В связи с массовым открытием в Украине магазинов подержанных вещей известные соотечественники рассказали «ФАКТАМ», что и при каких обстоятельствах они отдавали в залог
Лишившись работы и средств к существованию, люди закладывают в ломбарды драгоценности, бытовую технику, меха… Те, кто не может вовремя выкупить отданную в ссуду вещь, лишаются ее навсегда.
Обращаются люди в ломбарды, как правило, находясь на грани отчаяния, когда уже не на что жить…
Приходилось ли пользоваться услугами ломбардов и нашим известным людям? Как они сегодня относятся к подобным заведениям — как к палочке-выручалочке или как к еще одному способу сколотить капитал на материальных трудностях людей?
— Единственный раз в своей жизни я воспользовалась ломбардом, когда мне было 17 лет, — откровенничает телеведущая Светлана Вольнова. — Что сдала? В пятилетнем возрасте на огороде у бабушки в Тверской области нашла монетку — пять рублей с изображением Николая II. Чтобы я не поменяла ее на какую-нибудь мелочь, папа дал мне взамен пять рублей. Находку мою отдал лишь тогда, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Я тут же сделала из нее медальон. Не помню, на что мне понадобились деньги, но вскоре я сдала его в ломбард. До сих пор о-о-чень жалею об этом.
— Так и не выкупили?
— Нет. Опоздала, а когда пришла, медальона уже и след простыл.
— К ломбардам относитесь, следует полагать, отрицательно?
— Никому не пожелаю туда обращаться!
— В кругах ваших звездных знакомых есть люди, пользующиеся услугами ломбардов?
— Никто не говорит об этом, а спрашивать как-то неудобно. Но, думаю, те, кого затронул сейчас кризис, ищут разные выходы. Я, например, вернула в магазин кольцо с бриллиантом, которое стоило 40 тысяч долларов, но получила за него… только 10 тысяч. Так что на личном опыте убедилась: все разговоры о том, что бриллианты — хорошее вложение денег, миф! Когда нужно их продать, особенно быстро, — сплошное разочарование.
— А покупали что-нибудь в ломбарде? Там ведь встречаются дизайнерские ювелирные украшения и еще много разных интересных штучек.
— Не покупала. И вот почему. Думаю, что человек, который сдавал вещь, испытывал нужду и отрицательные эмоции. Украшение с такой энергетикой вряд ли принесет новому владельцу счастье. Кстати, недавно одно мое кольцо побывало в ломбарде… без моего участия. У меня его украл массажист. После его ухода я хотела надеть это очень эффектное кольцо с рубинами и бриллиантами, но на привычном месте его не обнаружила.
Обыскала весь дом! И поняла, кто взял, — ведь в тот день, кроме дочери, домработницы и массажиста, никого у нас не было. Когда он пришел в следующий раз, прямо сказала: «Я знаю, что вы украли мое кольцо. Где оно?» Как говорится, прижали его с другом к стенке, забрали паспорт… И он признался, что сдал кольцо в ломбард и уже получил за него деньги. Пришлось ему мое украшение выкупить. Так оно ко мне вернулось.
— Сколько же вы за нее выручали?
— Около четырех с половиной тысяч рублей. Огромные деньги, ведь средняя месячная зарплата тогда составляла 120-150 рублей. На полученные деньги мы с женой могли безбедно жить целый год. Потом, конечно, инструмент выкупали. Сдавали гитару таким образом несколько раз. Сейчас же времена ненадежные. Можно сдать вещь, а завтра — ни ломбарда, ни вещи. Раньше о том, чтобы ломбарды и банки лопались, даже представить себе было невозможно.
— А покупали что-то в ломбардах?
— Нет. Но так как я был человеком модным, то страшно любил комиссионные магазины — они были сродни ломбардам. Покупал там импортные костюмы, рубашки, ботинки. Комиссионки были любимым местом продвинутой молодежи.
— Ваша гитара сохранилась?
— Нет, я ее продал. Одно время на ней играл солист группы «Галактика» Сева Татаренко.
Родных, которые могли бы помочь, у меня уже не осталось. Вообще никого! Единственная ценность, которой я обладал, был инструмент. Аккордеон — самое дорогое, что у меня было. Ломбардов в Запорожье тогда не было. Они имелись только в больших городах — Москве, Киеве. И вот я отдал свой инструмент в залог под проценты одному человеку, потому что не на что было жить! Заложить в ломбард было бы надежнее, а тут вся договоренность держалась, как говорится, на честном слове.
— То есть вы могли потерять аккордеон в любой момент?
— Мог! А ведь это же был мой концертный инструмент, как говорится, мое орудие труда.
— Сколько же времени аккордеон был в залоге?
— Месяца три-четыре, пока не приехал мой друг и не выкупил его. Когда он меня увидел, предложил: «У тебя все те же джинсы и свитер. Давай, тебе куплю костюм». Я говорю: «Не надо. Купи лучше туфли — у меня нет обуви». А потом подумал и сказал: «Знаешь, что? Не покупай мне туфли. Лучше выкупи мой аккордеон». И он выручил! Каждый раз я вспоминаю об этом буквально со слезами на глазах. Ведь без инструмента я не мог бы работать, даже если бы хотел. Это страшное отчаянное положение.
Сегодня я бы лучше умирал с голоду и играл в переходе, но в залог инструмент не отдал бы. Ломбард — не выход.
— А тебе лично приходилось закладывать вещи?
— Бог миловал. Лишь однажды в молодые годы у меня был случай, когда в Прибалтике я купил огромное количество инструментов для обработки скульптуры и потратил абсолютно все деньги. В ломбард такие вещи не принимали. Вернулся в Киев, а кушать-то надо! И я вынужден был продать своему коллеге-скульптору купленную шлифовальную машинку. Отдал не по спекулятивной цене, а за те же деньги, что и купил. Получил 120 рублей (это был 1989 год) и был абсолютно счастлив.
С тех пор никогда не трачу деньги до последней копейки…