Двоих маленьких братьев, получивших сильное обморожение, удалось спасти благодаря стараниям врачей и работников социальных служб Алчевска. Теперь мальчики живут в приюте и о возвращении домой не хотят даже слышать
Небольшой городок Алчевск Луганской области всколыхнул вопиющий случай: нерадивая мамаша едва не довела до смерти своих маленьких детей. Четырехлетнего Сашу и пятилетнего Юру сотрудники милиции нашли в грязном неотапливаемом помещении с заколоченными окнами, которое горе-родительница использовала как… туалет. Голодные малыши находились в этом сарае практически голышом! Врачи убеждены: еще немного — и детям пришлось бы ампутировать обмороженные конечности.
— Когда резко похолодало, мы решили обойти неблагополучные семьи, в которых есть дети, — рассказал «ФАКТАМ» начальник отдела криминальной милиции по делам детей Главного управления МВД Украины в Луганской области Павел Шмаргун. — И вот в ходе рейда наши алчевские сотрудники обнаружили двоих малолетних детей, которые жили в ужасных условиях, были замерзшими и сильно простуженными. Матери этих деток тут же предложили поместить их в приют. Его сотрудники, осмотрев мальчиков, поняли, что они нуждаются в неотложной медицинской помощи. Вызванная бригада скорой помощи с диагнозом «обморожение» доставила детей в хирургическое отделение Алчевской городской больницы.
— А как у них могло не быть обморожения, если милиционеры, когда зашли в комнату, где жили эти дети, увидели на полу ведро с водой, покрытой коркой льда?! — возмущается начальник отдела по делам детей Алчевского городского совета Иван Держий. — На ребятишках не было ни теплой обуви, ни верхней одежды — лишь какие-то старые майки. А в доме — минусовая температура!
25-летняя Люба, мама Саши и Юры, уже попадала в поле зрения сотрудников социальных служб — когда сама была ребенком. Ее мать и отца, хронических алкоголиков, лишили родительских прав.
— Сами понимаете, генетическая предрасположенность, — разводит руками Иван Держий. — Эта Люба относится к той категории людей, которые никак не борются с жизненностями трудностями. Куда ветер подует, туда ее и несет. Гражданский муж Любы, являющийся биологическим отцом детей, подрабатывает на угольных копанках в соседнем районе, дома почти не появляется. Спрашивали ее, почему не отапливает дом, почему не проведена вода. Люба говорит: «Платить нечем». То есть вместо того, чтобы обратиться к социальным службам за помощью, она сидела сложа руки и ждала, пока ее найдут и помогут. Вот и дождалась, что у нее забрали детей.
Когда Юру и Сашу привезли в приют, они всего боялись, ни с кем не хотели разговаривать. По словам воспитателей, на детях не было даже нижнего белья. Старший братик был одет в легкие штанишки и обут в летние туфельки, натянутые на мужские носки. На младшем было девичье пальтишко. Худенькие, грязные малыши не плакали и ни на что не жаловались. О том, что они обморожены, стало известно, только когда ребятишек повели купаться.
— Это было жуткое зрелище, — вспоминает заместитель заведующей Алчевским приютом для детей Ирина Матвеева. — После ванной мы стали состригать мальчишкам отросшие ногти и увидели, что кожа на стопах уже отслоилась. Они просто не чувствовали боли, потому что от холода конечности онемели. Когда мы повели братьев в столовую, Юрочка, хоть и был очень голоден, никак не мог взять ложку в руки, его всего трясло. А потом, когда мальчишки чуть отогрелись, они вдруг стали заметно хромать и пожаловались, что им очень больно ступать. Мы забили тревогу и сразу же вызвали «скорую».
В Алчевской городской больнице маленьких пациентов приняли с радушием. Медсестрички раздобыли для них теплую одежду, санитарки угостили горячим супом, а соседки по палате (в отделении хирургии не предусмотрена специальная детская палата, поэтому братишек подселили к женщинам) на следующий же день принесли из дому игрушки и книжки с красочными картинками.
— Это первый случай, когда к нам поступают детки с обморожениями, — рассказал «ФАКТАМ» заведующий хирургическим отделением Алчевской городской больницы Александр Воеводин. — Ну, бывает, дитя щечку подморозило во время прогулки и мамаша ко мне бежит: «Что делать?» Там все просто: кремом смажешь, в тепле подержишь — и проходит. У этих же деток была серьезная ситуация. В комбустиологии (раздел ожоговой медицины. — Авт. ) есть градация обморожения — начиная с легкого переохлаждения и заканчивая омертвением тканей. Так вот, у этих деток было обморожение второй степени: побеление и сильное охлаждение конечностей, нарушение слоев кожи. Сначала малыши вообще не чувствовали ручек и ножек, потому что они онемели от холода, а потом, когда отогрелись, началась сильная боль в пальчиках. Я вам хочу сказать, что детей еще вовремя к нам доставили! Мы быстро привели их в нормальное состояние. За несколько дней у братьев нормализовалось кровообращение, прошел спазм в сосудах. Спустя неделю они выписывались от нас совершенно здоровые.
По словам врачей, ребятишки испытали еще и сильнейший эмоциональный стресс. Шутка ли, сидеть впроголодь запертыми в холодном, грязном и вонючем доме, звать на помощь маму и не знать, когда она придет и придет ли вообще…
— Поначалу дети вели себя, как волчата, — рассказывает комбустиолог Алчевской городской больницы Виктор Прудников. — Когда их о чем-то спрашивали, отвечали с большим опозданием, иногда невпопад. Нельзя сказать, что их морили голодом, но малыши явно недоедали. Мы пригласили опытного педиатра, который полностью обследовал детей. Они были слегка простужены, однако в целом здоровы. Братьям постелили на полуторной кровати. Так трогательно было наблюдать, как дети спали, прижимаясь друг к другу. Они сразу стали всеобщими любимцами. Мальчишек холили, лелеяли, жалели. Саша с Юрой почти сразу стали улыбаться, ластиться ко взрослым.
Через некоторое время горе-мамаша, абсолютно не возражавшая, чтобы ее сыновей забрали в приют, пришла к мальчикам в больницу. Правда, врачи утверждают, что женщина явилась в, мягко говоря, непрезентабельном виде, с явным запахом алкоголя. Мальчишки обрадовались, что к ним пришли, но возвращаться домой категорически отказались. Впрочем, мать и не настаивала.
Спустя девять дней окрепшие и немного отъевшиеся на казенных харчах маленькие пациенты переехали в приют. Мне довелось побывать не в одном доме для сирот, но такого уюта, порядка и заботы, как в алчевском приюте, я не видела даже в частных детских садах и школах-интернатах. В глаза сразу бросились развешанные на стенах поделки и рисунки воспитанников. Из кухни доносился не «детсадовский» запах переваренной молочной каши, а аромат свежего домашнего бульона. В коридоре — тренажеры для старших «приютят», как они любят себя называть. В спальнях для малышей кровати аккуратно застелены веселым ярким постельным бельем с мультяшными героями.
Я попала как раз на урок рукоделия. Ребятишки сгрудились над коробкой, из которой торчали соломенные шляпки маленьких домовят.
— Сегодня мы клеим глазки и улыбки, — сообщает мне руководитель кружка Наталья Коршун. — Я вообще-то работаю в другом месте. Сюда прихожу по собственному желанию, бесплатно, просто очень люблю работать с этими детками. Они внимательные, очень ласковые, с ними интересно. Вот Юра, например, все время что-то выдумывает, он очень смышленый мальчик. А Сашенька, когда я ухожу, просит: «Тетя Наташа, наклонись ко мне». Я нагибаюсь, а он обнимает меня за шею и чмокает в щеку.
Разговора о семье у нас с Сашей и Юрой не получилось. Старший из братьев сообщил лишь, что папы подолгу не бывает дома. На вопрос, хотят ли дети вернуться к маме, Саша сначала ответил утвердительно, но, подумав, сказал, что ему и в приюте нравится.
— Саша, может, и хочет домой, а я — нет, — категорично заявил Юра, разворачивая карамельку. Откусив половину, остаток конфеты он привычным жестом запихнул в рот младшему братишке.
— Решение по поводу лишения матери родительских прав будет принимать суд, если социальные службы подадут соответствующее заявление, — сообщил «ФАКТАМ» офицер милиции Павел Шмаргун. — Однако наказание для женщины, чуть не угробившей собственных детей, просто смехотворное. Статья 184 Кодекса Украины об административных правонарушениях за невыполнение родителями обязанностей по воспитанию детей предусматривает наказание в виде предупреждения или штрафа в размере от трех до пяти не облагаемых налогом минимумов доходов граждан (в настоящее время минимум составляет 17 гривен. — Авт. ). То есть максимум, что грозит горе-мамаше, — штраф в 85 гривен.
Во время беседы в отделении милиции Люба плакала и просила вернуть ей детей. Обещала, что приведет дом в порядок, будет его отапливать, устроится на работу. Но что-либо конкретное придумать не могла: ничего делать не умеет, где искать работу не представляет. «Как буду выкручиваться, не знаю», — сказала она.
Между тем социальные службы не спешат лишать Любу родительских прав.
— Это проще простого, — вздыхает начальник отдела по делам детей Алчевского городского совета Иван Держий. — Но будет ли детям лучше среди чужих людей, чем с родной матерью? Я сторонник того, чтобы до последнего бороться за сохранение полноценной семьи. Люба не создает впечатления горькой пьяницы. По словам соседей, она, конечно, выпивала, но думаю, еще может взяться за ум. Мы возьмем эту семью под свою опеку, обеспечим им психологическую помощь. И только когда испробуем все средства и убедимся, что это бесполезно, лишим их родительских прав. Надеюсь, до этого не дойдет.