А ошибка переводчика едва не столкнула лбами СССР и Китай
Июньской ночью 1950 года наш 26-й ордена Красной Звезды полк связи ВВС подняли по боевой тревоге и вывели из Киева в лес. На следующий день мы узнали, что в Корее началась война и нас могут перебросить туда. Мы были готовы к войне, еще не отвыкли от прошлой, но не знали, с кем придется драться на сей раз и за что.
… Все началось в 1949 году в Москве, с визита китайской делегации. Когда переговоры зашли в тупик (советское руководство настаивало на признании независимости Монголии, но Мао Цзедун не желал отдавать бывшую китайскую провинцию), Сталин пригласил гостей к себе на дачу, где был запланирован банкет. Оба вождя ехали в машине Иосифа Виссарионовича в напряженном молчании. На даче к компании присоединились Молотов, Булганин, Маленков, Берия, Каганович, Вышинский. Но застолье не помогло растопить лед. Чувствуя мрачное настроение вождей, никто не решался завязать разговор. Банкет явно проваливался. Тогда Сталин встал, завел патефон и сделал жест, приглашая всех танцевать. Вечер проходил без женщин. Члены Политбюро ЦК ВКП(б) поднялись со своих мест. Молотов взял за руку китайского премьера Чжоу, другие также разбились на пары и стали исполнять вальс, танго… Только Мао продолжал сидеть в кресле. Сталин, разумеется, тоже не танцевал.
«По пути обратно, -- вспоминает переводчик Ши Чже, -- я чуть не совершил роковую ошибку. Сидя в машине со Сталиным и Мао, я попытался их примирить: спросил у генералиссимуса, не собирается ли он, как обещал, нанести визит в резиденцию китайской делегации. Сталин ответил мне, что не отказался от этой мысли. Мао, не зная русского, каким-то чутьем угадал, о чем речь, и приказал мне: «Возьми свои слова обратно -- не приглашай его!»
Ши Чже ослушался и не перевел Сталину фразу Мао. Спустя почти два десятилетия, во время китайской культурной революции, переводчик будет отправлен на каторгу и проведет там 19 лет. Но кто знает, чем бы закончились натянутые отношения вождей, передай Ши Чже советскому вождю слова своего хозяина.
Дальнейшие отношения Китая и СССР складывались тяжело. Мао, стремившемуся к единоличному лидерству в Юго-Восточной Азии, не нравилось то, что у него под боком, в Северной Корее, находятся советские военные базы, что советские военные советники служат в корейской армии (хотя они точно так же служили в китайской), что Сталин добивается от него, Мао, послушания, как от руководителей освобожденных стран Восточной Европы… Когда Молотов указал китайцам в Москве, что они затягивают решение монгольского вопроса, Мао Цзедун пришел в такую ярость, что пришлось Сталину звать гостей к себе на дачу, устраивать вечеринку. «Отец народов» и самый главный китайский коммунист так и не исполнили танец примирения. Мао уехал из Москвы с гордо поднятой головой, а полгода спустя подвернулся случай поквитаться…
25 июня 1950 года советские газеты сообщили: «Южнокорейская армия численностью до десяти дивизий совершила внезапное нападение на территорию Северной Кореи по всей линии 38-й параллели и углубилась почти на три километра». Чуть погодя они написали: в тот же день армейские соединения КНДР перешли в контрнаступление, а через три дня взяли столицу Южной Кореи Сеул.
Тогда еще мало кто знал, что накануне северокорейский лидер Ким Ир Сен побывал в Пекине, а затем в Москве, где получил «добро» на начало «освободительного похода на Юг». Оба лидера, китайский и советский, обещали поддержку корейскому другу. Однако в планы Мао Цзедуна не входило создание единого корейского государства под явным покровительством Сталина.
… Когда американский десант, внезапно высадившийся в тылу наступающей Народной армии, начал громить войска Ким Ир Сена, Мао отказался посылать им на помощь своих солдат. На заседании ЦК Компартии Китая, созванном 4 октября 1950 года, говорилось, что страна истощена многолетней гражданской войной, что у Китая нет авиации, что китайцы боятся американских атомных бомб… Премьер Чжоу летит из Пекина в Москву, чтобы объяснить Сталину, почему Китай не в состоянии ввязываться в драку. Советский вождь не выразил удивления. Казалось, он считал потерю Северной Кореи неизбежной, и сказал:
-- Если не прийти корейским товарищам на помощь, они смогут продержаться от силы неделю. В таком случае, к чему бессмысленные жертвы? Уж лучше сразу сказать, чтобы они отступали. Предлагаю не затягивать и известить об этом товарища Ким Ир Сена.
Принимая такое решение, Сталин понимал, что Мао Цзедун хочет столкнуть лбами Советский Союз с Америкой. Война, причем с нанесением атомных ударов по СССР, окончательно ослабила бы северного соседа, и Китай решил бы свои интересы в Монголии и Корее. Однако китайский лидер вовремя не учел, что, если режим Ким Ир Сена падет, его страна окажется один на один с американской армией…
На следующий день, вернувшись в Пекин, премьер Чжоу узнал: Мао, словно предугадав решение советского руководителя не ввязываться в корейский конфликт, приказал срочно направить войска на помощь Ким Ир Сену. В войне, которая едва не переросла в мировую, участвовали воинские контингенты 16 стран. За три года в Корее погибло свыше двух миллионов корейцев, более 300 тысяч китайцев, 54 тысячи американцев, тысячи советских летчиков, танкистов, врачей, военных советников. Погиб и сын Мао Цзедуна Аньин, ушедший на фронт добровольцем.
… Наш полк в Корею так и не отправили. С началом военных действий самолеты американских ВВС стали часто появляться в небе над СССР, и пришлось усилить противовоздушную оборону страны. Благо, до явного конфликта тогда не дошло.