Российский космонавт Юрий Лончаков вместе с украинскими путешественниками и американским пилотом готовятся к необычной экспедиции — они собираются перелететь с Северного полюса на Южный на легендарном самолете «Дуглас»
Год назад «ФАКТЫ» рассказали, как украинская команда экстремалов «EQUITES» (Голтис, Константин Могильник и Андрей Супрун) за 40 дней переплыла Атлантический океан, не съев ни грамма еды. Причем Голтис первые две недели даже воды не пил. Костя и Андрей продержались без воды неделю. И вот теперь — новая идея: перелет с Северного полюса на Южный на легендарном самолете «Дуглас» (»Douglas DC-3»), который был создан еще в 1935 году. Презентация экспедиции состоялась на минувшей неделе в Киеве. «Этот перелет мы запланировали на осень 2011 года, — рассказал «ФАКТАМ» путешественник Константин Могильник. — Покупка самолета обойдется нам в два с половиной миллиона долларов и еще миллион истратим на перелет. Ведь нужно будет оплатить, например, услуги вертолетов сопровождения, экипажи которых обустроят «Дугласу» посадочные полосы в Арктике и Антарктиде. Нашу экспедицию возглавит опытнейший летчик Джон Ривард из США, а вторым пилотом будет командир отряда российских космонавтов Юрий Лончаков, трижды побывавший на орбите Земли».
— С украинским путешественником-экстремалом Голтисом я познакомился на одном из его семинаров по мобилизации скрытых возможностей человека, — рассказал в эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» летчик-космонавт кандидат технических наук Герой России 44-летний Юрий Лончаков. — До зачисления в отряд космонавтов я около десяти лет служил военным летчиком. В экспедиции на «Дугласе» буду вторым пилотом. В этой роли главная моя задача — не мешать первому пилоту. (Улыбается. ) А если серьезно, то работы всем будет предостаточно.
— Вам не привыкать к выполнению сложных задач — пять раз выходили в открытый космос. Что переживали, находясь за пределами корабля?
— Когда в первый раз оказался в открытом космосе, признаться, было жутковатое ощущение. Представьте, что вы вышли на крыльцо дома на Земле: вдали видите горизонт, над головой — небо. А за бортом космической станции перед твоими глазами — бескрайняя бездна. Смотришь в нее — и она словно втягивает в себя, ведь взгляду упереться не во что. Просто мурашки по коже!
Но зато испытываешь невероятный восторг, глядя на проплывающую под ногами Землю. Впрочем, на эмоции времени нет — нужно работать. Когда трудишься, внимание полностью поглощено выполнением задач. За несколько часов в открытом космосе теряешь шесть-восемь килограммов! Дело в том, что перчатки, в которых работаешь, очень толстые, а ведь все время что-то откручиваешь, прикручиваешь, крепишь… Возвращаешься на станцию до того уставшим, что руки поднять не можешь.
— Сколько весит скафандр?
— 130 килограммов. Знаете, скафандр — это как маленький космический корабль, только без двигателя. Ведь он защищает от радиации, перепадов температуры в диапазоне от 80 градусов мороза до стоградусной жары!
Внутри космической станции мы носим футболки, комбинезоны или шорты.
— Что произвело на вас наибольшее впечатление за те более чем 200 суток, которые вы провели в экспедициях на Международную космическую станцию?
— Самое потрясающее, просто-таки фантастическое зрелище довелось увидеть во время моего первого полета в космос в апреле 2001 года. Я тогда входил в состав международного экипажа американского шаттла. Когда мы вышли на орбиту и я посмотрел в иллюминатор, в районе Австралии было южное полярное сияние. Будучи военным летчиком, я не раз видел северное сияние. А тут — южное. Из космоса оно выглядит сказочно: огромные, высотой километров на 80, разноцветные переливающиеся полосы света!
— Приходилось читать, что фотоснимки, сделанные на Международной космической станции, вы отправляли мальчику, больному раком…
— Да. Эта история началась с того, что знакомые передали мне письмо от Саши Гаврилова, у которого обнаружили онкологическое заболевание. Мальчик страстно увлекается космонавтикой, мечтает о полете на орбиту. Мы начали переписываться.
Когда я был в космической экспедиции, Сашу готовили к хирургическому вмешательству. Но врачи никак не решались положить его на операционный стол — у моего юного друга долгое время была высокая температура, сбить ее не удавалось.
Из космоса я отправил Саше электронное письмо с фотоснимками. Паренек был до того впечатлен этим, что температура нормализовалась, и врачи смогли его прооперировать. С тех пор прошло несколько лет, состояние здоровья Саши теперь гораздо лучше. Я горжусь тем, что смог ему помочь.
— Когда отправляетесь в космический полет, берете с собой какой-нибудь оберег, талисман?
— Да, во второй свой полет взял небольшого белого медведя — игрушку моего сына Кирилла. Тогда у меня почти все ладилось, поэтому мишка отправился со мной и в третий полет. Если посчастливится еще раз побывать в космосе, снова прихвачу с собой игрушку.
— В одну из своих экспедиций вы брали губную гармошку, чтобы в свободное время научиться играть. Справились с этой задачей?
— Почти. Еще не все получается так, как хотелось бы. Вообще, у нас на орбите настоящий музыкальный экипаж подобрался: я пел и играл на губной гармошке, американские коллеги — на гитаре и электрооргане.
— А как отмечаете на орбите праздники?
— Спиртное там запрещено, поэтому обходимся соками. Для праздничного стола оставляем самое вкусное, что доставляют нам российскими грузовыми кораблями и американскими шаттлами. В Центр управления полетами приходят родственники, друзья, собирается руководство. Мы поздравляем их, они — нас. Кстати, Новый год мне приходилось отмечать на орбите 16 раз — именно столько раз за стуки космическая станция облетает Землю.
— Случались ли во время космических экспедиций конфликты между членами экипажа?
— К счастью, в моей практике подобного ни разу не было. Знаете, к полету мы готовимся около полутора лет. Ежедневно общаемся, притираемся друг к другу, начинаем дружить семьями. Конечно, порой возникают непростые ситуации, но каждый старается, чтобы до конфликтов не дошло. Нужно уметь сохранять душевное равновесие, когда нужно — уступить, промолчать, перевести все в шутку…
— Как умываетесь, бреетесь, чистите зубы, принимаете душ в условиях невесомости?
— Воды там мало, поэтому душ принять не получается. Вместо этого протираем тело гигиеническими салфетками. На советской станции «Мир» была специальная камера, своего рода мешок, в котором космонавты мылись водой. Но на Международной космической станции «мешок» не используется из-за дефицита места и ради экономии воды.
Волосы тоже можно помыть без использования воды. Для этого создан специальный шампунь: наносишь его на голову — и через несколько минут буквально чувствуешь, что волосы у тебя стали чистыми. Для чистки зубов используем обычные щетки и пасты, вот только рот не полощем — вытираем пену с зубов гигиенической салфеткой. Каждый бреется такой бритвой, какой ему удобно — электрической или безопасной. Правда, на Земле одним и тем же лезвием пользуешься по месяцу-полтора, а в космосе — один-два дня, ведь промывать его нечем.
— Советские космонавты питались борщами, супами, кашами, соками из тюбиков. Эта упаковка используется и сейчас?
— Тюбики используются, но основная часть продуктов сублимирована (обезвожена). Их помещают в пластиковые пакеты. Когда заливаешь пакет горячей водой — через пять минут еда готова.
Набор блюд для каждого члена экипажа подбирается индивидуально. Месяца за полтора до полета в наш рацион включают продукты, которые предназначены для питания в космосе. Мы выбираем те, что нам нравятся, и из них специалисты составляют меню. Очередной корабль доставляет на орбиту небольшое количество свежих овощей и фруктов.
— Это правда, что в космосе для полноценного отдыха хватает двух-четырех часов сна?
— Да, когда очень много работы, я сплю часа по четыре, и мне этого достаточно. Дело в том, что в невесомости ты можешь больше расслабиться, чем на Земле. За счет этого на сон нужно меньше времени. Бывало, что и сутки не спал, но работоспособность сохранялась. Ведь если спишь в обычных условиях, то, какой бы хорошей ни была кровать, твои мышцы немного напряжены. В космосе можешь полностью расслабиться. Впрочем, первые несколько дней пребывания на орбите чувствуешь себя не блестяще — организм адаптируется к невесомости. В этот период бывают головокружение, тошнота, чувствуешь «песок в глазах», но все равно работаешь.
— Действительно ли космонавты используют очищенную урину?
— Такого рода эксперименты успешно проводятся. Ведь в будущих полетах к другим планетам продолжительностью в несколько лет не будет возможности пополнять запасы воды. Мы же работаем на орбите, к нам регулярно подвозят запасы всего необходимого, так что регенерированную урину не пьем.
— А как на орбите ходят в туалет?
— Космический туалет работает по принципу пылесоса — втягивает отходы в особую емкость. Ее содержимое обеззараживается. Эти и другие отходы загружаем в транспортный корабль, который сгорает в атмосфере.
— Сколько зарабатываете за космический полет, предусмотрена ли дополнительная оплата выходов в открытый космос?
— Заключается контракт, в котором четко указывается, сколько ты получишь после возвращения на Землю. За особо сложные работы, такие как выходы в открытый космос, предусмотрен повышенный тариф. Конкретных сумм называть не хочется. Скажу лишь, что за месяц работы на орбите на новую иномарку заработать можно.