Испытание деньгами выдерживают не все близкие погибших шахтеров
11 июля исполнилось четыре месяца со дня страшной трагедии на шахте имени Баракова государственной холдинговой компании «Краснодонуголь». В тот роковой день в результате взрыва на глубине 664 метра погибло 80 шахтеров, осиротели 135 детей. Средний возраст погибших горняков -- 39 лет. Самому младшему, Максиму Махине, было 19 лет. Самому старшему, звеньевому проходчиков Николаю Касинову -- 60.
По решению правительственной комиссии, ответственность за случившееся легла на директора и ряд начальников среднего и старшего звена шахты.
-- В городе нет ни одной семьи, которой бы не коснулась эта трагедия, -- говорит исполняющий обязанности городского головы Краснодона Владимир Белоус. -- В память о погибших в Краснодонском парке высадили аллею из 80 каштанов. Депутаты городского совета и местные шахтерские коллективы планируют здесь же установить небольшую поминальную часовню.
-- Все семьи погибших выслушаны, и по каждому случаю было принято конкретное решение, -- сообщил «ФАКТАМ» министр труда и социальной политики Иван Сохань. -- Есть семьи, где трое-четверо ребятишек. Все они находятся в очень сложном положении, и правительство намерено сделать все возможное для того, чтобы помочь этим людям. В частности, решить вопросы с жильем и проблемы с поступлением детей в учебные заведения. Помимо государственной помощи, были открыты счета для благотворительных пожертвований, куда практически со всей планеты поступали деньги и гуманитарная помощь. Местные жители тоже несли кто что мог -- деньги, продукты, одежду…
-- Кроме того, приезжали народные депутаты, предприниматели и сами вручали каждой семье деньги, -- рассказывает назначенный после аварии директор шахты Александр Чепурной.
Но дело в том, что большинство денег, находящихся на счетах, многие из семей смогли получить только в начале июня. Это послужило поводом для слухов о том, что их не выплатят никогда. В Краснодоне стали поговаривать об акции протеста родных погибших.
-- Сумму, пришедшую на 24 мая, разделили, -- говорит заместитель председателя комиссии по оказанию помощи семьям погибших горнорабочий шахты Владимир Фукс. -- Областная комиссия при участии профсоюзов приняла решение на каждого ребенка до 23 лет выделить по 15 тысяч гривен, на родителей -- по 5 тысяч, а оставшиеся деньги разделить на 87 семей, включая и те семь, где горняки во время аварии были травмированы. Средства продолжают накапливаться. В общей сложности пожертвований на сегодняшний день пришло почти 7 миллионов гривен. На валютный счет поступило чуть более 53 тысяч. Разделили их таким образом: на каждую семью по 320 долларов, на каждого ребенка по 160 и на каждого родителя по 70 долларов, а остальные -- на всех поровну. Причем, деньги перечислили семьям на их гривневые и валютные счета.
Одной из главных проблем при выплате денег было то, что помощь в гривнях считается гуманитарной, и, соответственно, подпадает под налогообложение (а это примерно 50% от всей суммы). Может, это и нарушение, но все деньги были розданы семьям. Так что те, кто заявляет о том, что им ничего не дали, просто вводят в заблуждение, и это легко проверить. Во всех финансовых документах стоят подписи родных, получивших эти деньги. Самая маленькая сумма к выплате была около 24 тысяч гривен, а самая большая -- почти 130 тысяч гривен -- в зависимости от количества детей и членов семьи. Причем, в эти суммы не вошли деньги, пришедшие на счета благотворительных пожертвований.
Однако четыре семьи до сих пор не получили помощи -- из-за того, что решают в суде, кто является членом семьи, а кто -- нет. И как только суд вынесет решение, деньги сразу же будут выплачены. Проблема в том, что шахтеры несколько раз женились или жили в так называемом гражданском браке, а теперь каждая из жен претендует на деньги. А вообще-то проверку деньгами не выдержали даже некоторые семьи, где до этого были нормальные отношения.
-- Далеко за примером ходить не надо, -- рассказывает один из горнорабочих шахты Валерий. -- Вон видели, дамочка только что выбежала из кабинета и возмущалась. Это первая жена одного из погибших шахтеров. У нее от него есть ребенок, которому уже за двадцать. А потом шахтер развелся и женился на другой, и там тоже родился ребенок. Пока он был жив, первая жена со свекровью «ладили», как кошка с собакой. А как не стало мужика и запахло деньгами, так она поссорила свекровь со второй женой, втерлась к ней в доверие, и теперь якобы от ее имени выбивает деньги. Скорее всего, они достанутся именно ей, а не свекрови. Да, для матерей гибель сыновей -- это горе, а для некоторых жен -- способ решить свои проблемы и «выбить» деньги.
-- Я даже не знаю, сколько мне положено и что там дают, на шахте я всего пару раз была, -- говорит мать одного из самых молодых среди погибших горняков Алла Личанюк. -- За это время мне уже несколько раз звонили, спрашивали, почему я не прихожу забрать свою часть гуманитарной помощи. Но у меня такое горе, что никакая помощь не утешит. Папа Андрюши тоже в свое время был тяжело травмирован на шахте -- ему каменная плита упала на голову, сделав его на всю жизнь инвалидом. Так что мне некогда ездить из Суходольска на шахту и узнавать, что там мне причитается. Надо быть дома и хоть одного мужчину сохранить в семье…
-- В протоколе правительственной комиссии записано: оказание помощи при поступлении в любой вуз страны. Но в этом году только один паренек, закончив школу, решил поступать в Харьковское училище пожарной охраны, -- говорит Владимир Фукс. -- Это заведение пока единственное добровольно, не по указке правительственной комиссии, решило принять мальчика без экзаменов. Если он будет там учиться, мы обязаны в этом году выделить ему в Харькове квартиру, так как, в соответствии с протоколом, жилье дается по месту учебы.
-- Мы уже приобрели 27 квартир, -- рассказывает Александр Чепурной, -- 8 в Луганске, 18 в Краснодоне и одну в Молодогвардейске. Осталось купить несколько квартир в Луганске, Харькове и Хмельницком. Мы сказали родным, чтобы они сами выбирали квартиры, а потом на место выезжает комиссия и осматривает их. Но нередко за жилье запрашивают сумму, в несколько раз превышающую ее номинальную стоимость, да и наши возможности. Отсюда -- недовольство.
«О том, что мы тут воруем, легенды ходят»
-- Так или иначе, но люди все, что им положено, получат, -- говорит Владимир Фукс. -- Причем, в соответствии с решением правительственной комиссии, в течение 2000 года. Всего необходимо приобрести 56 квартир. Первоначально была цифра 57, но сын одного погибшего, которому предназначалась квартира, скончался.
-- Кстати, история со смертью этого парня потрясает, -- рассказывает один из горняков шахты Сергей. -- 21-летний молодой человек давно баловался наркотиками, вот отец и взял его под контроль и повел с собой в шахту, надеясь уберечь от погибели. В тот роковой день он разрешил сыну пораньше подняться на-гора. И когда парень был уже на поверхности, под землей прогремел взрыв, который унес жизнь отца. Но молодой человек дарованной чудом жизнью распорядился по-своему: вскоре он умер от… передозировки наркотиков.
-- Руководство шахты в работу комиссии не вмешивается, -- рассказывает Владимир Фукс. -- Туда вошли, в основном, рабочие. И все равно есть недовольные. О том, что все мы тут воруем, уже легенды ходят. Вот и привел я самых недовольных к себе домой, чтобы посмотрели, какие у мня телевизор, стиральная машина, холодильник и что в нем лежит. Когда пришла посуда от одного из благотворителей, то представители семей сказали, что сами будут ее делить. Мы были не против. И все же без обид не обошлось. А как поделить 40 банок майонеза и столько же зеленого горошка, которые пришли в качестве гуманитарной помощи? Люди шлют это, стараясь помочь. Им и в голову не приходит, что из-за продуктов или вещей родня погибших будет ругаться.
Поначалу мы раздавали «гуманитарку» женам погибших. Потом стали приходить родители -- дескать им есть нечего, а с невесткой нелады. Решили их уважить. В итоге -- семейные ссоры. К примеру, получили мы 80 ящиков водки и решили, раздать на сорок дней. На каждую семью приходилось по ящику. И вот пришла жена одного из горняков и стала возмущаться: почему всю водку отдали матери, ей десять бутылок надо было дать, а десяток -- мне. Я спросил ее, сколько она получила денег. Отвечает -- около 87 тысяч. Вот видите, говорю, а мы тут спорим о каких-то 50 гривнях. И только тогда, кажется до женщины дошла абсурдность ее требований…
-- Кстати, согласно решению совета по распределению гуманитарной помощи, было решено выделить определенные суммы на ремонт квартир и на погашение задолженности за коммунальные услуги, -- говорит Александр Чепурной. -- Каждая семья получила по пять тысяч гривен, родители -- по три, родственники -- по две тысячи.
Шахтерская вдова Анна Кикоть с двумя девочками (7 и 13 лет) получила в Краснодоне двухкомнатную квартиру. До этого жила вместе со свекровью в небольшом частном домике. Новоселье началось с проблем: старые хозяева вынесли из квартиры все, что только можно, даже выключатели и розетки.
-- Работаю в гимназии воспитателем старших классов, -- рассказывает Анна Кикоть. -- Зарплата -- 110 гривен, сейчас нахожусь в неоплачиваемом отпуске. Девочки мои отдыхают в Крыму, а я вот занимаюсь ремонтом. Если бы я знала, что старые хозяева так поступят -- денег на ремонт попросила бы… Девочкам пенсия назначена от социальных служб примерно в 74 гривни каждой ежемесячно, плюс по 166 гривен от шахты -- до 18 лет. А если им потребуется лечение, то эти суммы будут выплачиваться до 23 лет. Средства, которые мы получили, лежат на счету, и пока нет необходимости их тратить (только от государства, без учета гуманитарной помощи, эта семья получила около 48,5 тысячи гривен). Как дальше будем жить? Как и раньше. Могли же мы существовать на 200 гривен в месяц, которые мой Андрей приносил с шахты.
Лидию Думич из Суходольска волнует сейчас только одна проблема -- оплата за детский садик. В решении правительственной комиссии записано, что для нее она должна быть льготная.
-- Льготная -- не значит бесплатная, -- говорит Лидия Думич. -- Но думаю, что и эту проблему на шахте решат. Как дела обстоят у других, я не буду говорить. А мне жаловаться не на что. Оказали помощь всем, чем могли. Сколько я получила всего, вам не скажу, потому что зависть человеческая очень изменила ко мне отношение после трагедии. Кое-кто даже перестал здороваться во дворе. Говорят, что мне очень повезло -- столько денег получила. Бабушки сидят возле дома и сплетничают. А другие слушают, и их зависть берет. А я бы все деньги отдала за то, чтобы мой муж остался жив… Знаете, а квартирный вопрос я и не поднимала. Тогда у меня язык не повернулся -- и так государство помогло, и мне было просто стыдно еще что-то просить для себя.
P. S. Но есть и такие, кто от государства ничего практически не получил. Это медики, которые всякий раз ведут борьбу за жизнь уцелевших в подземном аду.
-- Все эти годы наше государство старалось не замечать проблем экстремальной медицины, -- считает главный реаниматолог области Игорь Малыш. -- Медицина катастроф фактически не финансируется, все держится на энтузиазме медиков. Койка в центре экстремальной медицины в сутки обходится в среднем 700 гривен. И даже очень богатые люди не всегда могут себе позволить такое дорогое лечение. А это значит, что государство должно взять нас под свою опеку -- лишь тогда будет соблюдено конституционное право на экстренную медицинскую помощь. Сейчас много говорится о страховой медицине. Но горняки по роду своей деятельности страхуются в обязательном порядке. И обычно, когда происходит авария, приезжает правительственная комиссия, изыскивают средства из государственного бюджета. Но ни разу я не видел агента, который по страховому договору предложил бы свою материальную помощь, -- хотя бы на приобретение медикаментов. В свое время мы вышли с предложением в Минуглепром о том, чтобы часть средств, идущих на страховку, направлялась на создание специальной палаты интенсивной терапии в отделении реанимации областной больницы. Страховые деньги должны поступать не по факту смерти, на какие-то траурные мероприятия -- а на спасение людей! Человек, спускаясь под землю, должен быть уверен, что в случае травмы ему будет оказана качественная медицинская помощь. Правда, в свое время глава Луганской областной администрации Александр Ефремов и председатель областного совета Виктор Тихонов откликнулись на мою просьбу приобрести необходимую дыхательную технику и приготовить на случай крупных аварий запас необходимых медикаментов. Мы тогда оснастили реанимационное отделение всем необходимым. Кстати, благодаря этой технике и медикаментам нам удалось спасти жизни семерым пострадавшим в аварии на шахте имени Баракова.
Подсчитано, что за 200-летнюю историю угледобычи в Донбассе погибло более двадцати тысяч горняков. Если двадцать лет назад за миллион тонн отдавали одну шахтерскую жизнь, то уже в этом году каждый миллион тонн угля обходится Украине, как минимум, в пять шахтерских жизней. Это, увы, самая высокая цена в мире.
«Facty i kommentarii «. 14-Июль-2000. Жизнь.