На вопрос, с кем из знаменитостей ей приходилось работать, Надежда Моисеева отвечает: «Назовите любого, практически нет таких, с кем бы я не работала». За 40 лет ее работы в театре, кино и на телевидении ее клиентами были не только актеры, музыканты, звезды эстрады, телеведущие, но и политики. Она гримировала участников первых «Голубых огоньков», передач «Песня года», «Шире круг», «А, ну-ка, девушки!», КВН, «Алло, мы ищем таланты»…
С детства Надежду окружали знаменитости. Ее одноклассниками были дети многих известных актеров. Училась она в школе напротив Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, на Пушкинской улице. Дети знаменитостей частенько брали Надежду с собой на спектакли, водили за кулисы.
Мать Надежды -- несостоявшаяся актриса. В молодости она играла в Астраханском театре, а когда вышла замуж, стала домохозяйкой, но с театром никогда не расставалась. В доме часто бывали знаменитые артисты и люди, связанные с театром. Да что друзья -- что ни сосед, то знаменитость! Семья Моисеевых жила в ведомственном доме Большого театра. Свою любовь к миру искусства мать прививала и своей дочери.
После окончания школы Надежда устроилась в Театр на Малой Бронной ученицей гримера, поскольку мама была дружна с замдиректора этого театра. Уже имея небольшой опыт, Надежда пришла в мастерские ВТО. Затем поступила в театрально-художественное училище, а после его окончания устроилась в Театр имени Пушкина. Здесь она сдружилась со студентами Школы-студии МХАТ, а они, народ веселый, в свободное от работы время любили попеть под гитару. Был среди них и Высоцкий. Надежда Вячеславовна неоднократно гримировала Высоцкого то под Бабу Ягу, то под Лешего. Посмотреть на это собирался чуть ли не весь театр. Владимир Семенович оказался в эпицентре внимания, развлекал зрителей, как мог. После нанесения ею грима он собственноручно дополнял его несколькими яркими штрихами: что-то дорисовывал или наклеивал. Володя подарил Надежде фотографию с надписью: «Милой девочке Наде». «После каждого спектакля мы брали гитару, покупали вино и ехали на городской бульвар или к кому-нибудь домой. У меня дома компании подолгу засиживаться не удавалось. Мой отец был очень суровый, в десять часов всех выгонял. Ему не нравилось, что артисты шумели, выпивали, а порой и скандалили. В тот период театр был очень пьющий. За четыре года моей работы там несколько очень хороших артистов ушли именно из-за выпивки», -- вспоминает Надежда Моисеева.
В Театре имени Пушкина Надежда Моисеева единственный раз гримировала великую актрису Фаину Раневскую для спектакля «Деревья умирают стоя». А случилось это так. Обычно Надежда работала «на мужской стороне», но не поладила со старшей. «Она пришла с Мосфильма» и была начинающим гримером, хотя и опытным парикмахером. Очень хотела показать, что она большой мастер. Давала нам самую нудную и неприятную работу: парики ремонтировать, усы новые шить. Не давала нам работать творчески! Из-за этого у нас все время были конфликты». Чтобы исправить ситуацию, заведующая гримерным цехом предложила Надежде поработать «на женской стороне». «В театре в то время играли Скрипина, Винкланд, Гриценко, Раневская. Тогда время они были уже очень знаменитыми. Я их гримировала, и все было нормально, никаких конфликтов! Очень интересно мне было работать с Раневской, любопытно было увидеть, какая она на самом деле, поскольку в театре о ней ходило множество историй и анекдотов. Раневская обращалась со мной, как с ребенком: «Деточка, деточка, ты только не уколи меня шпилечкой». Она была наименее капризной из всех. А остальные выражали недовольство, что вместо их любимого большого мастера пришла девочка. Знаменитости любят, чтобы опытные с ними работали, а новеньких не всегда к себе допускают. Чтобы выглядеть лучше, можно и покапризничать, и покричать, и потопать ножкой».
В 70-е годы судьба свела Надежду Моисееву с только начинавшей свой путь на эстрадный Олимп Аллой Пугачевой.
«Я с ней впервые встретилась после того, как она получила первую премию за песню «Арлекино» на «Золотом Орфее» в Болгарии. Тогда была передача «Встречи в ВТО». В нее приглашались артисты либо в день рождения, либо после победы на каких-то конкурсах. Алла приехала на съемки больная (у нее было воспаление легких), но выглядела при этом шикарно! У нее были роскошные волосы! Я нанесла ей легкий грим, немного подправила прическу. Вначале она не сильно красилась, выглядела естественно и свежо. Вся красота ее была в волосах -- длинных, густых, крупными волнами. Второй раз я с ней встречалась на Шаболовке. Она там записывала две песни: «Все могут короли» для «Утренней почты» и «Песню первоклассника» для какой-то детской передачи.
Больше с Пугачевой я не работала. Она взяла себе постоянного стилиста, Александра Шевчука. Хотя иногда мы с Аллой Борисовной встречались. Когда я готовила Киркорова к съемкам, она приходила и сидела в гримерной, наблюдая за тем, как я работаю. Одно время Киркоров носил черный парик с торчащими в разные стороны волосами. Он тогда или волосы лечил, или имидж менял. Так вот, этот самый парик Алла Борисовна помогала мне надевать на своего супруга. Мы вдвоем его надевали: я с одной стороны, она -- с другой. Показывала, как надо его прикалывать шпильками.
Правда, с Киркоровым я вскоре рассорилась. Я работала на одном из концертов с Ярославом Евдокимовым. Он специально пригласил меня. Мы обо всем договорились заранее, он и машину за мной прислал, и заплатил хорошо. А тут Филипп. Я ему, естественно, отказала, так он целый год дулся! Ехидничал: «Ну, как Евдокимов? Неужели «Эти глаза напротив» хуже «Колодец, колодец»?» А я ему отвечала: «Колодец» хорош, но «Глаза напротив» еще лучше». Имея в виду его собственные глаза, потому что они мне всегда нравились. Конечно, конфликт был в основном из-за денег: один платит, другой -- нет. Почему я должна бросать того, кто мне платит за работу? Это просто непорядочно. Я это высказала Киркорову. Однажды на съемках передачи «Шарман-шоу» ему пришлось гримироваться у меня, поскольку выбора не было, и он сказал: «Ты меня бросила, оставила, обидела… » Я говорю: «Ничего не обидела, творческая работа -- творческие отношения. Любовь -- любовью, а денежки -- врозь». -- Киркоров: «А я разве не мог тебе заплатить?» -- «Но ведь ты сам не предлагал, а мне неудобно было требовать, чтобы ты платил». Евдокимов смеялся: «Так ему и надо».
Во время съемок прошлогодней новогодней передачи на канале НТВ Киркорова, который играл мима, я гримировала часа два, если не больше. И все ждали, когда звезда будет готова».
С политиками Надежда Моисеева впервые столкнулась на телевидении, на съемках «Взгляда», «Страстей по Соловьеву», «Бомонда» Матвея Ганапольского. Больше всего ей понравилось работать с Евгением Наздратенко, губернатором Приморского края. «Он мне показался очень умным, воспитанным, деликатным. И вообще, он -- обаятельный человек. Не знаю, как он себя ведет в своей губернии, но во время съемки он был просто очарователен!»
Кстати, политики не очень любят гримироваться, но никогда не капризничают, шутят, дают визитки. Даже одиозный Жириновский вел себя смирно. «Кстати, я видела Жириновского сразу после той передачи, где он облил водой Немцова. Он пришел ко мне на съемку в соседний павильон -- это был совершенно другой человек. Вел себя абсолютно нормально, не проявлял никаких признаков гнева. Так что, я думаю, все, что произошло в передаче Александра Любимова «Один на один», было лишь спектаклем».
Надежда Моисеева много лет знакома с Романом Виктюком. Впервые она с ним столкнулась лет 20 назад на съемках детского фильма «Девочка, где ты живешь?» Главную роль в нем играла дочка Тереховой, а сама Маргарита -- корову.
«Я всегда рассказываю про Виктюка анекдот, связанный с этим фильмом. В съемках было задействовано много детей. Была зима, и дети играли то в снежки, то с гор катались, и все время убегали со съемочной площадки. А Роман Виктюк, у него такой львовский акцент, все кричал: «Успокойте этих детей!» А помощнице: «Вера, дай им по ж…, пусть они придут на площадку». Помощница ко мне подходит и говорит: «Я не поняла, что детям надо дать?» С тех пор Виктюк меня стал приглашать на свои спектакли. Всегда встречает, провожает, водит по театру. Я даже гордилась, что он так ко мне относится. Как-то на одной из передач я пришла к своим знакомым гримерам в гости, сидела, не работала. Тут заходит в нашу гримерку Виктюк с Шифриным, увидел меня: «Ой, Шифрин, иди сюда скорее, тут наши!» Пришлось мне поработать -- по дружбе и по любви. Потому что нравится он мне очень, интересный человек.
А с Шифриным я после этого встретилась на презентации его книги. Всем, кто работал с ним, он подарил по очень красивому чайному сервизу. На нем была его фотография и надпись: «Шифрин-театр».
«С Ростиславом Пляттом мы часто встречались на экранизации спектаклей Малого театра, Театра имени Моссовета, Театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. С Пляттом я работала как раз перед своим днем рождения. Я ему предложила: «Ростислав Янович, вы завтра очень заняты? Давайте отпразднуем мой день рождения». Он говорит: «Посмотрим, посмотрим, как я буду себя чувствовать». Меня тут же коллеги начали корить: «Не слишком ли ты вольно с ним обращаешься, он ведь -- такая величина!» А Плятт приходит на следующий день и приносит с собой букет цветов и огромную коробку с разными пирожными. (Телевидение тогда славилось своими пирожными, их продавали в артистическом баре. Многие артисты иногда специально приходили с корзинками и брали пирожные домой. ) Я никогда не ожидала такого. Во-первых, потому, что он очень знаменитый. Во-вторых, потому, что за месяц до этого до этого он ногу сломал. А тут нужно было по лестнице спуститься, чтобы за пирожными в бар сходить. Но он пошел, несмотря на то, что торопился. Вообще в театре, в котором работал Плятт, очень приятно было работать, потому что они каждый свой спектакль отмечали и угощали фирменным блюдом -- пельменями, которые собственноручно готовили пять ведущих актеров театра.
Помнится мне еще один смешной случай, связанный с Пляттом. Мы снимали для телевидения спектакль о Нюрнбергском процессе. Плятт играл там судью. Весь спектакль он просто сидел, ударял молотком, говорил несколько фраз -- и все. Подходит ко мне в перерыве и говорит: «Как мне все это надоело. Все играют, а я только сижу и ничего не делаю. Давай что-нибудь учудим. Приклей мне усы». У него был белый парик, а я ему взяла и огромные усы приклеила. И вот он пошел на свое место, с усами, репетирует, репетирует. Сам давится от смеха, а никто не замечает, что он с усами. А он не просто смеется -- ржет. Не может сдержаться. И все начали хохотать -- Плятт усы нацепил. Он говорит: «Наконец-то заметили. Ну, Надежда, отклеивай усы, будем сниматься!»
В 90-е годы Надежде довелось работать в Еленой Образцовой -- на съемках фильма «Любовь и муки Елены Образцовой». Первое время ей было довольно-таки сложно к ней привыкнуть. Особенно большие проблемы были с париками. «То шпильки не те, то еще что-то… Она привыкла, что в Большом театре все так, как ей нравится. «Что ты мне шпильки даешь с толстыми концами? Мне нужны острые!» -- восклицала Образцова. А я боюсь острых, вдруг уколю. Поэтому я все острые шпильки спрятала… А она: «Давай острые. Если я умру, оставлю тебе все свое наследство!» Я случайно попала на этот фильм, заменила заболевшего гримера, поэтому мне многое прощалось, лишь бы сдалал свое дело. В этом фильме, помимо Образцовой, снимался и Марис Лиепа. Это была, наверное, его последняя роль. Артист очень плохо себя чувствовал, и режиссер пригласил его на съемки, чтобы как-то отвлечь».
Больше с Еленой Образцовой Надежде Моисеевой работать не пришлось. Но она осталась в хороших отношениях с оперной дивой. После концертов подходила к ней, общалась. Образцова подарила ей свою книгу с автографом.