Молодой женщине, у которой быстро развилась катаракта, в столичном Центре микрохирургии глаза установили хрусталики, позволяющие хорошо видеть все, что вдали и вблизи. Опытные хирурги-офтальмологи за три года выполнили уже около 500 подобных операций
Викторию должны были вот-вот пригласить на операцию по замене хрусталика, которую в киевском Центре микрохирургии глаза чаще всего проводят амбулаторно.
— Я уже знаю, как все будет происходить, потому что полтора года назад мне сделали точно такую же операцию, — рассказывает женщина. — Боли не чувствуешь, хирурги работают быстро. Сразу после вмешательства спросила медсестру, как скоро начну видеть? А она мне говорит: «Вы уже видите!» Приподняла повязку — действительно вижу, но предметы стали четкими, больше не расплываются, туман исчез. Уже придя домой, заметила, какой яркий у нас в комнате ковер. Оказывается, я отвыкла от естественных красок. К тому же мне поставили хрусталик, позволяющий хорошо видеть и то, что вдали, и то, что вблизи. Это лучшая на сегодняшний день модель. Теперь такой хрусталик поставят и на второй глаз.
— За три года мы выполнили уже почти 500 подобных операций, приобрели огромный опыт, — говорит научный руководитель отделения малоинвазивной офтальмохирургии Киевской городской офтальмологической больницы «Центр микрохирургии глаза» доктор медицинских наук профессор Юрий Кондратенко. — И все же хочу подчеркнуть: пациенты ждут чуда, но мы не волшебники. Вернуть то зрение, которое было у человека в семнадцать лет, не можем. Да, искусственные хрусталики постоянно совершенствуются, появились так называемые аккомодирующие: они помогают глазу приспосабливаться, когда взгляд надо перевести, например, с книжной страницы на стоящее вдали дерево. Для людей, у которых есть астигматизм (искривлен фокус глазного дна), разработаны особые хрусталики, сглаживающие этот дефект. Но какого бы совершенства в своем деле ни достиг врач, он не может превзойти природу. Его обязанность — вернуть глазу утраченные функции, насколько это возможно. Благодаря новейшим техническим разработкам, совершенствованию хирургических методик, появлению особых материалов, эффективных лекарств с каждым годом нам удается выполнять свою задачу все лучше. Невольно сравниваешь то, что ты делал 20 лет назад, и что можешь делать теперь — небо и земля…
Три года назад Виктория заметила, что у нее ухудшилось зрение. В поликлинике сразу поставили диагноз — катаракта — и направили на консультацию в киевский Центр микрохирургии глаза. Врачи порекомендовали сделать операцию.
— Конечно, тогда я не была к этому готова, — говорит женщина. — Ведь раньше со зрением у меня никаких проблем не возникало. Думала: неужели я стану неполноценным человеком, часть глаза будет искусственной, неизвестно, какие появятся ощущения. Успокаивала меня знакомая пожилая женщина, которой уже давно заменили хрусталик и он ей отлично подошел. Какое-то время я пыталась лечиться каплями, таблетками. Это, конечно, не помогло.
— Вы выясняли, почему катаракта у вас появилась в таком раннем возрасте?
— Сначала думала, что зрение портится из-за работы на компьютере. Но современные мониторы не очень вредны. Правда, считается, что человек, глядя на экран, меньше моргает, у него хуже вырабатывается слезная жидкость и глаз плохо омывается. Такое состояние называют «сухой глаз» и рекомендуют применять специальные капли — «искусственную слезу». Вреден для глаз загрязненный воздух. Какой бы ни была причина, я поняла, что пора действовать. Другого выхода, кроме операции, у меня нет.
— Вам предложили установить хрусталик новой модели?
— Да. Они не так давно появились на рынке, но отзывы очень хорошие. Узнала, что такие хрусталики устанавливает один из лучших в Украине хирургов-офтальмологов — профессор Юрий Кондратенко. Он и сделал мне первую операцию, а теперь — вторую. Юрий Николаевич или кто-то из его сотрудников обычно до операции беседует с пациентом, отвечает на все вопросы. Человек должен сам принять решение, взвесить все «за» и «против». Например, я услышала, что хрусталик требует замены раз в пять лет, и меня это очень взволновало. Оказалось, информация ложная. Он может служить всю жизнь. И только если изобретут что-то еще более совершенное, при желании я могу пойти на замену хрусталика. Но не думаю, что решусь на такое, ведь операция — это риск, и он должен быть оправданным. На следующий день после операции назначают консультацию, во время которой профессор смотрит, все ли в порядке. Каждому пациенту выдают лист назначений, где подробно расписано, какие капли закапывать, как тренировать глаз.
— К новому хрусталику привыкаешь сразу?
— Не совсем. Надо тренироваться. Например, врачи рекомендуют читать, смотреть телевизор, работать за компьютером. Но сфокусировать глаз на строчках книги поначалу непросто, у меня уходило до двух часов на чтение страницы. Лишь недели через три хрусталик становится полностью «своим», мозг адаптируется к восприятию зрительной информации и никакого дискомфорта нет.
Из-за катаракты (или помутнения хрусталика) человек плохо видит. Чтобы вернуть зрение, хрусталик заменяют искусственным. Раньше считалось, что операцию лучше делать тогда, когда катаракта созреет, то есть сам хрусталик станет твердым. Со временем изобрели мягкие хрусталики (линзы), и операции стали более щадящими. Незрелую катаракту убирают из глаза, раздробив ее с помощью ультразвука. Затем линзу, свернутую в трубочку или особым образом сложенную, вводят через микроразрез и расправляют. Пациенты говорят, что после такой операции «пелена спадает с глаз».
— Значит ли это, что всем, кто захочет избавиться от очков, можно будет установить искусственные хрусталики?
— В любом случае искусственный хрусталик — это протез. Врач может предложить человеку сделать выбор, рассказав о вариантах решения проблемы, но обязательно предупредит об осложнениях, опасностях. То, что дает нам природа, — лучше того, что мы можем сделать вручную. Это надо понимать. Собственно говоря, вся наша жизнь — борьба за качество жизни. Радует то, что методы борьбы совершенствуются.
— Вы можете установить самый совершенный на сегодня искусственный хрусталик, а через несколько лет появится еще более удачный вариант. Можно ли будет заменить тот, который вы ставите сейчас?
— Да. Мы пользуемся хрусталиками нескольких крупнейших трансконтинентальных фирм, и они постоянно совершенствуют свою продукцию. (Те, кто подробнее хотел бы узнать о применяемых нами хирургических методиках и новых хрусталиках, могут обратиться в столичный Центр микрохирургии глаза по телефонам 0(44) 408-60-27 или 0(44) 408-28-33. )
Пять лет назад еще не было таких возможностей, которые появились сегодня. Не сомневаюсь: через пять лет появится что-то более прогрессивное. Но если глаз у пациента уже приспособился к установленному хрусталику, трудно дать гарантию, что после повторной операции станет лучше, а не хуже. Результат зависит не только от техники операции, от опыта хирурга, но и от способности мозга к адаптации. Зрительные образы обрабатывает мозг, передает нервная система, а воспринимает глаз. Так что от этого органа не все зависит.
— Если катаракта развилась на обоих глазах и пациент хочет сразу избавиться от проблемы, вы делаете замену двух хрусталиков в ходе одной операции?
— Я противник такого подхода. Аргументы просты: были случаи, когда из-за попадания инфекции человек оставался слепым, и вернуть ему зрение уже никто не мог. Даже если такой случай один на миллион, это чья-то жизнь. Как врач я не хочу рисковать и объясняю это пациентам. Чтобы снизить степень риска, после замены одного хрусталика должно пройти минимум три дня до второй операции. Но лучше сделать перерыв месяца три. Ведь операция — это стресс. Страдают сердечно-сосудистая, нервная системы. Дайте им время на восстановление — и второе хирургическое вмешательство пройдет нормально. Некоторые пациенты настаивали на замене двух хрусталиков сразу. Технически это возможно. Но тогда я прошу человека написать расписку о том, что он предупрежден о высоком риске. Это еще один психологический ход, чтобы пациент задумался о серьезности операции. У врачей есть такая формула: «Каждые пять минут разговора с больным до операции равны двум часам разговора после операции, из них 30 процентов — в прокуратуре». Вот почему хирургу не надо экономить свое время именно до операции.