Пять лет назад перестало биться сердце народной артистки Украины
«Доцю, нiколи не спiвай пiсень нi про що, аби не дарма було. Спiвай так, щоб людям подобалося», — советовала мама Раисы Кириченко талантливой дочери в начале ее артистической деятельности. Раиса Афанасьевна всегда помнила об этом и в выборе репертуара была весьма требовательна. Помимо того, что у нее был уникальный голос — глубокое бархатное меццо-сопрано, она пела душой. Поэтому творчество Кириченко так близко и понятно каждому. Даже когда народная артистка Украины выступала за рубежом, перед аудиторией, которая не всегда понимала смысл слов, зрители слушали певицу, затаив дыхание, а затем, потрясенные, взрывались аплодисментами. Песни брали за живое, независимо от национальности слушателя.
Тамара Ивановна, супруга поэта-песенника Дмитрия Луценко, написавшего для Раисы Кириченко много замечательных песен, вспоминала, в каких муках рождалась ставшая очень популярной «Мамина вишня».
— Изначально композитор Анатолий Пашкевич задумал сочинить песню в память о своей маме, — рассказывала Тамара Ивановна. — Она умерла в пору, когда цвели тюльпаны. Анатолий написал музыку, а Дмитрий должен был сочинить стихи о тюльпанах. Исполнить песню предложили Раисе Афанасьевне. В целом ей понравился текст, но она попросила кое-что в нем изменить, чтобы песня получилась более проникновенной. Дмитрий учел пожелания. «Все равно не то», — не соглашалась петь артистка. Муж мучился, переписывал слова несколько раз, но Раиса Афанасьевна не отступала от своих требований. Все решил случай. Дмитрий Емельянович как-то пошел на могилу матери, а там цвела молоденькая вишня, выросшая сама по себе. «Плаче тепер бiлим цвiтом мамина вишня… » — сказал мне, вернувшись домой. И тут же понял: родилась новая песня, о маминой вишне. Позвонил Пашкевичу, он одобрил изменения. А когда прочитал стихи Раечке, она разрыдалась прямо в трубку. Это было именно то, чего она ждала…
Поэт Дмитрий Луценко (он родом с Полтавщины, как и Раиса Кириченко) совместно с композитором Анатолием Пашкевичем написали также песню, которая, можно сказать, вывела артистку в широкий свет. Это знаменитая «Хата моя, бiла хата». Она стала первой песней, которую солистка Черкасского народного хора Раиса Кириченко записала на республиканском радио. Песня о судьбе самой певицы.
— Я вышла из народа, пою народные песни и никогда не отделяла себя от села, — говорила Раиса Афанасьевна в одном из интервью. — Привязана к селу, не стыжусь этого, а наоборот, горжусь.
— Когда что-то не ладилось, у Раисы Афанасьевны случалось вырывалось: «Ой, краще б я дояркою була!» — вспоминает муж покойной артистки Николай Кириченко.
В самом деле, свою трудовую деятельность Рая Корж (девичья фамилия певицы) начинала дояркой на ферме в селе Корещина Глобинского района Полтавской области. В шестнадцать лет она, работая на подмене, доила вручную по двенадцать-четырнадцать коров. Это приходилось делать утром, днем и вечером. И каждый раз по три бидона молока… «Доця, знаешь, а ведь ты до сих пор коров доишь, — как-то сказала ей, уже известной артистке, мама. — Ты уснула днем, и я видела, как твои пальчики, натруженные с детства, дергаются».
Рая с малых лет мечтала стать артисткой, но куда сельской девушке было рыпаться? Колхозникам тогда не выдавали паспортов, поэтому часто многие таланты так и оставались не раскрытыми. Раисе повезло. Однажды, когда она, стоя на кузове грузовика, выступала на районном празднике, ее неповторимый голос услышал руководитель хора Дома культуры Кременчугского автозавода Павел Оченаш. Буквально на следующий день Павел Федорович был уже у председателя колхоза в Корещине. «Отпустите Раю Корж в город, у нее талант певицы, я возьму ее в свой хор», — упрашивал руководителя. «А кто коров будет доить?» — упирался тот. Полгода воевал Оченаш, а вместе с ним и отец Раисы, чтобы девушке все же выдали паспорт.
Так молодая доярка попала на сцену. Куда бы ни забрасывала судьба Раису Кириченко, она всегда спешила в свою Корещину, где в маленькой хате-мазанке ее ждала мама. Теперь на этой хате висит мемориальная доска со словами из песни, написанной полтавским автором Леонидом Вернигорой: «Мене тут мама сповила i над колискою спiвала. У цiй хатинi край села мене вона благословляла… »
Творческий путь Чураивны (так стали называть Раису Кириченко после того, как в ее репертуаре появилась песня о легендарной поэтессе Марусе Чурай, жившей некогда в Полтаве) складывался непросто. Певице мешал… уникальный голос. С первого раза ее не приняли в Полтавскую областную филармонию, чтоб не выделялась на фоне академических голосов. Она испытала на себе человеческую зависть. Ее творческий рост, огромная популярность кое-кому из коллег не давали спокойно спать. Были и анонимки в высокие инстанции, и откровенное недовольство.
— Рая никогда ни с кем не выясняла отношений, — вспоминает Николай Михайлович, который был неизменным концертмейстером своей супруги. — Хотя, понятно, расстраивалась. «Дружи со мной, и все у нас будет хорошо», — сказал я ей в один из таких неприятных моментов. «Я всем все прощаю. Кто прощает, тот свободен. А для моей песни нужна свобода», — ответила Рая.
Настоящее признание к певице пришло, когда она была солисткой в Черкасском народном хоре. Однако Раисе Кириченко было тесно в его рамках, ей хотелось большего. Поэтому она с удовольствием принимала приглашения выступить с другими коллективами. Не имея еще высоких званий, участвовала с собственным репертуаром в концертах вместе со многими популярными артистами, известными оркестрами Украины и Советского Союза, в том числе и эстрадно-симфоническим оркестром Центрального телевидения под руководством Юрия Силантьева.
— У Раисы Афанасьевны было довольно много песен на русском языке, однако в Москву она обязательно везла какую-нибудь украинскую, — продолжает Николай Михайлович. — Это было ее условие, и с ним считались.
Прожили супруги душа в душу сорок два года.
— Связать с человеком свою судьбу — значит, дышать с ним одним воздухом, есть одной ложкой, — считает Николай Михайлович. — Это непросто. Уверен, браки заключаются на небесах. Поэтому, наверное, я не могу пустить в свою душу другую женщину. И на работу не могу устроиться — мне будет не хватать Раи. Мы ведь с ней всю жизнь вместе…
Николай Михайлович пытается скрыть выступившие слезы.
— Уже пять лет я занимаюсь тем, что переписываю Раины песни (их около двух сотен) со старых аудиокассет на диски, создаю фонотеку, — продолжает он, переведя дыхание. — Дело продвигается медленно, поскольку приходится просить помощи у звукорежиссеров, которые знают компьютер. Они и не отказывают, но делают это в перерывах между основной работой. Да и я подолгу не могу смотреть Раины записи — тяжело.
Пока длилась наша беседа, я заметила, что Николай Михайлович то и дело прислушивался к радио. Мы сидели в просторной гостиной, увешанной фотографиями и картинами Раисы Афанасьевны, смотрели документальные фильмы о ней, ее выступления, а радио тихонько играло на кухне. Хозяин квартиры, услышав песню в женском исполнении, доносящуюся из кухни, тут же замолкал и спрашивал: «Рая?» Ему приятно, что люди просят передавать песни Раисы Кириченко.
Овдовевший супруг великой артистки стал главным хранителем ее творческого наследия. В значительной степени благодаря его помощи создано два общественных музея певицы: в средней школе села Корещина и в Полтавском педагогическом университете, почетным профессором которого была Раиса Кириченко. Кстати, оба заведения удостоены недавно дипломов Первого всеукраинского конкурса на лучший общественный музей Украины.
В память о народной артистке открыты мемориальные доски на домах в Киеве и в Полтаве, в которых жила певица, ее имя присвоено Малой художественной академии в Полтаве. В области проводятся песенные конкурсы имени Раисы Кириченко, о ней снят документальный фильм, создается сайт в интернете. А городские власти Полтавы приняли решение об установлении памятника знаменитой землячке.
Свою супружескую жизнь Кириченки начинали… порознь. Поженившись, они работали в Полесском вокально-хореографическом ансамбле «Ленок» в Житомире и целых восемь месяцев после свадьбы вынуждены были жить в разных общежитиях. Снимать квартиру не позволяли заработки. Да и на обручальные кольца денег не было. Лишь через несколько лет после свадьбы Николай Михайлович, будучи на гастролях в Москве, купил супруге скромное колечко за восемнадцать рублей. Раиса Афанасьевна никогда не снимала его с безымянного пальца правой руки. Так и ушла с ним в Вечность…
Артистка очень ценила заботу мужа. Она пела, а он освобождал ее от бытовых проблем, старался оградить от всех огорчений.
— Бывало, приезжаем с концертом в клуб или Дом культуры зимой, и Коля первым делом берет мои концертные сапожки и засовывает их между батареями, чтобы согрелись, — вспоминала Раиса Афанасьевна. — А однажды ему пришлось спасать меня прямо на сцене. Каблук застрял между досками, и я не могла с места сдвинуться.
— В быту Рая была неприхотливой, — рассказывает Николай Михайлович. — Нам приходилось ездить на гастроли в автобусах с разбитыми стеклами, жить в вагонах без удобств. Организаторы экономили на артистах, а мы считали за честь давать концерты хоть на краю земли. Помню, в Средней Азии жарили яичницу на раскаленном железе, и такой вкусной она нам казалась! А Раиса Афанасьевна могла сварить борщ и налепить вареников в любых походных условиях. Она была мастерицей по части приготовления еды. Умела все: доила коров, полола огород, белила хату, сама себе наносила макияж, делала маникюр, укладывала волосы… С удовольствием делала это и другим, когда ее просили. Некоторые женщины, замечаю, до сих пор носят прически в стиле Раисы Кириченко. На косметике мы не экономили, смотрели только, чтобы она не была вредной. Ткани для сценических нарядов, как правило, сами выбирали в обычных магазинах, но шить их Рая поручала только известным мастерам. Чего никогда не делала, так это пластических операций. Вообще, была их противницей, ценила натуральную красоту…
И еще она никогда не называла цену за свой концерт. Ей было неудобно просить деньги. Зато всегда беспокоилась о других. Односельчане, бывало, заказывали «своим» артистам хорошего лука на посадку или породистого поросенка. И супруги Кириченко везли все это в багажнике своих «Жигулей». Делилась Раиса Афанасьевна и деньгами. Даже когда находилась в крайне тяжелом состоянии и вся Украина собирала для нее средства на лечение в Германии, она выкраивала кое-что для других, кому никто не мог помочь. Раиса Кириченко считала своим долгом помочь построить в Корещине церковь, провести селянам газ, возродить среднюю школу и не допустить закрытия детского садика. Вот об этом она просила власти и влиятельных людей, даже в Кабмин ходила. Отказать такой женщине никто не смог…
— Раю уважали и руководители государства, и местные власти, и коллеги по творческому цеху, — говорит Николай Михайлович. — А покойный режиссер Борис Шарварко заявлял: «Нет Кириченко — нет концерта». Он приглашал ее во все свои постановки.
Творческие заслуги Раисы Кириченко были отмечены множеством наград. Она лауреат Национальной премии имени Тараса Шевченко, награждена орденом Княгини Ольги всех трех степеней, орденом Николая Чудотворца «За приумножение добра на земле», удостоена звания Героя Украины… Выступая на церемонии вручения артистке высшей награды государства в 2003 году, ее земляк Борис Олийнык сказал: «Вам, як вельми не багатьом, до лиця ця висока нагорода. У вас є все: i внутрiшня глибока культура, i врода. Ви добре переносите удари долi. Але найбiльше мене вражає, як ви переносите її солодкi удари — спокiйно i шляхетно. Я схиляюся перед вами, перед вашим талантом».
Раиса Кириченко, стоя на сцене столичного Дворца «Украина», просила у Бога одного: дать ей силы петь для своего народа. Тогда казалось, что самое страшное позади. После сложной операции прошло уже несколько лет, артистка работала, строила планы на будущее. Но возникла другая беда — сердце стало давать сбои. 9 февраля 2005 года оно остановилось…