Николай Расторгуев родился в Подмосковье. Неплохо учился, читал, рисовал, увлекался «Битлами» -- ничего примечательного. После того как его выгнали из Московского института легкой промышленности за наказание старосты-стукача, он немного послесарил, а потом занялся музыкой. Был в составе известного коллектива «Лейся, песня». Старшему сыну от первого брака уже 21 год. Младшему сыну Коле только 5 лет. Обычно Николай попадает домой только поздно вечером. Плотно поев, устраивается перед телевизором. Семейная традиция семьи Растрогуевых -- массовая закупка видеокассет: как только у выдается свободная минутка, они садятся в автомобиль и едут на «Горбушку». Продавцы этого прославленного рынка уже давно заприметили Расторгуева, и у некоторых он -- постоянный клиент. На днях группа «Любэ» отметила свое петилетие.
-- Николай, чем еще вы занимаетесь в свободное время?
-- Конечно, настоящий отдых -- это не только валяться на диване. Это еще и смена деятельности. Вот Андрей Макаревич -- молодец. Он занимается подводным плаванием и использует любую возможность для поездок на экзотические острова и там кайфует. А мне недостает воли, а может быть, одержимости. Мы с семьей отдыхаем попроще -- летом выезжаем в Подмосковье. Там у нас есть небольшой домик. Лес, костерок, шашлычок. Готовлю плов.
-- Насколько я знаю, вы любите поиграть в бильярд?
-- Недавно даже участвовал в чемпионате по бильярду среди артистов театра, эстрады и кино. Занял, между прочим, третье место. Это очень интересная игра, не то что рулетка. Хотя в нее тоже надо уметь играть. Мы были в Канне года четыре назад, и я зашел в казино. Там все очень странно: в джинсах нельзя, обязательно в брюках, без пиджака тоже нельзя, нужно брать напрокат за 80 франков. А смокинги там всякие и галстуки -- это не для меня.
-- Зато вам к лицу военная форма. Во всяком случае, на женщин она действует, как электрический разряд.
-- Об этом не мне судить, но сам я такой эффект (разряда, в смысле) как-то получил на концерте. Вышел за кулисы с микрофоном (он был на проводе), взялся за раму и получил страшный удар током. Еле отдышался. С тех пор пользуюсь только радиомикрофоном.
-- Вы человек жесткий?
-- Бывает. Но не тиран.
-- А как вас самого воспитывали?
-- Моя мама выросла в Быково в очень большой семье -- 12 человек детей. Бабушка была, как Васса Железнова -- крутая. Дед ее побаивался, даже дома не жил, оборудовал себе каморку в сарайчике. Когда к ним приезжала родня, бабушка восседала в большом кресле с медвежьей шкурой на террасе, у стола с самоваром. И каждый ждал своей очереди подойти к ней, прокричать на ухо -- она очень плохо слышала -- «Здравствуй, бабушка!» и поцеловать. Такой семейный ритуал.
-- Вы сразу после школы отправились улучшать отечественную эстраду?
-- После изгнания из вуза работал потихонечку, играл на танцах, а потом знакомый гитарист пригласил на прослушивание в ВИА «Шестеро молодых». Меня взяли. Затем попал в ансамбль «Лейся, песня», который безжалостно уничтожили в 1985 году. Такие времена гнусные были! Я как-то встретил Сергея Мазаева, который сказал, что композитор Игорь Матвиенко ищет вокалиста…
-- Все, что ни делается, к лучшему. А вы времена ругаете!
-- Так ведь каких только маразмов тогда не было! Одна сдача программы чего стоила! Всех заставляли петь одну и ту же песню. Сидела комиссия идиотов и решала, кого оставить, а кого -- нет. Какой-то бывший баянист, ставший чиновником, тупо слушал и выносил свой вердикт. Мы сдавали программу вместе с Сашей Барыкиным. В результате не сдал ни я, ни он. Как же мы ругали за кулисами этих долболобых! Обсуждали даже, не нанять ли человека, чтобы пристрелил кого-нибудь из них.
-- Такие мысли, наверное, не на трезвую голову рождались?
-- Да я вообще сначала не пил. Потом уже, когда заматерел, иногда позволяли себе с ребятами выпить перед концертом. Не так, чтоб уж очень, но было… У меня достаточно крепкий организм, могу выдержать серьезные нагрузки. Помню, поехали на БАМ, когда там был «сухой закон». Мы купили огромный чемодан, набили его водкой и выпили ее за два дня впятером. Вели концерты сами, конферансье не было. Стал у меня язык заплетаться: вроде все поется, а слова не выговариваются. Народ в зале начал смеяться. С того момента дал себе слово -- ни грамма перед выступлением. Теперь не пью вообще, насколько это возможно.
-- А как с курением?
-- Курю с 16 лет. Дома стоят специальные очистительные фильтры, которые пока с табачным дымом вполне справляются. Если наступят такие времена, как в Америке, где в некоторых штатах запрещено курить во всех публичных местах, я этого не переживу. Люблю комфорт, особенно на работе. Бегать на лестничную площадку или в курительную -- это кошмар. Ресторан, где нельзя курить, -- бред.
-- Что вы дарите жене на праздники, если не секрет?
-- На день рождения я подарил ей машину.
-- Интересно, а что же дарит вам она?
-- Подарила мне сына.
-- Вы окружили себя соответствующим статусу джентльменским набором: дача, дорогая квартира?
-- Да, сейчас мы переехали в новую квартиру. До этого жили в жалкой малогабаритной трехкомнатной квартире в 35 квадратных метров с пятиметровой кухней.
-- А кто занимался обустройством нового жилища?
-- Чтобы создать семейный уют, Наташе пришлось перерыть кучу разной литературы. Рубить стены и класть паркет в новой квартире, конечно, приглашали специалистов, но все остальное -- вплоть до выбора плитки, изразцов, светильников -- делала Наташа. Я рад, что она не выказала слабости ко всяким финтифлюшечкам и рюшечкам. Кстати, ей так понравилось заниматься интерьером, что теперь она не прочь получить специальное образование.
-- Скажите, вам никогда не хотелось нагнать пафоса, завести охрану, ездить на огромном лимузине?
-- Пафос не в моем стиле. Всегда даю автографы, если попросят, могу даже сфотографироваться. Ничего зазорного для меня в этом нет. Считаю, что все это входит в обязанности артиста: автографы, интервью, фотографии. А охрана мне не нужна.
-- У вас имидж очень сурового мужчины. Вы бываете веселым, улыбчивым?
-- Конечно, бываю. Я неплохо чувствую юмор, близкие это знают. А сложившийся образ -- это действительно имидж, но ни в коем случае не поза.
«Facty i kommentarii «. 11 января 2000. Культура