на месте пытались воспроизвести события трагической ночи.
У оконечности косы находятся несколько островов, разделенных узкими промоинами и уходящих по прямой в открытое море. Судя по рассказам оставшихся в живых детей, поздним вечером яхта и шлюпка подошли к одному из островов. Но разместились они как-то странно: яхта села на мель с одной стороны острова, а шлюпка бросила якорь с другой. Их разделяли часть суши и промоина — примерно 60 метров. В ходе следственного эксперимента мы по такой же схеме расположили яхту и шлюпку, по мелководной промоине между островами беспрепятственно прошли этот водный отрезок, разделявший два судна. Но когда пошла нагонная волна со стороны Таганрогского залива, тихая промоина превратилась в бурлящий поток с затягивающими на дно водоворотами. Один из родителей опустился в этот поток, но без посторонней помощи не смог выбраться на крутой берег из скользкого и осыпающегося ракушечника.
Видимо, в ту ночь непредсказуемый характер этого пролива и сыграл роковую роль. На шлюпке оставались ночевать шестеро ребят, один из них был старшиной. Остальные трое юных моряков, капитан, а также двое пассажиров (мальчик и девушка) находились на севшей на мель яхте. Ближе к полуночи, когда начался прилив, экипаж шлюпки, видимо, решил пробраться к яхте и снять ее с мели. Выбрали самый короткий путь — по промоине. Когда прибывшая вода начала закручивать ребят и они поняли, что могут утонуть, дети стали кричать и звать на помощь. Капитан Дима Харьков и трое юных моряков бросились спасать товарищей, но, видимо, тоже попали в водоворот. Потом всех десятерых нашли недалеко от берега -- их тела плавали почти рядом. Именно такой ход событий стал основной рабочей версией уголовного дела, возбужденного по факту гибели детей и их наставника. Помню, тогда на поиски пропавших моряков были брошены все спасательные суда, авиация. Но это уже через трое суток. Будь на яхте элементарная рация, ребята сообщили бы о беде береговым спасательным службам. И еще одна деталь: когда Светлана с мальчиком двигались на яхте к берегу, в море они встретили местных рыбаков и рассказали им о случившемся. Рыбаки не поверили детям: «Да загуляли где-то ваши хлопцы «. Примерно так же отреагировали на известие о пропавших детях и на местной спасательной станции.
-- В первые дни после этой трагедии в Мариуполе обсуждалась еще одна версия гибели детей. Мол, ребята пошли ночью потрусить «ничейные» сети, которые они видели на подходе к островам. И якобы должанские браконьеры их выследили и расправились по неписаным «законам моря» — безжалостно утопили.
-- Такие слухи ходили, — вспоминает Владимир Пономаренко. — Я часто бываю на Должанке, там живут мои ученики, и им я тоже задавал такой вопрос. Мне отвечали следующее: «Ваши мариупольские браконьеры такое могут сделать? Наши рыбаки — нет! Это исключается, мы своих людей знаем не первый год и ничего подобного, слава Богу, никогда не было».
Я тоже исключаю подобную версию гибели ребят. Когда через несколько дней после случившегося мы приходили на косу с родителями и работниками прокуратуры, к нам подошли местные женщины и со слезами на глазах стали просить: «Мужики еще вчера ушли на рыбалку и не вернулись. Помогите!». Мы всю ночь утюжили яхтой этот район моря и только на рассвете обнаружили незадачливых рыбаков, к тому времени один из них уже утонул. Спрашиваем: «Ну как же вы, опытные люди, выросшие на море, так опростоволосились?». Рыбаки рассказали нам, как под вечер пошли потаскать бредень у мелководного берега. Внезапно накатилась огромная волна, потащив их в открытое море. Вынесло их далеко: берега не видно, звезд тоже — небо заволокло тучами. Куда плыть — неизвестно. Увидев вдалеке огонек, видимо, проходившего торгового судна, рыбаки поплыли по направлению к нему. Оказалось, что всю ночь они плыли параллельно берегу. Один выбился из сил и утонул. Если бы наша яхта на них не наткнулась, море всех забрало бы к себе. Я не устаю повторять своим питомцам: Азовское море только с виду теплое, ласковое и мелководное — оно очень коварное, беспечности и расхлябанности не прощает.
Тогда, в 1989-м были и другие причины для трагической развязки. В школе юных моряков не смогли провести тренировочные сборы, обязательные перед таким переходом через море, на это просто не хватило денег. К тому же дети вышли в открытое море без средств связи. Зато потом нашлись деньги и на пышную организацию похорон, и на мраморные памятники, и на сооружение мемориальной аллеи на главном городском кладбище. Сегодняшняя ситуация — еще хуже. Из местного бюджета детской водно-спортивной базе выделяют деньги только на мизерную, в 73 гривни, зарплату руководителей кружков. А ведь по нормативам безопасного мореплавания мы должны менять спасательные жилеты каждые три года, шлюпки — каждые семь лет. Как всегда, надеемся на авось.
Другой мой собеседник — капитан яхты «Моряна» Николай Коваленко, руководитель кружка яхтенных рулевых детской водно-спортивной базы, хотя и не отрицает официальную версию трагедии у кубанского берега Азова, однако имеет на этот счет собственное мнение.
-- За тридцать с небольшим лет я вдоль и поперек исходил Азовское и Черное моря, заходил и в Средиземное, — рассказывает Николай Павлович. — Всякого насмотрелся и наслушался. Как-то подхожу на «Прогрессе» к той самой Должанской косе, а из прибрежных кустов навстречу мне выходят двое местных рыбаков. Из укрытия они наблюдали за своими ставниковыми сетями. Посмотрели в мою лодку — пусто. Поэтому мирно поговорили со мной, и мы разошлись. У азовских браконьеров такой закон: застанут у своих сетей чужака, приплывшего за дармовым уловом, -- приказывают ему прыгать в воду. Затем аккуратно придавливают человека веслом и держат под водой 2-3 минуты. Никаких следов насилия, а человек утонул -- и непонятно от чего. Рыбинспекции они не боятся: ставят по четыре двигателя на лодку и уходят на большой скорости. Еще свежи в памяти события, когда молодой участковый попытался применить закон о браконьерстве прямо в открытом море, у обнаруженных им сетей. Вооруженного табельным оружием милиционера расстреляли прямо в упор. В одно время для борьбы с браконьерами пытались привлечь авиацию. Но, поскольку браконьерствующий народ открывал прицельный огонь по вертолетам, пилоты отказались охранять рыбные запасы Азовского моря ценой своей жизни. А ведь в тот раз в море находились беззащитные дети. Я не исключаю вариант браконьерской расправы.
Остается загадкой, как могли утонуть все десять членов экипажа -- берег был недалеко, все ребята отлично плавали
-- Среди юных моряков, погибших у Должанской косы, был и мой воспитанник, -- продолжает Николай Коваленко. -- Сначала его не хотели брать в этот переход, поэтому он пришел ко мне и со слезами попросил: «Николай Павлович, напишите записку боцману, чтобы и меня взяли!». Написал я это ходатайство: кто знал, что я его больше не увижу…
Для меня до сих пор остается загадкой, как одновременно могли утонуть все десять членов экипажа. Ребята выросли рядом с морем, тренировались в школе, отлично плавали. Ну пускай их вынесло быстрым течением в море, но берег-то был рядом, кто-то мог бы спастись. Что-то в этой трагедии осталось недосказанным. И чем больше лет нас отделяет от июля 1989 года, тем меньше остается шансов раскрыть тайну гибели юных моряков из Мариуполя.
Очередная годовщина трагической гибели детей в море практически совпала с другим заметным событием: на той же яхте «Мариуполь» и еще двух судах девятнадцать паломников из Мариуполя и Донецка отправились в Стамбул — бывший Константинополь. Как рассказал «ФАКТАМ» руководитель этого морского похода Виктор Якименко, они намерены пройти по пути распространения христианства из Византии в Киевскую Русь, посетить все святыни, встретиться со Вселенским Патриархом и помолиться за Украину, за отпущение грехов грешникам и за безвинно погибших праведников.
«Facty i kommentarii «. 09-Август-2000. Жизнь.