-- кричала Ирина Аллегрова нашему фотографу в перерывах между фонограммами
… Они стали популярными во времена гласности, перестройки, госприемки. Это сейчас мальчики и девочки за счет природных (хоть и не всегда вокальных) данных получают входные билеты на сцену от продюсеров. Тогда все нужно было делать самим. То, что сейчас называется «промоушн», тогда было «раскруткой» в прямом смысле -- приходилось самой «раскручивать» авторов -- на песни, музыкальных редакторов на теле- и радиоэфиры, а параллельно бороться за существование в Москве. Поэтому певицы тех лет -- Лайма, Распутина, Аллегрова -- прежде всего сильные женщины. И поют они каждая по-своему, но все об этой самой -- нелегкой женской доле, символами которой в равной степени можно считать мужское предательства и… таблетки для похудения.
Собственно, на этом и была построена завязка новой концертной программы Ирины Аллегровой «Театр… » В первой же, довольно трагической песне почему-то сдавленный мужской голос из колонок молил: «Я люблю тебя, я хочу тебя, прости». Но Ирина оставалась непреклонной. А вскоре она ненадолго покинула сцену и вернулась обратно с чашкой в руках. «Это все таблетки для похудения, -- сообщила доверительно. -- Меня постоянно мучает жажда». Надо сказать, зал даже как-то задохнулся от такой внезапной посвященности в личные дела звезды. Зависла пауза. Разрядить обстановку помог фотограф газеты «ФАКТЫ» Павел Кубанов, который очень кстати попался на глаза Аллегровой. Реакция была мгновенной. «Вот вы, давайте сразу договоримся, вы мне мешаете. Я хочу радость людям нести. Для этого сюда и приехала. Еще раз увижу -- придется опять прерываться».
Чуть позже она скажет: «Я плясать не умею. Я старая уже». Что ж, вероятно, никто из присутствующих и не рассчитывал, что будет вечер хореографии. Скорее всего, зрители собрались послушать песни. Но как раз в этом смысле их ожидал главный «сюрприз»: абсолютно все композиции прозвучали под фонограмму. В это было даже как-то сложно поверить, потому что и отечественные, и российские артисты уже успели приучить нас к тому, что наличие фонограммы требует оправдания. Такого, например, как телесъемка или сборный концерт… Или, в крайнем случае, ее как-то камуфлируют, чередуют -- пару песен «вживую», пару -- «под фанеру». И казалось, даже не обсуждается ситуация, когда артист, представляя новую сольную программу в главном зале страны, весь вечер открывает рот под «фанеру». Но это было, было…
Парадоксальной была и реакция зрителей. В зале полный аншлаг и, несмотря на жидковатые аплодисменты, после антракта практически все вернулись в зал. И цветы дарили, и подпевали. Но как только Аллегрова, исполнив последнюю композицию, направилась за кулисы, никому даже в голову не пришло вызвать ее на «бис». Все как по команде развернулись к выходу.
Такое вот состоялось коллективное прослушивание записей. Но чего, спрашивается, особенно переживать? В принципе, можно представить себе это, как экскурс в прошлое. Помните, как артисты тогда тяжело жили? Была плохая аппаратура, захудалые гостиницы, никто не ездил на «мерседесах» и «линкольнах», не записывал песни в Америке. И денег не хватало катастрофически, тем более на таблетки для похудения. Да и не нужны они были тогда.