Барон Эдуард Фальц-Фейн -- 87-летний меценат немецко-русско-украинского происхождения, большой знаток антиквариата, ежегодно приезжает в Украину, чтобы побывать на земле, где родился, -- в заповедник Аскания-Нова, который до сих пор считает своим «потерянным раем». На прошлой неделе барон опять был нашим гостем. Он организовал и возглавил всемирный коллоквиум зоологов, посвященный спасению лошади Пржевальского, разведением которой занимались его предки. И, по его собственному признанию, в этот свой приезд он испытал самое невероятное потрясение за последние годы.
Время Фальц-Фейна было расписано буквально по минутам, и все же он принял приглашение посетить семинар, посвященный столетию Киевского художественного музея. Впрочем, пожалуй, и быть не могло. Барон -- тонкий ценитель живописи, его дом в княжестве Лихтенштейн -- настоящий художественный музей. «У нас в роду все любили живопись, -- вспоминает он, -- отлично рисовала мама, дедушка, Николай Епанчин, тоже был неплохим живописцем и даже написал несколько картин вместе со своим другом знаменитым художником Борисом Кустодиевым. А еще -- меня в этот музей просто потянуло… »
И как оказалось, неспроста. Конференция проходила в зале, где выставлены картины одного из самых известных художников начала века Александра Мурашко. Барон выступал последним, рассказывал о своей работе, о себе, о родных. Упомянул, что его мать, Вера Николаевна, урожденная Епанчина. «А вот на этом портрете не ваша мама?» -- поинтересовалась старший научный сотрудник музея Лариса Членова, указав на одну из картин. Барон буквально вскочил с места.
«Я сразу понял, что это она, -- взволнованно рассказывал потом Эдуард Александрович. -- Со стены на меня смотрели до боли родные глаза. Сколько в ней грации, изящества, женственности! А эта умопомрачительная черная шляпка! Мама сама придумывала новые фасоны шляпок и туалетов. На балах в Петербурге она всегда была королевой, пригласить ее на танец считалось за честь! Художник мастерски передал и ее характер -- нежный, мягкий, но с невероятной внутренней силой. Она на своих хрупких плечах вынесла все тяготы жизни в эмиграции, поставила нас на ноги. И в то же время всегда оставалась на удивление мягким человеком. К нам, детям, она относилась с огромной нежностью. Никогда не ругала, тем более не била, все непонятное старалась объяснить. И я унаследовал от нее эту мягкость в общении с людьми».
Эдуард Александрович, разволновавшись, показал две фотографии в кожаном переплете. «Вот это, -- сказал он, -- две самые любимые женщины моей жизни -- мама и дочка Людмила. Обе красавицы. Я, кстати, доченьку воспитывал так же, как моя мама меня. Сейчас дочь живет в Монте-Карло, замужем за голландским скульптором. Эти две фотографии всегда при мне. А портет матери, который находится в вашем музее, когда-то висел в нашем доме на ул. Институтской.
«Александр Мурашко -- ученик Репина. -- рассказала Лариса Членова. -- Я нашла сведения о том, что среди его работ есть и портрет Епанчиной, но который из них -- могла только предполагать. И вот такая невероятная «встреча»!»
Когда Эдуард Фальц-Фейн был в своем родовом имении -- заповеднике Аскания-Нова, ему пришлось оставить автографы на сотнях экземпляров «ФАКТОВ», где опубликовано его интервью, а также выслушать кучу самых разных предложений, в том числе и по организации совместного бизнеса. Некоторые из них здорово его развеселили: например, спонсировать производство кирпичей, на каждом из которых будет фамильный экслибрис Фальц-Фейна…
На этот раз Эдуард Фальц-Фейн увез с собой в Лихтенштейн несколько «бесценных», по его словам, подарков: картину с изображением его фамильной усадьбы, теперь уже разрушенной, целых шесть литров клюквы (для лечения артрита) и огромный 10-килограммовый херсонский арбуз. «На таможне опять глазами хлопать будут! -- рассказывал, смеясь, Эдуард Александрович, -- но я к этому уже привык. В Лихтенштейне арбузы -- совсем не то, что херсонские. Сплошь привозные, итальянские -- маленькие и кислые!»
Уезжал барон, по его словам, с теплотой и грустью в сердце, оставляя в Украине самое дорогое -- родину и портрет одной из двух самых любимых женщин…