Согласитесь, сложно представить себе в российских телеэфирах фигуру более культовую, чем Виктор Шендерович. Создатель программ «Куклы» и «Итого» на канале НТВ, Шендерович за пять лет телевизионной жизни заработал себе репутацию «непотопляемой язвы». Только за первых два года существования «Кукол» в активе Шендеровича -- премия «Событие года» от телевизионной академии и уголовное дело, возбужденное и. о. генерального прокурора России.
Но прежде всего, Виктор Шендерович -- писатель, переводимый на английский, французский, немецкий, иврит. Постоянный автор Геннадия Хазанова, с легкой руки которого многие шутки Шендеровича стали народным фольклором. Как и фраза самого Хазанова: «Жизнь дается человеку только один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было потом мучительно больно за то, что никогда не видел живого Шендеровича».
-- Судя по всему, у ваших родителей и в мыслях не было, что вы станете писателем-сатириком?
-- У меня, знаете ли, тоже были совсем другие планы. Мечтал, например, стать футболистом. Сил на этом поприще потратил немало, просто не уходил с футбольного поля. Но, как видите, не сложилось. Новым увлечением жизни стал театр. Все началось с драматического кружка при Дворце пионеров. Потом я учился и (уже после армии) преподавал в театральной студии Олега Табакова. Затем я втянулся в это дело и преподавал в ГИТИСе и Щукинском училище. В общей сложности -- восемь лет.
-- Если вспомнить боевую молодость, что заставило вас взяться за перо?
-- Безусловно, армия. Служил в Забайкальском военном округе. По специальности, записанной в военном билете, я -- мотострелок. Фактически настоящая боевая учеба проходила всего дня три. Остальное время мы просто боролись за выживание. А вернувшись, я бросился выливать все накопившееся на бумагу. И -- наивный -- даже носил это в редакции. Где мне в лучшем случае вежливо объясняли, что напечатать такое просто невозможно, а в худшем -- готовили на меня ужасные рецензии, например, что я искажаю советскую действительность.
-- Но диссидентом Виктор Шендерович так и не стал…
-- Так сложилась судьба. Я всю жизнь вращался в кругах интеллигенции, скептически настроенной к советской власти. Но это все-таки далеко не диссидентская среда. Кухонный скепсис, ничего больше. Сейчас-то я могу сказать, что считаю своими по духу тех, кого называли диссидентами. Но в те годы я не мог похвастаться такими убеждениями. Я был вполне правильный советский юноша с полным комплексом представлений о том, что Ленин хороший, а Сталин плохой. Все это стало разрушаться разве что в конце 80-х.
-- С приходом перестройки «неосмысленный» период закончился, и апофеозом вашей деятельности стала программа «Куклы». Вы сами неоднократно признавались, что эта программа давно выдохлась. Из-за вашего напряженного графика?
-- Ну, программу «Куклы» придумали не мы, эту модель уже использовали на телевидении практически всех стран: в Англии, Франции, Чехии, Израиле, США, наконец. В России пик популярности «Кукол» пришелся на середину 90-х. Для нас это была невиданная вещь. Но то, что мы стали широко известны, связано не с качеством программы, а с качеством страны. Ведь никто не мог предположить появление такой программы при таком уровне политизации.
-- И плюс уголовное дело, которое против вас возбудили в 1995 году…
-- Да, тогда исполняющий обязанности генерального прокурора России возбудил в отношении меня и программы уголовное дело по статье 131, часть вторая. Умышленное оскорбление. Мы были вынуждены ходить на допросы и доказывать, доказывать, доказывать… Объяснять, какая разница между конкретным государственным деятелем и его кукольным образом. Почему обыгрывание кукольного образа и оскорбление конкретного лица -- совершенно разные вещи. Дело закончилось тем, что вскрылись очередные обстоятельства и в тюрьму сел и. о. генпрокурора.
-- Судя по тому, как активно вы переключились на новый проект, «Куклы» все-таки выдохлись?
-- Что касается качества программы, то что делается сегодня ничуть не хуже. Просто прошло пять лет, и мы стали частью пейзажа. За пять лет к нам привыкли. Очень трудно в каждой программе не то что прыгать выше головы, а просто держать планку. Конечно, бывают неудачи. Но бывают и удачи, поэтому я не считаю, что «Куклы» выдохлись. Просто выдохлось общество…
-- Насколько все вышесказанное вами можно применить к программе «Итого»?
-- Можно в какой-то степени… Этой программе -- всего третий год, а не шестой, поэтому, тут -- другие ритмы. Но все равно люди начинают привыкать…
-- Программа становится частью того же «пейзажа»?
-- «Итого» вообще не чужды приметы, присущие всем телепрограммам. Надо обновляться, вливать «свежую кровь». Не могу сказать, что программа идеальна. Но, судя по рейтингам и раздражению определенной публики, ее смотрят.
-- Вы часто упоминаете слово «пейзаж», ваша последняя книга так и называется «Московский пейзаж», против которого и направлена сила вашего сарказма. Выделиться во чтобы то ни стало -- ваш жизненный принцип?
-- К себе самому у меня всегда есть целый ряд претензий. В то же время есть и ряд амбиций, не позволяющих зафиксировать себя в телевизионном пейзаже с помощью клея БФ. Остваться навсегда в одной точке мне неинтересно. Если я пойму, что перестал быть интерсным, я просто уйду. И придумаю что-нибудь еще. Может быть, совсем уйду из телевидения. Просто само по себе какое-то достижение мне не нужно. Оно имеет ценность только вместе с проявленным ко мне интересом, реакцией публики.
«Facty i kommentarii «. 15 октября 1999. Культура