Так говорят специалисты, комментируя недавно принятый закон об эвтаназии -- «легкой смерти»
Недавно парламент Нидерландов принял закон, разрешающий неизлечимо больным и страдающим тяжелейшими недугами добровольный уход из жизни путем эвтаназии -- «легкой смерти». Когда в СМИ появилась эта информация, я вспомнил о судьбе знакомых, семейной пары, вот уже восьмой год ухаживающей за неизлечимо больной матерью. Все эти годы мать медленно и мучительно умирает: сначала паралич, затем потеря памяти и речи, тяжелое заболевание сосудов, когда все тело покрывается язвами. Нет средств и методов излечения, нет надежды. За это время 46-летние супруги сами превратились в стариков. Но они несут этот крест. Сколько еще таких же семей, отдающих, согласно библейской заповеди, все ради спасения своих близких, и в душе желающих легкой смерти для родного человека! И вроде бы гуманным было бы избавление человека от мук путем эвтаназии, но вправе ли общество дать им такую возможность? Прокомментировать сложные и неоднозначные аспекты узаконивания эвтаназии и возможность ее существования в Украине мы попросили Олега Насинныка, доцента кафедры психиатрии Киевской межрегиональной академии последипломного образования, члена Ассоциации психиатров Украины, долгое время занимающегося изучением вопроса эвтаназии.
-- Принятие закона об эвтаназии в Нидерландах, -- комментирует Олег Насиннык, -- это узаконивание уже ранее существовавшей в этой стране практики избавления неизлечимо больных от страданий путем легкой и безболезненной смерти. Ежегодно в этой стране происходило до 2000 случаев эвтаназии. Скажу больше, в других странах мира принцип так называемой легкой смерти негласно используется медиками уже много лет, так как, помимо активной эвтаназии, когда врач может предоставить больному соответствующие препараты для ухода из жизни (хотя такой акт можно рассматривать как помощь в самоубийстве), существует и пассивная. В моральном аспекте она несколько иная. Врач просто прекращает (конечно, по просьбе пациента) подачу тех лекарств, которые поддерживают в больном жизненные силы. Происходит медленное умирание человека, но как бы без прямого участия медика. Насколько мне известно, пассивная эвтаназия, несмотря на запреты, не всегда преследуется законом. Более того, если дело доходит до суда, то врача оправдывают.
Но эвтаназия будет иметь право на существование только в том случае, если испробованы все методы лечения, исчерпаны все ресурсы медицины, а человек все равно находится в безнадежном состоянии. И еще один немаловажный фактор -- это высочайший уровень прав и свобод человека в обществе, где совершенно очевидным и необсуждаемым является право человека на достойную жизнь и достойную смерть.
-- А не может ли узаконивание «легкой смерти» привести к принятию неправильных, трагических решений?
-- Существует ряд механизмов, которые при их соблюдении исключают возможность неправильной трактовки закона или, что еще хуже, злоупотреблений. Согласно закону первое, на что больной имеет право, -- это полная и достоверная информация о его диагнозе, методах лечения и перспективах. Только обладая этой информацией, он может принять объективное решение. Во-вторых, решение пациента уйти из жизни должно быть осознанным. Понятно, что люди, страдающие тяжелыми неизлечимыми недугами, часто находятся в состоянии шока или стресса. К тому же болевой порог у каждого человека разный -- один может не перенести зубную боль, а другой стерпит ампутацию. Поэтому желание пациента уйти из жизни врач может принимать во внимание только тогда, когда больной находится в здравом рассудке. И третий нюанс: человек имеет право в любой момент отказаться от своего решения.
-- Но существует еще и фактор врачебной ошибки…
-- Для этого предусматривается проведение независимой экспертизы. В Нидерландах ее осуществляют три независимых эксперта. Экспертами длжны быть совершенно посторонние люди, не состоящие в родственных связях с пациентом или его близкими. Как я уже отмечал, практика «легкой смерти» противоречит самим принципам медицины, поэтому сам акт эвтаназии врач совершать не должен. Это ложится на плечи постороннего человека и, по всей видимости, не медика. Единственное учреждение, где участие врачей не поддается сомнению, -- это хоспис (там с помощью применения медицинских препаратов облегчается уход из жизни человека). Насколько мне известно, в России уже созданы такие заведения, где пациенту облегчают естественный уход из жизни. Есть они и у нас.
-- Года два назад я участвовал в телевизионном ток-шоу «Ринг» Первого национального канала, где обсуждалась тема эвтаназии. Выступавший там врач рассказал трагическую историю. Будучи с иностранной делегацией в одной из областных больниц, доктор встречался с 19-летней девушкой, которой наши врачи поставили смертельный диагноз, не оставляя шансов на излечение. Западные специалисты заметили, что эта пациентка у них в клинике была бы диагностирована как подлежащая лечению и, вероятно, после нескольких месяцев интенсивной терапии могла выздороветь. К сожалению, оказать украинской девушке такую помощь западные специалисты не имели возможности. По словам доктора, через три месяца она умерла. По-моему, эта история дает понять, что наряду с правами и свободами человека необходим высочайший уровень медицины.
-- Действительно, уровень медицины у нас нельзя назвать удовлетворительным. Могу предположить, что некоторые врачи отступают от норм из-за недостатка медицинских средств. Но в то же время врачи делают все возможное, чтобы спасти больного -- борются до последнего. Я думаю, что ни у кого из них не появляется мысли предложить пациенту вариант легкой смерти. Кроме того, эвтаназия, как пассивная, так и активная, у нас в стране запрещена законом. И даже при большом желании пациент не вправе требовать от медика действий, которые бы привели к легкой естественной или искусственной смерти.
-- Целесообразно ли сегодня запрещать эвтаназию, в то время как наша медицина не располагает всеми методами продления жизни и облегчения страданий пациента?
-- Я думаю, что вправе, так как в нашей ситуации принятие закона об эвтаназии означало бы приостановку развития тех направлений медицины, которые призваны продлевать человеку жизнь. Ведь, насколько мне известно, сегодня многое делается для того, чтобы приблизиться к мировому уровню в вопросах реабилитации неизлечимых или тяжелобольных людей. Вопрос об узаконивании эвтаназии имеет право на обсуждение только в той стране, где достигнут высочайший уровень медицины.
-- Не секрет, что мысли об избавлении человека от страданий чаще возникают у родственников больного. Именно они наблюдают, как страдает их близкий. Но ведь их мнение может быть субъективным, а иногда и предвзятым?
-- Это действительно так. И поэтому мнение родственников в расчет не берется. Принцип эвтаназии заключаются как раз в том, что человек сам принимает решение уйти из жизни -- без чьего-либо давления. Если же человек находится в таком состоянии, что не может осознанно выразить свое желание умереть, то решение об эвтаназии не может быть принято.
-- Возвратимся к ситуации в нашей стране: вправе ли человек в Украине требовать применения к себе эвтаназии?
-- Требовать он может: это его право -- высказывать такие мысли. Другое дело, что врач не должен к ним прислушиваться и не должен идти по такому пути. В то же время отказ врача может привести к самоубийству больного. Такие случаи были. По-моему, помимо того что эвтаназия идет вразрез с принципами религии и общественной морали, она еще и не вписывается в наш менталитет. Я думаю, что даже в Нидерландах закон был принят не благодаря инициативе врачей (в парламенте голосовали парламентарии, а не медики). Скорее всего, это связано с общественными представлениями о правах человека, где права отдельного гражданина стоят выше любых других общественных институтов. Нам по этому пути идти еще очень и очень долго.