Фамилия Степанищев у любителей спорта ассоциируется с целой эпохой украинского хоккея. Нет, Анатолий Степанищев не выигрывал Олимпийские игры и чемпионаты мира, как киевский «Сокол» не побеждал в чемпионатах СССР. Просто однажды он отказался перейти в ЦСКА, а дважды Виктор Тихонов в свою команду никого уже не звал. Именно тогда перед Степанищевым автоматически закрылась дверь в сборную СССР, и впоследствии, медали чемпионов мира, Европы и Олимпийских игр доставались другим, отнюдь не всегда более способным и талантливым. Однако болельщики всегда по-настоящему оценивали мастерство Степанищева и ставил его в один ряд с Макаровым и Ларионовым, Крутовым и Быковым. На закате игровой карьеры Степанищев прочно занимал первое место в списке самых результативных действующих игроков бывшего Советского Союза.
Поначалу Анатолий явно уклонялся от интервью, утверждая, что о нем и так уже много писали и всем все давно известно. Так что первым, само собой, напросился вопрос о том, почему Степанищев не слишком охотно идет на контакт с журналистами.
- Раньше я всегда с большим желанием общался с представителями прессы и телевидения. Тем более, когда играл за границей, я хорошо усвоил, как надо вести себя с журналистами. Там, если спортсмен несколько раз уклоняется от общения, представители прессы могут его попросту «похоронить». Однако ряд публикаций в украинской прессе заставили меня осторожнее подходить к общению журналистами. Некоторые из твоих коллег, например, сейчас стараются обходить меня стороной, и я в последнее время практически не даю интервью. Вот только для «ФАКТОВ», видимо, придется сделать исключение.
- Тогда приступим, Анатолий. В 80-е годы «Сокол» делал ставку на приезжих игроков. В Киев съезжались хоккеисты со всего Союза. Вы, как я знаю, не были исключением…
- Да, родился я в России, в городе Липецке. Мои родители к спорту никакого отношения не имели — папа работал водителем-дальнобойщиком, мама — поваром. Поначалу я занимался футболом, был на примете у тренеров, даже играл против сверстников из других стран. С хоккеем же получилось все как-то случайно. У нас во дворе была хоккейная коробка, где я с друзьями гонял шайбу. Ребята занимались в хоккейной секции, но я все-равно играл лучше их. Сознавая это, решил попробовать заняться хоккеем более серьезно. Футбол пришлось забросить, хотя тренеры еще долго ходили к моим родителям, убеждая, что в футболе я смогу добиться высоких результатов, а хоккей — это несерьезно. Но моим родителям было абсолютно все равно, чем я занимаюсь. Главное, чтобы не слонялся по улицам.
- Неужели хоккей в Липецке был более популярен, чем футбол?
- Конечно нет, это сейчас липецкая команда выступает в элитном дивизионе, во времена же Советского Союза большим хоккеем город не славился. Была в Липецке армейская команда СКА МВО, выступавшая в зональных соревнованиях. Именно за нее в 9--10 классах я и играл. Потом переехал в Пензу, где учился в хорошей хоккейной школе, да и команда моего возраста играла неплохо. Мы тогда считались дочерней командой московского «Динамо». Именно из Пензы в «Динамо» пришли такие известные хоккеисты, как Яшин, Светлов. Там я провел три года, в последний из которых стал лучшим бомбардиром своей команды. Потом получил приглашения сразу от трех коллективов высшей лиги: московского ЦСКА, ленинградского СКА и киевского «Сокола». Не знаю почему, но в Москву ехать я совсем не хотел. Так что пришлось выбирать между Питером и Киевом. Выбрал Киев.
- И что сыграло решающую роль в вашем выборе?
- СКА хотел меня забрать в армию. А армейские команды мне никогда не нравились. Да и немаловажную роль сыграло то, что в Киеве мне сразу предоставили квартиру.
- Но ведь в ЦСКА вас приглашал сам Тихонов. Как это было? Неужели вы никогда не пожалели, что не перешли в его команду?
- С армейцами я даже ездил на турнир в Чехословакию. Самое любопытное, что играл в первой тройке вместе с Ларионовым и Макаровым — Крутов тогда заболел, сердце прихватило. Мы выиграли турнир, после чего у меня состоялась обстоятельная беседа с Тихоновым. Он мне объяснял, что если я буду играть за ЦСКА, то для меня откроются двери и в сборную. Я, конечно, раздумывал, но в 22 года реальная квартира в Киеве меня впечатлила больше, чем какие-то перспективы в Москве. Все ребята в команде говорили: уезжай в Москву, не пожалеешь. Может быть, и не пожалел бы. Сейчас я тоже особо не жалею, на судьбу не сетую.
- В «Соколе» вы были настоящим лидером команды, постоянно входили в число лучших снайперов чемпионата СССР, однако Тихонов вас, будто, не замечал…
- Я постоянно играл за вторую сборную СССР, к первой же меня не подпускали. Лишь в 89-м Тихонов взял меня в первую команду, которая играла на турнире газеты «Известия». Потом, по-прежнему оставаясь игроком «Сокола», вместе с ЦСКА съездил за океан, где армейцы провели шесть матчей против команд НХЛ. Сыграл я только в трех встречах, поскольку получил травму плеча.
- Итак, квартира сыграла решающую роль — вы оказались в Киеве. А какой была зарплата игрока «Сокола»?
- Каждый получал по-разному. Ставка, например, лучших игроков команды — 300 рублей, другие получали 160, 170, 200. За мастера спорта дополнительно полагалось 10, а за мастера спорта международного класса — 25 рублей. Плюс за победы над такими командами, как ЦСКА и «Динамо», нам подбрасывали премии. К примеру, за победу над ЦСКА хоккеисты «Сокола» однажды получили по 150--200 рублей. Впрочем, такие большие премии платили не часто.
- Ваша супруга, как известно, в особом представлении не нуждается. Елена Степанищева — известный спортивный тележурналист. Как вас свела судьба?
- Я видел Елену несколько раз по телевизору. Тогда она только начинала свою карьеру. И мне как-то сразу приглянулась. Я даже поинтересовался, кто она такая. А потом получилось так, что ей поручили сделать со мной интервью. Как потом Елена рассказывала, идея общения с хоккеистом ее не воодушевляла. Она даже хотела отказаться, но угрозы шефа вынудили ее отыскать мой домашний телефон, позвонить и договориться о встрече.
- Как я догадываюсь, одним интервью ваше общение в тот день не закончилось?
- После записи интервью я пригласил Лену в кафе, где мы познакомились поближе, поговорили. Правда, недолго. Вечером мне надо было уезжать в другой город. Я пообещал, что когда приеду — обязательно позвоню. Приехал, позвонил. После этого мы стали встречаться. Приблизительно через год поженились. В 85-м у нас родилась дочь Дарья.
- Чем сейчас занимается ваша дочь?
- Учится в Киево-Печерском математическом лицее «Лидер».
- А как же спорт?
- Мы хотели, чтобы дочь занималась спортом, но она наотрез отказалась. Сказала, что ей достаточно родителей-спортсменов. Она участвует в олимпиадах, но только по немецкому и английскому языкам.
- Итак, к середине 80-х у вас была квартира, семья. Оставалось только играть в хоккей и радовать своих болельщиков…
- В начале 80-х в «Соколе» подобрался очень сильный, а главное — ровный состав. Все четыре пятерки у нас играли на хорошем уровне. Даже ЦСКА и «Динамо» тогда имели лишь по три ведущих звена, а четвертая пятерка обычно сидела на скамейке запасных. Были у нас опытные хоккеисты, такие как Исламов, Демин, была и талантливая молодежь. Богданов чувствовал, что мы можем добиться высоких результатов, и готовил нас к этому. Завоевать бронзовые медали чемпионата СССР мы могли и в 84-м, но тогда нам немного не хватило стабильности. Однако в следующем году не стать призерами первенства мы уже просто не могли. Ажиотаж разыгрался нешуточный, как среди болельщиков, так и на уровне правительства. Мы классно провели тот сезон. Конечно, в силу объективных причин, обойти ЦСКА и «Динамо» мы не смогли, но и третье место всеми было воспринято как огромный успех. Могли повторить это достижение и в следующем году, но, возможно, нам не хватило везения и финишировали мы четвертыми.
- Как вы отметили завоевание бронзовых медалей?
- Отмечали долго и весело. Церемония награждения состоялась в Октябрьском дворце. Затем был командный банкет за городом, потом уже мы с ребятами отдельно от тренеров и руководства команды собрались в ресторане у Золотых ворот.
- Говорят, при Богданове в «Соколе» была железная дисциплина. Это правда?
- За нарушение режима у нас были очень серьезные штрафы. Например, если тренер засек тебя с сигаретой, то из зарплаты вычитались 25 рублей. Если заметили тебя в нетрезвом виде — заплати 100 рублей. На второй раз сумма штрафа удваивалась, на третий — утраивалась. После пары выпитых рюмок четвертая встреча с тренером заканчивалась отчислением из команды.
- С кем из партнеров по команде вы были особенно дружны?
- В поездках и на сборах я всегда жил в одной комнате с Юрием Шундровым. А так дружил с Женей Шастиным и Петей Малковым, с которыми мы играли в одной тройке.
- Сейчас вы поддерживаете отношения?
- Теперь это очень сложно: Шастин работает тренером в омском «Авангарде», Малков является наставником одной из швейцарских команд.
- А в других командах у вас были приятели?
- Когда играл во второй сборной СССР, был в отличных отношениях с Яшиным, Тюриковым, Немчиновым. С Яшиным-то мы вместе играли еще в Пензе. Впрочем, практически в каждом клубе у меня были приятели. Например, едем мы играть в другой город — я везу товарищам киевские торты, украинскую водку. Приезжают они в Киев — привозят красную рыбу, икру… Мы созванивались, делали заказы. Помню, в Киеве исчезло из магазинов детское питание, так нам его москвичи привозили. Ездили с двумя огромными сумками: в одной была хоккейная амуниция, в другой — продукты питания. Такой вот между нами существовал своеобразный бартер.
- Вы никогда не ловили себя на мысли, что с успехом могли бы выступать за одну из команд НХЛ?
- Дело в том, что в Советском Союзе для спортсменов существовал возрастной ценз. До 30 лет никто никуда уехать не мог. В таком возрасте за океаном я вряд ли был кому-то нужен. Но уверен: попади я в НХЛ раньше, был бы там не в числе последних.
- В 30 лет вас отпустили играть за рубеж без проблем?
- В общем-то, да. За заслуги перед клубом. Я ведь все-таки являлся лучшим бомбардиром «Сокола» за всю его историю — меня со всеми почестями и отправили за рубеж. Богданов нашел мне швейцарский клуб «Кур», старшим тренером которого тогда был Александр Якушев, ныне являющийся наставником национальной сборной России. Сначала «Кур» играл в первой лиге, но затем команда вышла в высшую. Из «Кура» я перешел в «Давос», а потом поиграл еще немного вместе с Юлдашевым за «Билль».
- Финансовая сторона контрактов вас удовлетворяла?
- В то время хоккеисту, игравшему за рубежом, приходилось отдавать 60 процентов от суммы контракта. Основная часть денег шла в Союзпрофспорт, какая-то доля доставалась и клубу, из которого уехал игрок. Обдираловка была страшная! Зарабатывал я, конечно, больше, чем в Союзе, но разница получалась не такой уж и большой.
- А как в швейцарских клубах относились к выходцам из СССР?
- Вполне нормально, если ты, конечно, забиваешь или отдаешь результативные передачи. Если же нет, то быстро говорят «до свидания». Там на одно место претендуют по три легионера.
- Что было потом?
- Потом несколько лет я поиграл в России за нижнекамский «Нефтехимик», а затем вернулся в «Сокол», где и закончил игровую карьеру.
- Но ведь был еще чемпионат мира, на котором вы сыграли в первый и, видимо, в последний раз…
- К чемпионату мира я шел очень долго, но попал на него аж… в 38 лет. В сборную СССР меня не приглашали. Со сборной Украины я прошел путь от переходного турнира группы С до выхода в элиту. Конечно, опыт — дело незаменимое, но будь я все-таки помоложе, мог бы принести больше пользы нашей команде. Выступили мы неудачно, но ведь то был дебют. Уверен, что в этом году сборная Украины сыграет намного сильнее!
- Когда у вас появилась мысль стать тренером?
- Как только вернулся в «Сокол», я договорился с менеджером клуба Василием Фадеевым и главным тренером Александром Сеукандом, что после чемпионата мира я возглавлю вторую команду. Однако потом я решил еще немного поиграть, но сделать это не удалось — прихватило сердце. Меня обследовали в клинике Стражеско и сказали, что жить, конечно, буду, но играть в хоккей больше не стоит.
- А раньше у вас не было проблем с сердцем?
- Не жаловался, хотя никогда и не проверялся. Я вообще не любил медосмотры и никогда не ходил на них. Говорил, что здоров, и доктора ставили галочку в медицинской карте.
- Так что пришлось стать тренером…
- Пока я думал играть — не играть, на обещанное мне место взяли Анатолия Демина. Я же стал помощником Александра Сеуканда.
«Facty i kommentarii «. 21 января 2000. Спорт