На днях они встретились в Москве на записи телепередачи «Как это было»
В материале «Увидев на месте трамвайного депо руины и озеро грязи, родственники начали готовиться к похоронам 24-летней Риммы Суслиной», напечатанном 11 марта с. г. , «ФАКТЫ» рассказали о произошедшей в Киеве почти 40 лет назад трагедии на Куреневке. Новым читателям напомним, что 13 марта 1961 года вследствие недоработок проектантов и строителей земляная дамба в одном из отрогов Бабьего Яра не выдержала напора воды. И огромное количество жидкой грязи-пульпы, которую закачивали туда из глиняного карьера кирпичного завода, устремилось бурным потоком по нынешней улице Елены Телиги вниз, на Куреневку, сметая на своем пути все: частные дома, здания предприятий, автомобили, трамваи, автобусы. В тот страшный день погибли, по официальным данным, 145 человек. Но многих пострадавших, к счастью, удалось спасти. Как и героиню нашего рассказа -- молоденькую работницу тяговой передвижной подстанции N 2 энергохозяйства Киевского трамвайно-троллейбусного управления, руку которой, торчащую из-под обломков, заметили солдаты, присланные на ликвидацию последствий аварии.
День своего спасения Римма Константиновна называет вторым днем рождения, а само спасение считает чудом. Вспоминая в редакции былое, она с грустью заметила, что уже нет в живых никого из тех, кто тогда был с ней: «И даже из тех, кто меня откапывал, никого, наверное, не осталось… »
Но вскоре после публикации в редакцию пришло письмо из Крыма, которое утвердило нас в мысли, что чудеса имеют свойство повторяться. Автор письма -- житель райцентра Ленино пенсионер Анатолий Каранда -- один из солдат, освобождавших Римму Суслину (ныне Бузиновскую) из-под обломков и застывшей грязи.
«Номер «ФАКТОВ» со статьей о Римме, -- пишет Анатолий Ефимович, -- мне попался случайно: не могу выписать газету из-за материальных трудностей. Я инвалид первой группы, и вполне возможно, что это -- последствия Куреневской трагедии, такое не проходит бесследно. Но сейчас не об этом. Римма Константиновна так подробно описала случившееся с ней, что могу с ответственностью заявить: да, это та самая девушка. А солдатами, нашедшими ее и поначалу принявшими за мертвую, были я, мой товарищ по казарменной койке (в армии кровати нередко бывают двухъярусными. -- Ред. ) Гунарс Скабе из латвийского города Лиепая и Григорий Швыдкий из Черниговской области.
Мы служили в войсках МВД, в Киеве, наша часть располагалась на Печерске, близ бывшей остановки «Круглая башня». Помню, в 10 часов 13 марта нашу роту построили, чтобы вести в баню. Но попариться в тот день не удалось -- во время построения объявили тревогу. Командиры велели не брать оружие и снаряжение, только совковые лопаты. А уж этот инструмент в части у нас имелся в избытке: зимой мы по ночам чистили снег в центре города.
Словом, армейские грузовики привезли нас на Куреневку. Эту часть города мы хорошо знали: часто бегали на танцы в клуб 4-й обувной фабрики, к девчатам. Но в тот день нашим глазам открылось страшное зрелище, знакомый район изменился до неузнаваемости: от стадиона «Спартак» до обувной фабрики все было залито слоем грязи толщиной кое-где до трех метров. Интересно, что стихия не тронула больницу имени Павлова, находящуюся на возвышенности.
Тем временем из другой части подвезли доски, которыми мы начали мостить дорожки к разрушенным или полуразрушенным зданиям -- туда, где могли находиться люди. Доски проваливались, сапоги наполнялись водой, но мы не обращали на это внимания…
И вдруг я увидел тоненькую белую руку, а потом и голову девушки. Она не подавала признаков жизни, но, когда я прикоснулся к ней, рука ее вдруг мертвой хваткой вцепилась в мою. Пока командиры вызывали «скорую», мы положили настил из досок, чтобы медики могли подойти к потерпевшей. Ей сделали уколы, предложили спирт -- она отказалась. Посмотрев на нас, по пояс мокрых, медики отдали спирт нам. Мы запили его грязной, коричневой от глины водой, но сил как будто прибавилось. Римму откапывали долго, никак не могли вытащить, уж очень крепко ее завалило. Кстати, Римма рассказывала, что солдаты жутко матерились. Было, было. Это «отличился» наш латыш, Гунарс. По-русски он почти не говорил, зато ругался виртуозно, ни у кого из нас не получалось так, как у него. А Римму удалось вытащить из болота, только обвязав канатом от трамвайной дуги. «Скорая» увезла пострадавшую, и о ее дальнейшей судьбе мы ничего не знали: солдату не положено…
В частном секторе на Куреневке приходилось разбивать ломами рухнувшие в домах потолки, чтобы извлечь из-под них людей. Никогда в своей жизни я не видел столько мертвых! Тела волокли по доскам к дороге. Там их забирала «скорая помощь».
Неприятно об этом вспоминать, но в первый день катастрофы было много случаев мародерства со стороны гражданского населения. Нечистые на руку люди тащили из разрушенных домов все, что только можно было унести. Потом милиция и воинские части МВД оцепили место трагедии. Все ценные вещи (золотые украшения и пр. ) тут же передавали под опись работникам финансовых органов. Вознаграждения никто не ждал, мы просто выполняли свой долг, работали на совесть. Радовались каждому спасенному человеку. А вскоре после случившегося многие из нас начали болеть -- от переохлаждения и недоедания. Но со временем здоровье вернулось к норме. Очень рад за Римму -- откровенно говоря, я не думал, что она выживет. Девушка была очень плоха: вся в синяках, руки и ноги висели как плети, сплошное месиво из крови и глины -- одним словом, живой труп. И когда прочитал в «ФАКТАХ», что она выжила, то не мог не написать в газету, что я тот человек, который ее спас. Рад, что жизнь у нее сложилась благополучно, передайте ей привет и мой адрес. Мне от нее ничего не надо -- просто трудности, перенесенные вместе, сближают людей».
Мы выполнили просьбу Анатолия Ефимовича. Узнав о том, что ее спаситель жив, Римма Константиновна обрадовалась. «Мы непременно встретимся, -- сказала она, -- жаль только, что живем далеко друг от друга. Я безмерно благодарна Анатолию Ефимовичу и его товарищам. Они ведь не просто спасли меня: все, что случилось в те страшные дни, научило меня ценить и по-настоящему любить жизнь, не размениваясь на мелочи».
Когда материал готовился к печати, в редакцию «ФАКТОВ» с просьбой помочь найти участников этой истории обратились сотрудники известной московской телекомпании «ВИД». Мы дали их координаты, и Римма Бузиновская получила возможность увидеться со своим спасителем Анатолием Карандой на съемках популярной передачи «Как это было». Вернувшись из Москвы, Римма Константиновна рассказала нам о поездке и о том, что осталось за кадром.
-- Встретили нас великолепно, поселили в гостинице «Заря», где обычно бронирует номера телекомпания «ВИД», -- делится впечатлениями Римма Бузиновская. -- На следующий день все мы -- историк Александр Анисимов с супругой, Виталий Коломиец, сотрудник Киевского уголовного розыска, занимавшийся делом о Куреневской трагедии, и я -- отправились на съемки. Подъехала шикарная машина -- джип с надписью «Останкино», -- и через семь минут мы были на месте. Первого, кого я увидела в гримерной, -- ведущего передачи «Как это было» Олега Шкловского. Он вскочил, чтобы поприветствовать нас, но гримерша тут же усадила его на место. Подарок из Киева, «Горилку з перцем», принял с удовольствием и весьма сожалел, что не может сейчас выпить с нами, -- перед съемкой ни-ни. После Шкловского загримировали следователя, потом настала моя очередь. Гример «забраковала» мою сиреневую помаду -- дескать, будет плохо смотреться на экране -- и такую сделала из меня красавицу… Я потом два дня не хотела снимать грим!
Проводили нас в студию, а солдата, который меня спасал, все нет. Рассадили публику, провели инструктаж -- мол, не двигаться, не ерзать, в носу не ковыряться, -- и съемка началась. Шкловский начал так торжественно, с пафосом: «13 марта 1961 года в городе Киеве, в районе Куреневки… », даже мороз по коже пошел. Минут через пять вызывает меня: «Среди тех, кто спасся, была Римма Суслина». Жаль только, что он не назвал мою нынешнюю фамилию, а ведь многие меня как Суслину и не знают… Я вышла, села на заранее отведенное место -- так сказать, согласно купленным билетам, -- и стала рассказывать. Нас снимали сразу шестью камерами, и я могла видеть себя на мониторе, но не смотрела, чтобы не расстраиваться, да и волновалась очень. Вскоре Шкловский меня прервал:»Мы приготовили вам сюрприз. Сегодня в студии находится солдат, который вас откапывал». Он вошел с огромным букетом пионов, и я заплакала…
Съемка длилась два часа и несколько раз прерывалась, когда нужно было что-то подправить, например, Анисимов -- историк, написавший книгу о Куреневской трагедии, -- очень волновался и у него плыл грим. Конечно, я могла бы рассказать гораздо больше, мне хотелось вспомнить о тех, кто лежал со мной в больнице, об их судьбах. Но сценарий есть сценарий, и если бы мне его показали перед передачей, я бы кое-что в нем подправила -- там были некоторые неточности.
После записи передачи всех участников пригласили в кабинет и выплатили компенсацию за билеты туда и обратно, мне, например, дали 1200 рублей (240 гривен). А сфотографироваться со Шкловским не удалось, я ему предложила, но он отказался -- мол, я не фотографируюсь. В гостиницу всех доставили на том же джипе. А вот досуг нам не организовывали, об этом пришлось побеспокоиться самим. Удалось попасть в Театр сатиры на спектакль «Неаполь -- город миллионеров» со Спартаком Мишулиным и Ольгой Аросевой (билеты, кстати, не слишком дорогие -- 120 рублей, или 24 гривни), и на выставку Александра Шилова. В общем, как говорится, оторвались по полной программе, -- пошутила Римма Константиновна.
«Facty i kommentarii «. 02-Июнь-2000. Человек и общество.