Настя жалеет об одном: все друзья в школе, а она «прогуливает». Правда, накануне отъезда из Каховки в Киев одноклассники передали ей письма и подарки.
-- Настя разложила их на полу по всей квартире. Самодельные меховые ежики, резиновый козленок, эльф… А в записках столько искренности и доброты, -- говорит мама Татьяна Анатольевна. -- После публикации в «ФАКТАХ» 10 сентября с. г. о нас знает весь город. Очень благодарны редакции за помощь. Мы были просто поражены: такая огромная сумма -- 11217 гривен! А операция была крайне необходима. Мы оттягивали ее из-за того, что у нас не было денег, но это могло плохо кончиться.
-- Первую операцию я сделал Насте в два годика и предупредил, что следующая -- максимум через два года, -- говорит заведующий центром кардиохирургии детей грудного возраста Института сердечно-сосудистой хирургии АМН Украины Илья Емец. -- Но прошло шесть лет. Когда во время нынешней операции мы открыли грудную клетку, то увидели, что легочная артерия раза в три толще, чем должна быть, что она изуродована и давит на легкое. Да и в самом сердце есть изменения. Понадобилось отключить его на 43 минуты. Мы очень торопились, но все удавалось легко, опасные моменты прошли без осложнений. Тогда подумал, что ощущаю положительную ауру «ФАКТОВ». Наверное, читатели очень любят эту газету. А то доброе дело, которое было сделано, нашло поддержку в их мыслях и чувствах. Кстати, уже через восемь часов после операции (что случается довольно редко) Настя могла обходиться без аппарата искусственного дыхания, на третьи сутки из реанимации ее перевели в обычную палату. Первые несколько дней я даже боялся говорить о том, что считаю ее состояние хорошим. Теперь не боюсь.
А Настя уже очень хочет домой. Несмотря на то, что рядом мама и папа, что для моральной поддержки она взяла с собой любимые игрушки -- панду по имени Пашка и собачку Дружуню. Настя соскучилась по брату Виталику, который рассказывает ей сказки.
-- Провожая нас, Виталик едва сдерживал слезы. Ему такую же операцию Илья Емец сделал несколько лет назад, -- вспоминает мама. -- Сын уже взрослый, 20 лет, и понимал весь риск, на который мы шли сейчас. После операции я позвонила домой и сообщила ему, что все прошло хорошо. Вот тогда уже у него сдали нервы, он разрыдался, и родственники едва смогли его успокоить. Все самое страшное уже позади…