Василий Епанченко деньги тратит исключительно на одежду, спички, соль и сигареты. А лекарства и еду добывает в лесу, который, по его словам, способен и вылечить и накормить. Главное -- знать, чем именно лечиться, что есть и как это приготовить. Василий Иванович знает и то, и другое. Поэтому в зависимости от сезона включает в свой рацион улиток, лягушачьи лапки, ужей, черепах, ворон, сусликов и даже ежиков. Не говоря уже о всевозможных салатах из крапивы, одуванчиков и лесного лука.
-- Угощайтесь! -- Василий Иванович широким жестом пригласил меня к столу. Я зачерпнула ложкой из тарелки аппетитно пахнущую горячую жидкость со светлым желеобразным мясом.
-- Это суп из нашей… болотной черепахи, -- радостно сообщил хозяин. -- Нравится? Я называю его «тортилл». А водка настояна на восьми травах, ее можно закусывать «охотничей колбаской» из ужей и маринованными грибочками. Колбаски эти я в морозильнике храню -- хватает на несколько месяцев.
Суп действительно оказался вкусным. Василий Иванович тоже с удовольствием его прихлебывал, объясняя при этом, что такую пищу ест уже много лет. И живой. Нескольких ложек мне хватило и, отодвинув тарелку, я вежливо поблагодарила за угощение.
-- Ну вот, и вы тоже, -- разочарованно протянул гостеприимный хозяин. -- Только китайцы в этом деле меня понимают. Ладно, давайте пить чай с чебрецом, мятой и листьями бузины.
В однокомнатной квартире стоят четыре огромных самодельных аквариума, три из них заняты обычными речными рыбами: сомом, лещом, окунем. На стенах -- фотографии кораблей, матросы, среди которых и Василий Иванович в тельняшке. Василию Ивановичу 51 год, 20 из них он отдал морю. Закончив одесскую «мореходку», более четверти века проходил на рыболовецком судне -- сначала матросом, потом коком. Побывал в разных странах и отовсюду привозил оригинальные рецепты. Сначала сам удивлялся: чего только люди не навыдумывают! Например, есть страны, где рыбу не солят, а просто сушат, какая при этом не испортится -- ту и едят. Но особенно поразила китайская кухня. Их повара вполне оправдывали известную китайскую мудрость, которая гласит, что китайцы едят все, что движется -- по земле, в земле и над землей.
Василий все рецепты перепроверял на себе. На корабле все новое всегда дегустировал первым: и креветок, и ящериц, и даже блюдо из китайской собаки. Единственное, что не смог взять в рот, -- африканские блюда из обезьян.
-- Да жалко их, бедных, -- возмущается бывший моряк. -- Я ведь сторонник теории Дарвина, как же это можно своих братьев меньших -- да на сковородку!
Однажды случилась беда. Во время шторма Василия зацепило тралом и выкинуло за борт. Полгода кок пролежал в больнице с диагнозом «черепно-мозговая травма» и был списан на берег. Пришлось вернуться в родной Днепропетровск. Но здесь его никто не ждал -- ни жена, ни друзья. Да и с работой в городе сложно было.
Первое время Василий перебивался разнорабочим. Потом устроился сторожем. Сейчас подрабатывает, где придется. Сначала тяжело было, но постепенно привык ко всему. А вот к пище не смог. Желудок требовал привычной экзотики -- и все тут!
-- Выход из положения подсказала сама жизнь. Летом я заболел, -- вспоминает он. -- А дома не то что лекарств, даже картошки не осталось. Вспомнил я тогда свою бабушку. Она была знахаркой -- на травах и прочих премудростях зналась. Вот я лежу и вспоминаю, чему она меня в детстве учила. Восстановил все до мельчайших подробностей. Вылежал дома три дня, чуть полегчало -- подался в лес. Нашел муравейник, разделся догола и сел в него. Онемел от боли: тысячи тысяч разъяренных насекомых впились в мое тело. Но положенные три минуты стойко выдержал. Потом стряхнул муравьев, оделся и пошел домой. Чтобы не занести инфекцию, все укусы смазал спиртом. Тело распухло, даже веки тяжело поднимать было, до кухни дойти стоило большого труда. Я ничего не ел, а все время пил отвары трав. Через три дня сдулся, как воздушный шарик, вместе с опухолью ушла и простуда. С тех пор голоданием и «муравьинотерапией» занимаюсь два раза в год в качестве закалки. И вам тоже советую -- это как прививка от всех болезней.
С тех пор Василий Иванович действительно перестал болеть и понял, что лес -- это его ближайший друг, врач и кормилец. Все теплое время года бывший моряк проводит в лесу -- собирает лекарственные травы, коренья, делает горькие настойки на лесных ягодах. Понемногу охотится, но не с ружьем (оформлять его слишком хлопотно), а с рогаткой. Круглый год ловит рыбу и купается в проруби. Особенно нравится ему лето, когда можно себя побаловать необычными блюдами из грызунов, ужей и даже ежиков. Жаркое из них -- самое его любимое фирменное блюдо.
Своими рецептами Епанченко охотно делится со знакомыми. Но те пробовать решаются редко, а некоторые откровенно крутят пальцем у виска. Как-то пригласили бывшего кока работать поваром в ресторан. Продержался несколько месяцев, а потом «не сошлись характерами»: он старался вкуснее приготовить блюдо, а начальство -- больше с посетителей содрать.
-- А дальше и того хуже стало, -- продолжил рассказ Василий Иванович. -- Пришли как-то ко мне от «зеленых». Оштрафовать хотели: мол, ты представителей Красной книги уничтожаешь… Я им пытался доказать, что не так уж много съедаю, и далеко не все из моей добычи -- редкие экземпляры. И для наглядности пригласил попробовать спагетти с дождевыми червями. От еды они отказались, но охотно приняли в подарок два ремешка из змеиной кожи! Больше не приходили, хотя обещали.
После этого свои кулинарные изыски стал скрывать. Никто моих кулинарных пристрастий не разделяет. Кого ни приведу -- увидят змею или колючки от ежика -- и больше сюда ни ногой. Как будто это моя чешуя или колючки, и я сам -- не мужик, а Змей-Горыныч какой-то!
На прощание Василий Иванович дал мне пакетик с лекарственными травами и по-отечески поцеловал в лоб.
Насколько подобного рода гурманство опасно для жизни? -- спросила я у анестезиолога отделения токсикологии киевской больницы скорой помощи Сергея Борщева.
-- У нас в стране практически нет ядовитых (в плане приема внутрь) представителей фауны, поэтому из вышеперечисленного отравиться ничем нельзя, -- сказал врач. -- Разве что икрой отдельных видов рыб и личинками некоторых насекомых. А наши лягушки отличаются от французских разве что размерами, как, впрочем, и жабья икра. Отравившихся в результате поедания лесных обитателей к нам не поступало. Травятся, в основном, грибами.
-- А как насчет «муравьинотерапии»?
-- Муравьиную кислоту в медицине используют в качестве дезинфицирующего средства. Но при укусах муравьи вместе с кислотой выделяют еще муравьиный яд, который может вызвать очень сильную аллергическую реакцию. Аллергикам вообще достаточно 5--6 укусов, чтобы, подобно этому матросу, раздуться, как воздушный шар. Думаю, и его реакция на муравейник -- тоже аллергическая. И если бы он не три минуты в нем посидел, а десять -- уж точно стал бы нашим пациентом. И неизвестно, выжил бы или нет. Так что лучше муравейники обходить. А по поводу образа жизни «лесного гурмана» не мешало бы проконсультироваться у психиатра.
-- На мой взгляд, «диагноза» в поведении этого человека нет, -- считает доктор медицинских наук, заведующий отделением УкрНИИ социальной и судебной психиатрии Александр Ревенок. -- Ведь он перепробовал национальные кухни разных стран, а среди них действительно немало совсем для нас непривычных. В том же Китае, например, считают, что нельзя съесть только отражение луны в воде. Насчет муравейника: о таком методе лечения я слышал, но подходит он единицам, у других может вызвать аллергию и даже смерть.
Славянам такие методы лечения и всеядность просто не свойственны. С другой стороны, в наше трудное время каждый лечится, как может: кто в проруби купается, кто в муравейнике сидит. Помните, как у классиков: «Спасение утопающих -- дело рук самих утопающих».