Сообщениями о том, что где-то за долги арестовано украинское судно или наши моряки не могут выехать домой и получить заработанные деньги, сейчас, к сожалению, уже никого не удивишь. Газетные публикации так и пестрят подобной информацией, не говоря уже об упоминаниях о причастности украинских моряков к перевозке наркотиков. Тем не менее, даже рискуя попасть в подобную переделку, люди не отказываются от возможности заработать, нанимаясь на иностранные суда. Для некоторых эта работа становится последней.
В декабре прошлого года информационные агентства сообщили о задержании в индийских территориальных водах панамского судна «Cobe Queen-1» с мертвым капитаном на борту. Все моряки, ходившие на судне, -- наши соотечественники. 23 моряка с прошлого года безвылазно находились на теплоходе, стоящем в порту Мадраса. Первого июля четверо из них, проболев несколько месяцев, вернулись на родину.
Вот что рассказал матрос Николай Кульчицкий, вернувшийся на днях в родную Одессу после многих месяцев отсутствия:
-- Мы вышли из Турции с грузом металла и извести. Две тысячи тонн извести выгрузили в Дакаре, после чего взяли курс на Карибские острова. Причем шли строго по радиограммам от судовладельцев. Дошли до Зеленого мыса, а тут радиограмма -- остановиться и ждать дальнейших указаний. Продрейфовали несколько месяцев. Потом телеграмма -- идти в Дубаи. Обошли пол-Африки, а тут новая директива -- идти на Мадрас. А 23 декабря, когда мы находились в территориальных водах Индии, на судно попыталась высадиться береговая охрана. Но в тот день был шторм, и никто из правоохранителей не смог подняться на корабль. На следующий день попытка удалась, и когда они поднимались на борт, мы просто не понимали, что происходит: какие-то автоматчики, снайперские винтовки… Их было человек двадцать.
Мы, как полагается, подали им трап, но потом нас попытались обвинить в противодействии властям! А это неправда. Команду согнали к кают-компании и продержали два часа под дулами автоматов. Обедать, правда, отпустили.
-- А что случилось с капитаном?
-- На обеде он был с нами, а затем ушел к себе в каюту, и живым его уже никто не видел. Кстати, до этого он час говорил с глазу на глаз с начальником высадившегося на борт отряда. О чем шла речь, никто не знает. Может, капитану угрожали… Потом, когда нужно было подписать какие-то бумаги, пошли звать капитана, постучали, но никто не отвечал. Тогда взломали дверь, а он висит в петле…
После этого мы постоянно находились под неусыпным вниманием автоматчиков: и ели, и спали, и в туалет ходили. Так начались наши мучения. А 29 декабря подошел буксир, и наш корабль подтащили к порту Мадраса. Там на рейде мы все это время и простояли. На сушу не выпускали, пищу, воду и топливо подвозили. Правда, воды хватало где-то на час -- пищу приготовить, помыться… А вот с топливом было хуже. Причем всем этим нас за свой счет обеспечивала страховая компания. Несмотря на то, что судно было задержано как раз по заявлению страховых компаний якобы за пропажу некоторой части груза сталепродукции.
-- Непосредственно команду в чем-то обвиняли?
-- Да, в перевозке наркотиков. Когда мы стояли на рейде, на борт постоянно ходили проверяющие из миграционной службы и службы по борьбе с наркотиками. Дело в том, что местные власти нас обманули. Они назначили время для аукциона по продаже судна и груза (наши моряки должны получить заработанные деньги после реализации теплохода. -- И. Г. ), но потом все переиграли. На судне, мол, может быть незаконный груз, нужно делать досмотр! Вот и шарили. И каждый раз давали заключение: ничего запрещенного на борту нет. Но береговая охрана все настаивала на продолжении досмотра. Потом была предпринята попытка пронести на борт наркотики -- какая-то женщина несла с собой пакетик… Видимо, для того, чтобы где-нибудь рассыпать и показать: вот, мол, наркотики были, да их где-то выгрузили…
Правда, в украинском МИДе об этом инциденте ничего не знали…
-- Все это время вы находились на судне. Как вам жилось?
-- Кормили нас, конечно, не украинскими борщами. Бывало всякое. Фрукты и овощи привозили, в основном, испорченные. Так что мы их за борт выбрасывали. Воду для питья нам привозили в бутылках, а для технических нужд, конечно же, похуже. Мы ее кипятили на камбузе. Получалось где-то по 25 литров на трое суток на одного человека. Хочешь -- пей, хочешь -- мойся.
-- Наверное, многие моряки болели?
-- Я заболел малярией, второй механик лежал с лихорадкой, боцман и электрик -- сердечники, страдали от гипертонии. Да там, вообще-то, все болели. Кто мог, перехаживал температуру на ногах. Так что болели жутко. Я одно время даже по трапу не мог подняться. И так продолжалось месяц, пока нас не положили в госпиталь. Там я пролежал еще месяц с температурой 40. Пищей нас в госпитале не обеспечивали. Кормили свои -- помощник капитана и стармех привозили еду с судна на выделенной властями машине. Так они и приезжали к нам, с охраной. Нас тоже охраняли, круглосуточно. Даже несмотря на то, что мы были практически прикованы к постелям.
-- Как к вам относились?
-- По-всякому. В первое время и агрессивность была. Это когда наркотики искали. Когда же ничего не нашли, то дали, так сказать, обратный ход.
-- Знаю, что у вас были трудности в общении с родными и близкими…
-- Во время сеансов радиосвязи обязательно присутствовали автоматчики и переводчики, все разговоры записывались. Возможности же общаться с кем-нибудь из наших моряков, заходивших в Мадрас, не было -- мы не могли выйти на причал, а их тоже предупреждали о том, что с нами нельзя вступать в контакт. Бандиты, мол, это, наркодельцы… Видя, что наше дело затягивается, экипаж в мае пытался объявить голодовку. Как раз в это время к нам приезжал наш консул. Увидев, до чего истощены люди, он сказал, что такими методами мы ничего не добьемся.
-- Похоже, что экипаж намерен стоять до конца и требовать выплаты заработанных денег?
-- Да. Двадцать восьмого июня на аукционе был продан наш груз. По индийским законам, деньги за него должны быть перечислены в течение шести дней. Еще 21 день дается на выгрузку. Потом опять будет досмотр груза, трюмов… Ну а после выдачи очередного заключения суд должен будет дать разрешение на продажу теплохода.
-- Неужели владельцы судна никак не участвуют в этом деле?
-- Они исчезли. Получается, что судном владеет… экипаж.
P. S. С марта «Cobe Queen-1» стоит у причала и ждет потенциальных покупателей. Желающие уже есть. Они, как и экипаж, ждут решения индийского суда. Тем временем ситуация на судне далеко не благоприятная. Иногда наших моряков, ходящих по палубам, можно принять за санитарных работников: многие из них носят… респираторы. А все из-за того, что пароход стоит возле места выгрузки угля. Пыль стоит сумасшедшая, и судно постепенно из белого превращается в черное…