Апелляционный суд Полтавской области приговорил к десяти годам лишения свободы Галину Гудину, замышлявшую убийство подруги своего сына, погибшего в ДТП
В клетке, в которой сидят преступники в зале суда, — симпатичная кареглазая темноволосая женщина с черной повязкой на голове. Невысокого роста, полноватая, круглолицая. Говорит тихо и вежливо. Ее голос часто срывается на плач. Обращаясь к судьям, становится на колени: «Прошу прощения у всех, кого я обидела в этой жизни. Мне ничья смерть не нужна, и мне жизни нет. Вынесите быстрее приговор, и я покончу с собой… »
— Вам не жалко эту женщину? — успеваю задать всего один вопрос Юрию Комарову (фамилия изменена. — Авт. ), отцу девочки, на которую готовилось покушение. Мужчина категорически отказался общаться с прессой, поэтому коротко бросает на ходу:
— А за что я должен ее жалеть? Представьте себя на моем месте…
Галина и Юрий жили в одном селе Онуфриевского района Кировоградской области, вместе начинали ходить в школу. Дружили их дети — Олег Гудин и Катя Комарова были почти ровесниками. Но трагическая смерть Олега навсегда сделала бывших одноклассников врагами.
«ФАКТЫ» уже рассказывали об этой дикой истории. Статья «Девочку надо повесить. Но все должно выглядеть так, будто это самоубийство» была опубликована в нашей газете 27 октября прошлого года. Напомним, 38-летняя Галина Гудина, похоронив единственного сына, погибшего в ДТП, решила, что должна погибнуть и Катя Комарова, которая в ту роковую минуту находилась вместе с Олегом. Галине казалось несправедливым, что она носит траур, а Татьяна, мама девочки, ходит без черного платка на голове. Этой цели были подчинены все мысли убитой горем матери. И она стала искать человека, согласного исполнить ее жестокую месть. По замыслу Галины наемный убийца должен был повесить Катю в родительском доме, чтобы это выглядело как самоубийство. Но пока шел торг за оплату «работы» между заказчицей и исполнителем, об этом стало известно сотрудникам отдела линейной милиции на станции Кременчуг. Они разработали спецоперацию, финалом которой стало задержание Галины Гудиной.
И вот теперь в ходе открытого судебного процесса корреспондент «ФАКТОВ» имела возможность послушать саму подсудимую и узнать некоторые другие подробности, предшествовавшие совершению преступления.
— В последнее время мы редко виделись с сыном, поскольку он учился в ПТУ в Комсомольске и появлялся дома только на выходные, — рассказывала Галина. — Пасху (это было двадцатое апреля) Олег приехал праздновать домой. Накануне к нам приходили его друзья. Дети пели, веселились, все было замечательно. А в воскресенье Олег отправился на встречу с товарищами в соседнее село. Вернувшись, помыл мотоцикл и под вечер начал собираться в клуб. Такой веселый, жизнерадостный… У меня не было никаких плохих предчувствий. Я только просила его быть осторожным и никого не сажать на мотоцикл. И если бы не Катя с Инной (они двоюродные сестры), он остался бы жив. Эти девочки, как мне рассказывали свидетели, повисли на плечах моего сына с обеих сторон и начали упрашивать его съездить в частный магазин на краю села за пивом. Он, говорили, дважды им отказывал, а на третий раз согласился. Я и сейчас не верю в то, что Олег мог не справиться с управлением и упасть на ровной дороге. Возможно, как рассказывают, путь ему преградила толпа молодых людей? Я не знаю… Но мой сын, не приходя в сознание, через сутки умер в районной больнице. Кто забрал у него жизнь? Чтобы узнать это, я готова была заплатить любую цену.
В объяснениях Галины Гудиной далеко не всегда присутствовала логика. Она прислушивалась к разговорам, которые ходили в селе вокруг смерти ее сына, пыталась проверять слухи, но почему-то не обратилась в милицию, чтобы установить истину. Милиция отказала в возбуждении уголовного дела по факту ДТП со смертельным исходом, и женщина, которая была убеждена в том, что ее ребенка, упавшего с мотоцикла, добила толпа пьяных юнцов, смирилась с этим. Галина даже просила своих племянников разобраться с односельчанином, который якобы наносил удары Олегу ногой по голове. Но почему тогда решила расправиться с Катей? И почему только с Катей, если вместе с ней была и ее двоюродная сестра из Александрии? Возможно, эти вопросы звучат не совсем корректно, однако судья Светлана Довгаль, председательствующая в судебном заседании, вынуждена была их поставить, выясняя мотивы преступления. Но четкого ответа от Гудиной так и не удалось услышать.
— Я хотела знать правду о последних минутах жизни своего сыночка и все ждала, что Катя придет ко мне, поговорит, что-то объяснит, однако она не появилась, — поясняла подсудимая. — Только от людей слышала, будто она рассказывала, что я никогда не узнаю правды. И даже не здоровалась, когда мы с ней случайно встречались на улице. Или, может быть, милиции следовало собрать нас вместе? Уверена: это развеяло бы мои сомнения. А так я все время находилась наедине со своими мыслями и чем дальше, тем больше убеждалась в том, что Кате есть что скрывать…
Человека, готового исполнить ее заказ, Галина начала искать в августе. Она работала экспедитором на автозаводе в Кременчуге, а неподалеку от этого предприятия принимали стеклотару, где собирался народ, ведущий, мягко говоря, свободный образ жизни. Рассказав о своем горе, Галина оставила приемщице бутылок «информацию», что она ищет человека, способного отомстить за смерть ее сына. Потом еще несколько раз подходила, спрашивала, не нашелся ли такой человек. Наконец ее свели с Игорем — ранее судимым 26-летним безработным.
— «У меня для тебя будет работа. Ты не против?» — спросила меня незнакомая женщина в черном платке на голове, — рассказывал в суде несостоявшийся убийца. — Я уточнил, что именно нужно делать, и она ответила: «Накинуть петлю на шею одной девушке».
— Ваша честь, я никого не хотела убивать, хотела только припугнуть, — запротестовала Галина Гудина. — Да, я говорила, что готова и десять тысяч гривен отдать за то, чтобы узнать правду. Я эти деньги заработала: держала коров, торговала на заводе молоком, сметаной, телку продала. И я ведь не заплатила их, никому вреда не сделала. Но Игорь стал меня шантажировать, я уже была не рада, что связалась с ним. Каждый раз, когда мы с ним встречались, он был пьян и требовал у меня то двадцать гривен задатка, то двести. Денег я ему не давала, а вот номер своего мобильного телефона оставила. И в этом мой грех. Не нужен был мне этот алкаш. Я стала для него мишенью. Меня использовали, скомпрометировали…
В судебном заседании Галина Гудина отстаивала версию, которая появилась у нее уже после заключения в СИЗО, будто в момент подготовки к «акту возмездия» ее похитили трое неизвестных мужчин, затолкали в автомобиль, надели на голову черную торбу и приказали сознаться в том, что она хочет убить человека. Заставили в адрес потерпевшей говорить все самое плохое. В противном случае, дескать, пострадает ее семья. Поэтому запуганная женщина вынуждена была действовать якобы по указке мужчин, хотя она знала, что это ловушка для нее.
Впрочем, в распоряжении коллегии судей оказалось одно важное вещественное доказательство — видеозапись, сделанная сотрудниками линейного отдела милиции на станции Кременчуг в момент, когда Галина рассказывала мнимому киллеру, когда и в каком месте ему лучше всего ждать Катю, чтобы похитить и убить ее. «Восьмого октября из армии возвращается парень девочки. Нужно успеть до этого времени», — торопила заказчица «наемника».
— Когда мы по своим каналам узнали о готовящемся преступлении, сразу же включились в работу по его предотвращению, — рассказывал «ФАКТАМ» заместитель начальника линейного отдела милиции на станции Кременчуг Южной железной дороги Сергей Молотов. — Наш человек, взявший на себя роль потенциального убийцы, вошел в доверие к Галине, и с тех пор ситуация находилась уже под контролем правоохранительных органов.
— Юрий Иванов (под таким псевдонимом проходил в суде оперативный сотрудник милиции) сумел убедить заказчицу, что вешать девочку в ее собственном доме опасно — могут появиться нежелательные свидетели, — говорит судья Светлана Довгаль. — И предложил «организовать» банальный несчастный случай на железнодорожных путях. Галина Гудина согласилась с таким планом и передала милицейскому агенту диск с видеозаписью выпускного вечера покойного сына, на котором можно было разглядеть Катерину. То есть каких-либо сомнений в том, что она все делает правильно, у нее не было, и сожаления к девочке она не испытывала. Поэтому доводы подсудимой о том, что ее кто-то использовал для совершения преступления, суд счел безосновательными.
Тем временем кременчугские милиционеры готовились к заключительному этапу спецоперации, которой руководил начальник управления линейной милиции на Южной железной дороге Николай Цвира. Как ни странно, самым сложным оказалось для них убедить Катину семью в том, что девочке грозит опасность. Сообщение об этом Комаровы восприняли поначалу как злую шутку. Они даже предположить не могли, что Галина вообще может винить их дочь в смерти своего сына и уж тем более в том, что она замышляла ее убийство. «У нас же село! Какие тут разборки? Разве что муж с женой поругаются», — недоумевала Татьяна Комарова, Катина мама, когда оперативники предложили немедленно вывезти семью из села и спрятать в надежном месте.
— Ты выбрала самую легкодоступную мишень — беззащитного ребенка, чтобы реализовать свою чудовищную месть, — упрекнул подсудимую Юрий Комаров.
Но Галина, казалось, не понимала, в чем ее обвиняют.
— Я только и слышала от людей в селе: «Загнали парня на тот свет», — повторяла она одно и то же. — Может, сын и не поехал бы в тот магазин, если бы не девчонки. Никто не говорил, что виновата именно Катя. Она виновата только в том, что поехала с ним.
Перед судом не стояла задача установить, по какой причине погиб 18-летний Олег Гудин. Однако согласно показаниям свидетелей в момент, когда он ехал по ночной трассе за рулем мотоцикла, у него отключился свет фары. В темноте водитель не разглядел пешехода. В результате наезда тот получил телесные повреждения средней степени, а Олег — перелом основания черепа. Травма оказалась несовместима с жизнью. И не было на месте происшествия разъяренной толпы, никто не бил Олега ногами по голове. Это подтверждают показания свидетеля, который, услышав крик, первым оказался на месте происшествия, а также показания фельдшера, которая оказывала потерпевшим первую медицинскую помощь. Погибший, увы, никогда не надевал шлем, его у него вообще не было. И раньше он неоднократно падал с мотоцикла, что признавала сама мать. А в тот день парень еще и выпил вина… В общем, милиция не нашла оснований для возбуждения уголовного дела. Однако Галина не без помощи «доброжелателей» создала некий миф вокруг смерти сына и еще на похоронах поклялась, что закажет панихиду по Кате в день ее свадьбы. Да и позже дня не проходило, чтобы она не проклинала девушку. В конце концов принялась действовать.
— Я хотела, чтобы Юрий убил Катю, чтобы она испила ту чашу, которую испил мой сын, — созналась Гудина следователю сразу после задержания.
Задержали Галину Гудину в тот момент, когда она, получив вещественные доказательства — фотографии изуродованного поездом тела Катерины, — передала «киллеру» пять тысяч гривен за выполненную работу. Еще некоторое время, вплоть до предъявления обвинения, женщина пребывала в уверенности, что милицию интересовала не она, а «преступник», за которым правоохранительные органы якобы давно установили наблюдение. Когда же открылась правда и Галина узнала, что все было инсценировкой и Катя не погибла, то возмутилась: «Она жива, а я буду сидеть!?»
— Судебно-медицинская экспертиза подтвердила, что Галина Гудина психических отклонений не имеет, адекватно реагирует на происходящее и в момент совершения преступления могла осознавать, что делает, предвидеть последствия этого, — продолжает Светлана Довгаль. — На меня осужденная произвела впечатление затаившегося зверя, выжидающего удобного момента, чтобы воспользоваться им. Она четко улавливала, из какого вопроса можно извлечь выгоду, всячески себя выгораживала, пытаясь переложить вину на других. У нее очень развито чувство самосохранения. Виновной она признала себя лишь частично. Многократно повторенная фраза: «Я не хочу жить» — это ведь не раскаяние. И просьба о прощении прозвучала из ее уст неискренне: «Прости, Катя, если я хотела тебе что-то плохое сделать». Хорошо, что девочка оказалась флегматичной, не очень впечатлительной. Но неизвестно, как скажется в дальнейшем пережитое ею в юном возрасте.
— Светлана Анатольевна, возможно, не надо было милиции разыгрывать весь этот спектакль? Откровенно говоря, не покидает ощущение, что убитую горем женщину действительно подталкивали на совершение преступления…
— Согласно Закону об оперативно-розыскной деятельности сотрудники правоохранительных органов обязаны предупреждать преступления. Однако это не значит, что они должны прийти к злоумышленнику и сказать: «Мы знаем, ЧТО ты хочешь сделать, но не делай этого». Где гарантия, что человек, замышляющий убийство, не совершит его через полгода или через год? Кстати, Галина вынашивала план со временем лишить жизни и парня, который, по ее мнению, нанес Олегу смертельный удар. Мне кажется, она насмотрелась фильмов и думала, что убить легко.
Суд инкриминировал Галине Гудиной покушение на организацию умышленного убийства и вынес минимальный срок наказания, предусмотренный за это преступление, — десять лет лишения свободы. Осужденная заявила, что приговор обжаловать не намерена.
P. S. Приговор еще не вступил в законную силу, поэтому имя и фамилия осужденной изменены.