Имя Валдиса Пельша вот уже несколько лет неразрывно связано с программой «Угадай мелодию», превратившейся недавно в «Угадайку», выходящую на «Интере» по вторникам. За это Валдис даже получил почетное прозвище «главного угадайца» СНГ. За спиной у Пельша -- философский факультет МГУ, студенческий театр и группа «Несчастный случай». Сегодня работу на телевидении он совмещает с радио, концертами (его конферанс безупречен) и съемками в кино. На экране он темпераментен, а в жизни -- «горячий прибалтийский парень».
-- Валдис, говорят, в детстве вы были, что называется, трудным ребенком.
-- Возможно, я был озорным и дерзким, но трудным -- вряд ли. В нашем дворе все ребята были озорные и игры соответствующие. Например, жмурки на лестничной площадке с большими пролетами, где лучший способ ускользнуть от жмурки -- это перекинуться через перила и повиснуть над пролетом на руках, но… можно и сорваться. Или игры на стройке, там случались травмы и переломы, я, правда, этого избежал. Была игра «Кто первый провалится» -- только зимой, на льду замерзшего озера. Кто провалится -- тот дурак и идет переодеваться (если, конечно, не уйдет под лед).
Еще «Догони меня, мопед» -- очень интересная игра. Салки на льду на велосипедах, с цепями на колесах, чтобы не скользили, -- несколько велосипедов утопили. Вот такой у нас был двор, где ценились дерзость и отвага.
-- Но учились вы, тем не менее, в элитной школе.
-- В спецшколе с французским уклоном, она была единственной в республике, где язык изучали со второго класса. В те времена я даже сносно болтал по-французски. А когда поступил в МГУ, язык забыл, стал увлекаться другими вещами.
-- Философией или театром?
-- И философией, и театром.
-- Почему, в таком случае, не поступали в театральный?
-- Однажды я и двое моих приятелей помогали четвертому нашему дружку поступить в ГИТИС. Мы втроем шли перед ним и читали басню «Ворона и лисица», причем, делали это отвратительно. Нас прерывали словами: «Спасибо, достаточно». Последним шел он, читал хорошо, и его приняли.
-- Вас родители воспитывали в строгости?
-- Я вообще к воспитанию отношусь скептически, ничего никому привить нельзя, человек до всего должен доходить сам. Конечно, какие-то азы усвоить можно. А всему остальному сам быстро обучаешься и понимаешь, что за это дают в лоб, за это -- пинка, а за это -- просто убить могут. В воспитании главное -- жизнь и правильные книжки.
-- Вы много читали. Кто был вашим любимым героем?
-- Моим кумиром был Фритьоф Нансен -- вот это человек! После него все ученые кажутся просто отягощенными бытом стяжателями. С семи лет я читал о нем, он стал моим вождем по жизни.
«В программе «Эти забавные животные» я чувствовал себя ветеринаром»
-- Программа «Угадай мелодию» приказала долго жить?
-- Ну почему? Просто теперь она называется «Угадай и Ко» или «Угадайка», это не новая программа, а трансформированная «Угадай мелодию», ее ближайшая родственница. Вместо трех раз в неделю она выходит всего один, в Москве -- по субботам, в 18. 40, а на телеканале «Интер», насколько я знаю, по вторникам.
В отличие от «Угадай мелодию», «Угадайку» мы не записываем на полгода вперед. Сейчас записано всего пять программ, первая, с Аленой Свиридовой, уже вышла в эфир. На очереди запись еще восьми программ, но не больше.
-- В жизни вы очень спокойный, а на экране машете руками, как мельница. Такое впечатление, что это совсем другой человек.
-- Но это же роль, которую я играю уже не один год, -- 620 спектаклей сыграно. Сейчас работаю в видоизмененном проекте, и новый Валдис Пельш отличается от прежнего из «Угадай мелодию». Я стал спокойнее.
-- Когда зрители не угадывают очевидного, вам их убить не хочется?
-- Убить? Никогда! Легко рассуждать с позиции зрительного зала или ведущего программы, для которого съемочный павильон -- дом родной. Люди же волнуются, на них ступор находит. Когда я играл у Якубовича в «Поле чудес», нужно было угадать слово «трехчленность» -- принцип сюжета сказок. Я угадал одиннадцать букв, на табло было написано «трех--енность», и не угадать слово было просто невозможно, но я не угадал. Хотя камера меня в мандраж не вводит. Ну просто не мог дотумкать! Поэтому я всегда стараюсь помочь участникам. А если случай совсем уж тяжелый, засчитываю поражение.
-- И не сердитесь?
-- А чего сердиться, это моя работа, и ее условие -- помогать людям. Это все равно, как приходит пациент к врачу, а доктор на него злится из-за того, что у него печень увеличена.
-- По программе «Эти забавные животные» не скучаете?
-- Знаете, нет. Я там чувствовал себя ветеринаром. С тех пор я немного знаком с физиологией животных, но их самих -- ненавижу.
-- Вы фаталист?
-- В чем-то да, но вообще считаю, что на все в жизни мы влияем сами и за глупости надо платить. Глупость способна не только нанести большой вред, но и вообще поставить крест на человеке. И вовсе не потому, что так ему было предначертано.
-- А с мистикой в жизни сталкивались?
-- В Прибалтике, откуда я родом, много замков с привидениями. Они очень мирные, любят пиво с рыбкой, но тем не менее -- самые настоящие привидения. С ними я не встречался. А на бытовом уровне у меня мистики сколько угодно! Я знаю, что если что-то теряется, надо сказать, обращаясь к некой субстанции: «Слушай, ну отдай, пожалуйста. Мне эта вещь очень нужна».
-- Одежду какой фирмы предпочитаете?
-- Разных, у меня где-то порядка семи-восьми Домов представлено в гардеробе, если говорить высокопарно.
-- Как отдыхаете от трудов праведных?
-- Все зависит от количества свободного времени. Если удается выкроить неделю, беру акваланг и вперед, на море -- нырять, а если времени мало, то под город Чехов, в Третий московский городской аэроклуб -- прыгать с парашютом. У меня хороший парашют, элитный.
-- Насколько я знаю, увлекаться этим видом спорта вы начали еще в детстве.
-- Это правда. Я тогда занимался в ракетомодельном кружке, и у меня дома валялась куча запасных деталей. В том числе и парашюты, которые нужны для того, чтобы ракета вернулась на землю. И мы с приятелем с пятого этажа спускали хомяков на парашютах. А потом один из них в полете, очевидно, от страха схватился за парашют, и он не раскрылся. Хомяк погиб, к сожалению. Грустная история.
-- Валдис, как вы думаете, в чем секрет вашего обаяния?
-- Наверное, в том, что я не сволочь. Я добрый и хороший, потому что в моей профессии это выгодно.