Тогда, в 1976-м, приобретение дачи для Владимира Яворивского было острейшей необходимостью: о написании каких романов могла идти речь -- в маленькой двухкомнатной квартирке ютилось сразу семь человек…
-- Хата в селе Победа Барышевского района стала для меня спасением, -- рассказывает Владимир Александрович. -- До меня здесь жила бабка-ворожка, и долго еще возле моего двора останавливались машины. А выходившие из них люди спрашивали меня: «А бабка есть дома?».
Владимир Яворивский ту архаическую избенку снес и построил двухэтажный дом. Начал в 1981-м, закончил в 1986-м.
-- Когда начинали стройку, теща моя по всем правилам народных традиций пролила под фундамент кровь петуха, а мы с женой положили по четырем углам дома монеты, -- улыбается Владимир Александрович.
-- Нам предложили оштукатурить снаружи стены дома мраморной крошкой, -- вспоминает писатель. -- Идея нам, конечно же, понравилась, но я забеспокоился: «Это ведь очень дорого получится?». А в ответ услышал от мастера: «Я с вас много не возьму. Завезите три тонны мраморной крошки, белого цемента и песка». За мраморную крошку заплатил я тогда 27 рублей, но о даче моей стали ходить легенды: мол, мраморные стены Яворивский возвел.
-- Наш мастер попросил лишь билет на обратную дорогу домой -- в Крым, да двухтомник Платона, -- добавляет жена писателя Галина Александровна. -- Этой работой он как бы компенсировал свою разлуку с родными местами, по которым очень тосковал. А с Владимиром Александровичем они подружились, и спустя некоторое время этот человек тоже купил в нашем селе дом.
Особой роскоши на даче Яворивского нет, если не считать великолепной работы камина. В кабинете писателя прекрасные резные двери -- подарок на пятидесятилетие от друга.
-- Я обожаю здесь не отдыхать, а работать, -- говорит Владимир Александрович. -- Потому слово «дачник» ко мне неприменимо. Здесь особенный микромир, из-за которого я никогда не променяю свой дом ни на какой другой. Здесь я написал лучшие свои романы -- «Автопортрет з уяви», «Кортелисы». А недавно в зимней тиши закончил еще один роман -- «Криза».
Конечно же, Владимир Александрович несколько скромничает: еще как он выкладывается, когда приходит, например, время пахоты! В этом году Яворивские планируют провести и «акцию борьбы» с ненавистной медведкой: перед вспашкой бросить на землю протравленные против этого опасного вредителя зерна.
Владимир Александрович отводит душу на цветах. Правда, жена в прошлом году сильно ограничила его, выделив для экспериментов одну-единственную клумбу. Оказывается, однажды летом он привез из города цветы и высадил их там, где жена уже посеяла овощи. Водятся за Владимиром Александровичем и другие «грехи»: насеял как-то травы на газоне, где растут розы, полагая, что королева цветов в траве будет лучше смотреться. А прошлым летом скосил подрастающую валерьяну, приняв ее за сорняки… На выделенной же клумбе Яворивскому раздолье, и он с удовольствием выращивает там мяту, чернобривцы, люпин…
Случается, райскую красоту цветника портит крот: то розу подроет, то газоны «вскопает». Но Владимир Александрович относится к кроту с трепетом: «Я на всю жизнь запомнил, -- говорит он, -- строки прекрасного стиха Николая Тимчака: «Не бийте, дядьку, чорного крота. Може, то душа вашо пок›йно дружини перебира кожну грудочку земл›… ».
Когда Яворивские только осваивались на даче, местные жители ревностно следили за каждым их шагом. Как-то к Галине Александровне напросилась в помощницы бабка Катерина. Посмотрела она на урожай писательской картошки и говорит: «Ты знаешь, я у людей копала. Так у вас урожай не хуже».
Прошло всего несколько лет, и к Галине Александровне стали приходить за советами. Жена Яворивского прослыла в округе мастерицей выращивать овощи. В иные годы с ведра посаженного картофеля хозяйке удается собрать целых девять. Знакомые ученые из Института картофелеводства восхищаются подобным урожаем, сравнивая его с голландской нормой. Но в чем, собственно, секрет?
-- Я пользуюсь нетрадиционной агротехникой, -- объясняет Галина Александровна. -- Например, картошкой под будущий урожай начинаю заниматься уже осенью. Для того, чтобы выросла хорошая, надо отбирать ровные клубни размером с яйцо. Потом я раскладываю их на огороде, чтобы неделю полежали на солнышке. За это время они становятся зелеными. Ученые считают, что такая простая процедура добавляет сразу 30 процентов урожая. Весной не стремлюсь, чтобы проращиваемая картошка дала длинные побеги -- вполне достаточно двух--трех сантиметров.
Огород для хозяйки -- поле творчества: тут она выращивает не только традиционную белокочанную капусту, но и пекинскую, савойскую, кольраби… Высевает семена прямо на грядке, полагая, что так растения практически не болеют. Когда всходы поднимаются, Галина Александровна заливает их водой и формирует грядки. Оригинально высевает она и огурцы, чередуя их ряды с рядами кукурузы. Получается живая изгородь, по которой побеги вьются до поздней осени.
Не бывает года, чтобы на огороде не было астр. Жена писателя их просто обожает.
--Особенно люблю смотреть на цветы во время однообразного процесса копания картошки, -- говорит Галина Александровна. -- Гляну на них -- и жить хочется…
Много лет назад на старом дереве в их дворе свили гнездо аисты. Наносили туда, как водится, всякого металла.
-- Однажды мы услышали звук, похожий на взрыв, -- рассказывает жена писателя. -- Вышли во двор и онемели: гнездо аистов лежало на земле, а вокруг него еле передвигались еще не умеющие летать птенцы.
Яворивские не растерялись: в пруду наловили лягушек на корм маленьким аистятам. Но птенцам эта еда почему-то не подошла, они отдали предпочтение воробышкам, погибшим при падении с дерева. Другой бы на месте Яворивского разрушение такого священного для каждого дома гнезда воспринял как символ злого рока, дурное предзнаменование… Владимир Александрович в транс не впал, а установил для аистов надежный железобетонный столб, навесил на него традиционное колесо. Следующей весной птицы после некоторого раздумья, кружа вокруг двора, приняли приглашение с благодарностью.
Но каждый год в эту пору Яворивские очень переживают: прилетят ли аисты…
«Facty i kommentarii «. 18 марта 2000. Жизнь