Все слышали про страховую медицину? Наверняка слышали. Так вот, это неправильное выражение. Оно лишено смысла. «Страховая медицина» — пустое понятие, за ним ничего не стоит. Медицина не может быть страховой или нестраховой. Она может быть плохой или хорошей, дорогой или дешевой, эффективной или неэффективной. Правильное понятие — «медицинское страхование», то есть страхование себя на случай болезни и обращения к медикам. Вот о нем-то и пришла пора поговорить.
Призрак обязательного медицинского страхования уже бродит по нашей стране. Одним он греет душу, вызывая сладкое предвкушение будущих немыслимых благ, других ужасает, а большинству наплевать и на него, и на тех, кто о нем хоть что-нибудь думает. А зря. Этот призрак таков, что лучше знать его в лицо. Чтобы при встрече сходу принять соответствующую боевую стойку. Правой — в скулу, левой, всем весом тела — в висок… И ходу! А то, опомнившись, догонит — костей не соберешь…
Страховая модель медицины — это жутко прожорливый монстр, который поедает на корню не то что саму медицину, а всю экономику подчистую. Он ненасытен (аппетит приходит во время еды), его чрево растягивается до немыслимых размеров. Монстра легче убить, чем прокормить. Он уже прошелся торжественным маршем по Польше, России, Болгарии. Тлен и прах покрывают территорию, по которой он прогулялся, жалкие остатки государственных бюджетов ежатся в углах казенных закромов. То, что сделали в России и торжественно назвали обязательным медицинским страхованием (ОМС), -- это традиционный для России хаос, который так же далек от настоящего обязательного медстрахования, как наша украинская экономика -- от рыночной.
Слова «медицинское страхование», используемые как магическое заклинание, не действуют на экономическую реальность. Двадцать процентов всех расходов на введение ОМС в России было истрачено на создание необходимой инфраструктуры, на что ушло примерно пять лет, а в результате медицина лишилась последних намеков на порядок.
Еще хуже получилось в Болгарии: там бюджет вовсе не выдержал введения ОМС. Россия-то богатая -- там Рэм Вяхирев всегда придет на помощь в случае чего, уделив от щедрот крошки со своего газового стола на нужды народной медицины. У Болгарии нет своего «Газпрома», нет и Рэма Вяхирева, и когда страховой монстр потоптался по тощему госбюджету, тот просто умер. Медицинское страхование сожрало деньги в один присест и потребовало еще. Глава государства, потрясенный открывшимися перед обнищавшей страной перспективами, своим указом прекратил действие ОМС. Так Болгария сдалась на милость вирусов, бактерий и прочих болезнетворных тварей.
Польшу, прежде чем ввести ОМС, пришлось основательно подлечить: во-первых, ей хорошенько промыли финансово-экономический организм, списав внешние долги, а во-вторых, вкололи мощную инъекцию спасительной вакцины от Всемирного банка. Польша содрогнулась, но выдержала. И все еще держится. Но шприц Всемирного банка — на всякий случай — для нее всегда наготове.
В богатой же, очень богатой Америке, где есть только добровольное (а не обязательное!) медицинское страхование, 24% расходов на здравоохранение финансируется из бюджета. А около 30 процентов населения вообще не имеет медицинской страховки, и это было и остается проблемой для президентов США в течение многих лет. Избавиться от нее никак не удается -- денег все равно не хватает…
Чтобы ввести обязательное медицинское страхование в Украине, потребуется, во-первых, 7 миллиардов гривен из бюджета, из которых 5 миллиардов уйдут непосредственно на медицинское обслуживание (сейчас — примерно 4,5 млрд.), 1 млрд. — на содержание инфраструктуры ОМС и 1 млрд. — в резервный фонд, неизбежный для отношений страхования. Во-вторых, несколько лет уйдет на создание инфраструктуры ОМС, а еще понадобится 50000 чиновников, которые будут ее обслуживать (при этом зарплата каждого наверняка будет раза в три превышать средний заработок врача). Ну и в-третьих такая система подразумевает наличие терпеливых, незлобивых, юридически неграмотных пациентов.
Что же получится в итоге? Просто лишний налог, в дополнение ко всем существующим, равный 5,26% от фонда зарплаты (в России — 3,6%, а если денег все-таки не хватает, в дело включается бюджет). При этом расходы именно на медицинское обслуживание останутся прежними! Сколько в бюджете было на него денег, столько же и останется. Зато придется основательно раскошелиться на кормежку орды чиновников, которые за нашими спинами станут распоряжаться нашими денежками. Мы же как платили, так и будем платить -- и за лекарства, и врачу, потому что его-то зарплата не повысится, а нам хочется, чтобы нас все-таки лечили, несмотря на все реформы.
Но и это не все. Страхование — это бизнес, смысл существования которого, как и любого другого, -- в прибыли. Страховые компании — будь они частные или государственные — вовсе не заинтересованы в том, чтобы лечение было дешевым или хотя бы эффективным. А лечение, цель которого -- приносить прибыль, должно быть очень дорогим и очень медленным. Главное при этом, чтобы больной подольше не умирал! Этого так просто не добьешься, тут нужен опыт, целое искусство. А еще -- специальные технологии и настоящие мастера своего дела.
Американские суды завалены делами о ненужных, но безумно дорогих операциях; о загадочных по своему действию на организм конкретного пациента и столь же безумно дорогих медикаментах; о не поддающемся учету количестве приемов, консультаций и процедур, столь же таинственных, как проблема жизни на Марсе…
Кстати, страховые отношения — отношения договорные, то есть юридические. В случае нарушения договора одной из сторон (например, некачественного лечения) в дело вступают адвокаты и суд. При массовом страховании нужна массовая же юридическая грамотность населения и развитая юридическая система, способная обеспечить четкое выполнение сторонами страховых договоров. А если в стране нет многовековой юридической традиции, характерной для Запада, то разрешение страховых споров выльется в доказательство квадратуры круга. И кроме того, нужны высококвалифицированные эксперты, способные дать заключение о выполнении договора на лечение. Иначе суду нечего будет делать.
Еще две сотни лет назад немецкие моряки скидывались в общий котел, чтобы всегда были деньги на врача у заболевшего товарища
Каждая страховая компания на Западе имеет своих собственных экспертов. Те, естественно, принадлежат к одной из медицинских школ, взгляды которой на методы лечения какой-нибудь болезни могут отличаться от взглядов другой не меньше, чем вирус отличается от стафилококка. И когда к врачу является пациент, врач первым делом смотрит не на него — он тщательно исследует его страховой полис, дабы определить, какая компания подослала к нему этого человека, что за эксперты там окопались и как надо лечить пациента, чтобы, не дай Бог, не сделать чего-нибудь такого, что их школа не допускает. Иначе — претензии, судебный процесс; и никакими силами нельзя доказать, что ты правильно лечил пациента — просто потому, что человеческий организм, да еще подвергшийся лечебному воздействию, — такая хитрая штука, что разве посмертное вскрытие иногда такую возможность дает…
Описанное выше — это реальность не только добровольно-страховой американской модели типа «спасайся кто может», а и германской модели обязательного медицинского страхования — образцовой модели, исходной для обязательного медицинского страхования вообще! Модели, которая, между прочим, выросла естественным путем, снизу: еще две сотни лет назад немецкие моряки скидывались в общий котел, чтобы всегда были деньги на врача у заболевшего товарища, а «железный канцлер» Бисмарк лишь интегрировал эту сложившуюся модель в свое государство и сделал ее обязательной.
Медицинское страхование — это, простите за сравнение, большой общественный туалет. Причем пользоваться можно только им, потому что никакого другого нет! Не только поблизости, но и вообще. Ну, есть, правда, рядышком еще один — безумно дорогой, с золотыми унитазами и алмазными кранами. Это — для добровольно застраховавшихся. Дорого до невозможности, и с каждым походом туда становится все дороже, но… унитазы все так же засоряются, из алмазных кранов течет грязная, до головокружения хлорированная вода. А из сливного бачка бурлящим потоком, с грохотом и брызгами устремляются в прорву наши с вами денежки. Часть их оседает в карманах врачей, часть достается чиновникам, а часть улетают, испаряются, исчезают неизвестно куда.
Вы хотите такого туалета? Я — нет. Я не люблю забитых унитазов и вони, распространяющейся на два квартала. Я не хочу, чтобы мои деньги уплывали туда, откуда их не извлечешь даже методами черной, белой и серой магии в придачу. Я не хочу, чтобы меня не лечили точно так же, как и сейчас, только за дополнительные деньги.
А ведь в нашем законодательстве все предусмотрено для немедленного введения обязательного медицинского страхования — так, на всякий случай. Монстр живуч, бодр и все так же прожорлив. Его уши и хвосты торчат с газетных страниц и телевизионных экранов. Приглядываясь к Украине, он прикидывает: а не созрел ли момент попытать счастья еще разок? Не пришла ли пора покормиться на тощих нивах украинского здравоохранения? И ведь нельзя сказать, что шансов у него нет. Нивы хоть и тощи, но претендентов в пастухи — хоть отбавляй…