Главарь банды считал себя не преступником, а… «человеком, уравнивающим материальное положение людей». Любопытно, что далеко не все жертвы налетов, выбранные из этой среды, заявляли в милицию о том, что подверглись ограблению.
Дело Фомы и его банды можно считать в своем роде классическим -- возможно, будущие поколения криминологов смогут изучать, в том числе и по нему, законы формирования и развития организованных преступных групп эпохи криминального беспредела начала 90-х. На распутывание целого клубка уголовных деяний «фоминцев» у прокуратуры, милиции и СБУ ушло несколько лет.
Однако главный герой этого дела, увы, не сядет на скамью подсудимых. Конец «папы» был печальным -- собственные подчиненные, задушив его веревкой, бросили тело главаря с привязанной к ногам чугунной гирей в реку Унаву возле Фастова.
Но все же пока рано говорить о том, что в этой жутковатой истории поставлена точка. Переданное несколько месяцев назад в областной суд многотомное «дело Фомы» было… возвращено на доследование по формальным мотивам.
-- Фоменко был очень неординарным человеком, -- сказал о главном герое этой истории следователь по особо важным делам прокуратуры Киевской области Андрей Оперчук, больше года расследовавший «дело Фомы». -- История его жизни -- это трагедия нереализованных возможностей.
Действительно, Володя Фоменко не сразу превратился из талантливого молодого человека в одного из самых жестоких бандитов, для которого, даже по словам его «коллег», не существовало никаких авторитетов. Первые шаги Фоменко на этом пути сегодня можно проследить лишь пунктиром.
Армейскую школу Владимир прошел в конце семидесятых за границей, в так называемой спортроте. Когда он уволился в запас, то понял, что кроме тренированного тела и профессиональных навыков владения восточными единоборствами у него есть еще одно, пожалуй, самое важное достоинство -- хорошая голова на плечах. Учитывая это, да плюс еще тягу к риску, Фоменко решил, что самой подходящей для него будет карьера… офицера госбезопасности. Но в КГБ, куда молодой человек подал документы, его рапорт выбросили в корзину -- эта организация предпочитала сама отбирать для себя новые кадры.
Пережив жесточайшее разочарование, Владимир Фоменко, тем не менее, поступил в престижный Киевский институт иностранных языков. Однако несмотря на то, что занимался он хорошо (люди, знавшие Фоменко, говорили, что он в совершенстве владел четырьмя иностранными языками), амбициозный студент ушел с четвертого курса института. Вспоминая годы учебы, он называл своих преподавателей «дураками»…
По рассказам его приятелей, примерно в 1987 Владимир Фоменко начал свою криминальную карьеру. Начал весьма скромно -- срывал меховые шапки со студенток в парке Киевского политеха. Но и к этому занятию он подходил с выдумкой. Собираясь на дело, Фоменко надевал длинный плащ и… заправлял его в брюки, закутывал шею шарфом, натягивал на голову шапочку. Подбегая к жертве, он сдергивал у нее шапку с головы, бросал добычу в кулек и передавал ее прятавшемуся в кустах приятелю. Затем расправлял плащ, снимал шапочку, шарф (под которым оказывался ворот безупречно отглаженной рубашки с галстуком) и шел к перепуганной жертве, громко возмущаясь «наглостью этих подонков», предлагая свои услуги в вызове милицейского наряда, и… испытывая острое наслаждение от двусмысленности и рискованности ситуации.
Рождение организованной преступной группы можно отнести примерно к началу лета 1989 года, когда Владимир Фоменко (уже «Фома»!) организовал вместе со своим приятелем Виктором Л. (ныне -- одним из главных обвиняемых по делу) и другими знакомыми ряд краж в родном Фастове. Это было время первых стихийных «шоп-туров» в Польшу за шмотками и бытовой техникой. Новоиспеченные воры, залезая в дома таких же новоиспеченных бизнесменов, первое время брали там что под руку подвернется -- видеомагнитофоны, телевизоры, какие-то тряпки, и даже… парфюмерию. Ворованное перевозилось в Киев (тогда еще на «Запорожце»!) и сбывалось вначале некоему Олегу П. , а затем и другим скупщикам краденого.
Первое разбойное нападение «фоминцы» совершили в феврале 1991 года, вломившись в квартиру зубных техников Ш. Избив и связав жену и мать главы семейства, они забрали деньги и вещи на сумму около 15 с половиной тысяч гривен (в пересчете на нынешние деньги, а затем… великодушно позвонили ему на работу -- мол, жена просит срочно приехать домой. Потом были еще четыре ограбления в Фастове (в том числе, и Дома культуры «Красный октябрь», откуда была вынесена видеотехника).
Уже тогда лингвистически одаренный Фома разработал очень изящную схему грабежей: ворвавшиеся в дом жертвы бандиты в масках… говорили между собой с характерным акцентом. «Гдэ дэнгы?! -- свирепо вопрошал один из них, изображая «страшного кавказца». -- Сматры -- атрэжу голову!» «Позирай, яка файна хижа, хльопц›! -- говорил другой, как заправский житель Закарпатья. -- Тут ся наберемо доста грошей!» Перепуганные жертвы потом рассказывали о кавказских бандитах или западноукраинских «злод›ях».
-- Осенью 1992 года Фома предложил ограбить одну квартиру в Киеве, в районе Караваевых дач, -- рассказывал на допросе Виктор Л. -- По его словам, в этом доме жила «очень богатая женщина».
Этой «богатой женщиной» была директор самого крупного в столице антикварного магазина расположенного на углу Красноармейской и Саксаганского, Вера Петровна Агрызкова. В среде торговцев антиквариатом Веру Петровну знали как жесткую деловую даму и за глаза называли «пани директор».
-- В октябре 1992 года, за две недели до ограбления, я обратила внимание на то, что мне несколько раз звонили по телефону и молчали в трубку, -- рассказывала Вера Агрызкова вскоре после первого нападения на ее квартиру. -- Кроме того, мне показалось подозрительным то, что возле моего дома, под окнами, часто стояли какие-то красные «Жигули».
После тщательной рекогносцировки 27 октября Фома и Виктор Л. , привлекшие к делу еще одного знакомого по кличке Юка, пошли на дело.
-- Когда стемнело, мы положили доску одним концом на балкон квартиры, а вторым над входной дверью в подъезд, -- рассказывал на следствии Виктор Л. -- Фома стоял под дверью квартиры и прислушивался, Юка на улице наблюдал за обстановкой, а я стал на доску и начал сверлить дырки в раме кухонного окна. Просверлив несколько дырок, я ножом открыл защелку, а затем и окно.
Трое налетчиков залезли на карниз над входной дверью в подъезд. Фома первым забрался на кухню. Вера Петровна была дома одна, она спала на диване. Зажав ей рот рукой, чтобы не кричала, жертву связали оборванным телефонным шнуром и, приставив к горлу нож, потребовали деньги. При этом бандиты использовали уже опробованный сценарий с «кавказцами» и «западэнцами»:
-- Парень с грузинским акцентом требовал, чтобы я призналась, где прячу драгоценности, -- рассказывала вскоре после ограбления насмерть перепуганная Вера Петровна. -- Он говорил, что на меня навел «узбэк», и если я не скажу, где деньги, то мне «атрэжут голову и атнэсут узбэку», который ждет внизу.
Естественно, она указала на тайники с деньгами. У Веры Агрызковой в тот раз забрали около 5 тысяч долларов, золотые часы и кольца с бриллиантами, кожаное пальто и куртку…
После этого на какое-то время дороги Фомы и Виктора Л. разошлись. Фома, обзаведшийся к тому времени оружием (по словам товарищей, у него были автомат, обрез, мелкокалиберная винтовка с оптическим прицелом), сформировал вокруг себя более-менее устойчивое ядро «соратников». В него вошли некто Сема П. , весьма амбициозный молодой человек, мальчик-шестерка из Вишневого Кирилл по кличке Касьян, предоставлявший бандитам плацдарм в Киеве -- квартиру своей бабушки, Сергей Ш. по кличке Шеф и даже… собственный водитель -- владелец БМВ Виталий М. На их счету -- несколько ограблений в Фастове и Вишневом. Причем, жертв выбирали уже не наобум, а по четким наводкам: среди ограбленных -- начальник Управления торговли Фастова, проводники, работающие в поездах дальнего следования, артистка цирка…
В это время Валентин Л. тоже нашел себе друга -- некоего Сережу, на пару с которым он совершил несколько совершенно бездарных краженок.
В начале лета 1994 года до Фоменко доходят сведения, что директор антикварного магазина Вера Агрызкова… жестоко обманула его в 1992-м, отдав налетчикам якобы не все свои деньги. И у него зарождается план снова наведаться к Вере Петровне. Этой идеей он делится с Валентином Л. Забыв старые размолвки, друзья снова воссоединяются и начинают тщательно разрабатывать план нападения на антикваршу.
На разработку и уточнение деталей нападения ушло более двух месяцев. Одной из проблем было то, что в это время у Веры Петровны гостила дочь, приехавшая из США, где она наладила свое дело. Дочь вскоре должна была уехать. Дожидаясь ее отъезда, бандиты несколько раз проводили рекогносцировку на местности. Однажды Фома даже послал Виктора Л. и Шефа перерезать телефонные провода в подъезде. Как и ожидалось, в квартире сработала сигнализация, и вскоре к дому подъехала милицейская машина. Виктор и Шеф ушли от греха подальше к БМВ, ожидавшей их за квартал от дома Агрызковой. А сам Фома, скинув темную куртку и джинсы и оставшись в светлых шортах и футболочке, беззаботной походочкой возвращающегося со свидания влюбленного… направился прямо к дому Веры Петровны -- понаблюдать за возней сотрудников госслужбы охраны вокруг квартиры.
-- Она даже спит под сигнализацией, -- сказал Фома, вернувшись. -- Наверняка в квартире есть не меньше полумиллиона баксов.
Наблюдая за квартирой в течение почти двух месяцев, налетчики выяснили одну любопытную деталь -- ближе к полуночи, когда хозяйка ложится спать, окно спальни открывается на несколько минут.
-- Мы приехали к дому Агрызковой на БМВ, -- рассказывал на следствии Валентин Л. -- Касьян остался в машине, а мы с Фомой и Шефом пошли «работать». Залезли на балкон, по которому подобрались к открытому окну. Я влезал в квартиру первым, но когда я был еще в окне, в комнату вошла девушка лет двадцати пяти. (Это была дочь Агрызковой. -- Авт. ).
Девушку ударили по голове, затем связали лежавшую на диване хозяйку квартиры. Требуя деньги, налетчики душили Веру Петровну кабелем. Кроме денег, Фома требовал у жертвы… назвать адреса богатых скупщиков антиквариата. Возможно, надеясь на то, что ее оставят в живых, Вера Петровна назвала несколько адресов. Но это ее не спасло.
На следующий день Агызкову и ее дочь нашли в квартире задушенными…
Владимир Фоменко не зря требовал у директора антикварного магазина адреса коллекционеров. С этого времени банда Фомы, можно сказать, нашла для себя новую «золотую жилу» -- торговцев антиквариатом и драгоценностями. Бандиты почувствовали настоящий вкус золота…
Самое любопытное, далеко не все жертвы налетов, выбранные из этой среды, заявляли в милицию о том, что подверглись ограблению. Среди них была и некая Элеонора, нажившая целое состояние на посредничестве между владельцами антикварных вещей и коллекционерами, скупая за бесценок у несведущих людей подлинно музейные вещи, она перепродавала их знатокам за астрономические суммы. Когда в конце июля 1994 года «фоминцы» совершили налет на ее квартиру и, угрожая хозяйке ножом, похитили у нее около полутора тысяч долларов, золотые украшения и норковую шубу, она не стала заявлять о грабеже.
Об этом эпизоде следствие узнало лишь после ареста Виктора Л. При его расследовании произошел один курьезный случай: после того, как Виктор показал на месте, где и что они брали в квартире, его под конвоем отправили в машину, а сотрудники правоохранительных органов решили переговорить с Элеонорой. Один из оперативников (в антиквариате, как вы понимаете, не особенно разбиравшийся), завидев картину, висящую на стене, заметил: «Дорогущая, наверное, тысяч сто стоит!» -- «Да нет, дешевле, всего семьдесят, -- скромно ответила хозяйка. -- А вон та, на противоположной стене, действительно стоит… »
-- Я же говорил Фоме -- картины надо было брать!-- рвал на себе волосы Виктор Л. , узнав об этом разговоре.
За год, прошедший с убийства Веры Агрызковой и ее дочери и разбойного нападения на Элеонору, «фоминцы» ограбили еще одну коллекционершу антиквариата, заведующую столовой и даму из ювелирторга…
Награбленное не задерживалось долго в руках бандитов. «Володя Фоменко обожал с шиком проматывать деньги», -- рассказывала одна его старая знакомая Елена В. , фотомодель, удачно вышедшая замуж за богатого иностранца. Наведываясь к ней в гости, Фома одаривал подругу драгоценностями, как-то раз даже преподнес ей норковую шубку (между прочим, похищенную из квартиры антикварши Элеоноры). Разумеется, у нее не было никаких иллюзий относительно занятий Фомы и его друзей. Но на все вопросы Елены Фоменко любил отвечать одной фразой: «Я не бандит, я лишь уравниваю материальное положение людей».
Елена вспоминала один эпизод, очень ярко характеризующий пристрастие Фоменко к «широким жестам». Однажды при встрече стильная Леночка стала пенять приятелю -- чего, мол, он ходит в таком затрапезном виде? А потом взялась за дело: сначала отвела Володю в дорогой парикмахерский салон, затем -- в престижный бутик, где заставила перемерить кучу стильных и дорогих вещей. Приодев друга, Лена пригласила его домой. Выпив коньяку, Володя критически осмотрел свои обновки (почти на тысячу долларов!) и вдруг заявил: «Не нравится мне все это!» А затем, сорвал с себя дорогие вещи, и, переодевшись в свое старье, изрезал покупки ножом.
Но чтобы не делать из Фоменко эдакого «благородного разбойника», напомним, что параллельно с грабежами у банды рос и кровавый счет убитых. Среди них -- две пожилые женщины, матери удачливых бизнесменов, в квартирах которых не было найдено практически ничего. Из обреза бандиты застрелили пару, торговавшую на рынке. Из их дома привыкшие к крупным уловам бандиты вынесли добра аж на 550 гривен.
В начале 1995 года Фоменко и Виктор Л. знакомятся с фастовским бизнесменом Василием Ш. , владельцем одного из магазинов, и даже какое-то время живут на снятой им квартире. «Зачем вам Киев? -- говорил Василий Ш. -- У нас в городе масса богатеньких, которых можно пощипать».
Но с весны 1995 года банду словно преследует какой-то рок -- намеченные «дела» одно за другим заканчиваются неудачами. И тут, «на безрыбье», Василий Ш. предлагает Фоме новое дело -- заказные убийства…
Первой жертвой, которую предложил Владимир Ш. , должен был стать… Юрий О. , больше известный в городе как Капсюль, глава одной из преступных группировок. За его убийство Фоме было обещано пять тысяч долларов. Взявшись за «заказ», Фоменко вместе с Виктором Л. принялись отслеживать маршруты жертвы. Сложность заключалась в том, что Капсюль постоянно мотался из Фастова в Киев и, кроме того, почти нигде не появлялся один.
-- Мы с компанией отдыхали в баре, и я несколько раз выходил на улицу покурить, -- рассказывал на следствии Капсюль. -- Около часа ночи я вышел из бара со своей знакомой девушкой, и вдруг из глубины двора раздалась автоматная очередь.
Раненого в ногу Капсюля доставили в больницу, где он пробыл десять дней, В это время его навестил… старый приятель Володя Фоменко. Он принес раненому апельсины. А заодно отследил обстановку -- у Фомы была идея забросить гранату в окно больничной палаты. Однако (к счастью для больницы!) Капсюль, чувствуя, что ему грозит опасность, удрал из больницы домой. Каждую ночь в его комнате оставался ночевать кто-то из друзей. Но…
-- 12 июля, примерно в час ночи, меня разбудил звон разбитого стекла, -- вспоминает Капсюль. -- Я скатился с дивана на пол, а ночевавший у меня Саша Д. вскочил на ноги и крикнул: «Граната!». И тут раздался взрыв.
Саша Д. от полученных ранений скончался, даже не дождавшись приезда «скорой». Капсюль остался невредим. (Сейчас он уже осужден за разбой -- Авт. )
Это преступление было последним шагом Фомы вниз по криминальной дорожке. Начав со срывания шапок и мелких краж, он перешел к грабежам и убийствам, а затем -- и к заказным убийствам. А вскоре Фома погиб -- от рук своих же друзей.
Целая серия неудач озлобила не только главаря банды, но и его подельников. Как-то раз Шеф в разговоре с водителем банды Виталиком М. посетовал на то, что, мол, совсем Фома озверел. И припугнул Виталика тем, что главарь интересовался материальным положением его родителей и высказывался в том духе, что, дескать, пора мочить Виталика -- слишком много знает.
В конце июля 1995 года эти двое, Шеф и Виталий, пришли на пляж, где Фома имел обыкновение тренироваться. Главарь, лежа на скамейке, качал пресс, когда Валера, подкравшись к нему, ударил палкой по шее. Потерявшего сознание главаря оттащили в лесок недалеко от пляжа, связали. Затем Шеф вдруг сказал: «Ты представляешь, что будет, если мы его отпустим?» Виталик представлял… И понял, что у них остается лишь один выход.
Фому задушили веревкой. Затем Виталий пошел домой за надувной лодкой, одеялом и гирями, а Шеф остался у трупа. Ближе к вечеру, завернув Фому в одеяло и привязав к ногам гирю, друзья вывезли тело на середину речки Унавы и бросили в воду…
Обезображенный труп достали из воды через две недели. Для того, чтобы его опознать, пришлось проводить специальную экспертизу -- восстанавливать черты лица по черепу…
Следствие по «делу Фомы» началось еще в конце августа 1995 года. Множество возбужденных и безнадежно «зависших» уголовных дел по отдельным эпизодам деятельности его банды объединялись в одно, всплывали все новые и новые лица, причастные к совершению преступлений. Эта кропотливейшая работа заняла почти четыре года.
Сегодня остается надеяться, что суд в конце концов поставит точку в этой истории.