После того как в Донецке суд освободил от уголовной ответственности Гиви Немсадзе, которого раньше обвиняли в организации самой кровавой группировки Донбасса, потерпевшие по делу считают, что преступники не понесут заслуженного наказания
На днях председатель Киевского районного суда Донецка Владимир Баулин удовлетворил представление Генеральной прокуратуры Украины об освобождении Гиви Немсадзе от уголовной ответственности за укрывательство преступления в связи с истечением срока давности. Гиви Немсадзе вменялось в вину то, что он не сообщил в правоохранительные органы о двух преступных эпизодах, которые датированы 13 февраля 1992 года (когда был убит один человек) и 12 ноября 1998 года (когда были убиты сразу пятеро).
Напомним, в августе 2005 года Гиви Немсадзе был объявлен в международный розыск. Его обвиняли в организации преступной группы, на счету которой 57 убийств, совершенных с 1990 по 2002 год. Причина «разборок» — раздел криминальных сфер влияния.
На пресс-конференции в Донецке 27 декабря 2005 года, рассказывая о расследовании деятельности преступной группировки, тогдашний начальник Донецкой областной милиции Михаил Клюев заявил: «Обезврежено самое влиятельное, кровавое, жестокое преступное сообщество, лидером которого являлся Гиви Немсадзе». Милицейский начальник тогда даже разделил жертв банды на категории: «25 человек — коммерсанты, которых убивали с целью расширения коммерческих сфер влияния, присвоения бизнеса потерпевших; 19 — члены противоборствующих группировок, восемь — «предатели» из самой группировки Немсадзе и еще пять — случайные свидетели». В сентябре 2005 года правоохранители провели более 200 санкционированных обысков, в результате которых было изъято большое количество огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатки. Часть арсенала продемонстрировали журналистам: пистолетами и автоматами был завален длиннющий стол милицейского конференц-зала. Учитывая масштаб преступлений группировки, расследованием дела занялись Генеральная прокуратура и МВД Украины.
Тогда же были арестованы 11 членов банды, двоих из которых задержали на территории Российской Федерации. Лидера группировки Гиви Немсадзе объявили в международный розыск (его фотография еще и сейчас размещена на сайте Интерпола).
— Выборы выиграла противоборствующая политическая сила, — сказал в суде 57-летний Гиви Немсадзе. — В августе 2005 года против сторонников Партии регионов со стороны пришедших к власти «помаранчевых» начались политические гонения. Я узнал, что сотрудниками милиции задержаны мои знакомые (подсудимый перечислил имена еще нескольких донецких «политических диссидентов». — Авт. ), из которых пытками выбивались показания о преступлениях, которых они не совершали… Я понимал, что Луценко выполняет волю «помаранчевого» правительства. Понял, что ничего доказать не смогу. Я опасался за свою жизнь. Поэтому уехал к своим знакомым в Западную Украину.
— В прессе тогда муссировалась тема так называемой донецкой мафии, — горячо поддержал своего
клиента адвокат Анатолий Носовицкий. — Нужно было эту «мафию» показать. К сожалению, совпадают первые буквы в именах моего подзащитного и его брата — «Г». Но Гурам, старший брат Гиви Джвебиевича, к тому времени уже умер (в 2003 году. — Авт. ), а нужен был живой деятель. Поэтому «появился» Гиви Немсадзе.
Судья Владимир Баулин также озвучил на слушании мысль о фатальном совпадении инициалов:
— В материалах следствия не писали Гиви Немсадзе, писали:
«Г. Д. Немсадзе». Подследственные, давая показания, имели в виду не Гиви, а Гурама.
— Лично я к преступному миру отношения никогда не имел, занимался исключительно предпринимательской деятельностью, — заявил на суде Гиви Немсадзе.
По словам подсудимого, у него были доверительные отношения со старшим братом Гурамом (ранее судимым). Гурам бывал у Гиви в офисе и даже встречался там с какими-то «своими» людьми.
— Люди иногда думали, что я с Гурамом — единое целое, — объяснял судьям Гиви Джвебиевич. — На самом деле у него была своя жизнь, у меня — своя. Брат всегда держал меня в стороне от своих дел. По слухам, ходившим у нас в районе, я слышал, что меня ассоциировали с определенной группировкой, говорили, что у меня есть бригада. Это связано с тем, что в то время было много покушений на бизнесменов, в том числе и на меня. Я вынужден был нанимать в охрану крепких спортивных ребят. Периодически они менялись. В середине 90-х бизнес и криминалитет были тесно связаны и переплетались. А поскольку криминал в то время пытался подмять под себя бизнес, то мне приходилось иногда пользоваться советами старшего брата, его авторитетом. Если бы брат был жив, конечно, я не давал бы эти показания, — отметил подсудимый, повествуя об убийствах, к которым он оказался «невольно причастен».
Впервые смолчал Гиви Немсадзе 13 февраля 1992 года, когда был убит житель Донецка Владимир Курс, которого один из знакомых Немсадзе заподозрил в организации кражи из своего гаража. «Потерпевший» вместе с Гиви и другими товарищами-спортсменами поехал к Курсу выяснять отношения. «Ни о каком избиении речи не было, не говоря уже об убийстве», — подчеркнул Гиви Немсадзе. Но, увы, один из участников той беседы применил силу. «После очередного удара Курс упал и захрипел, — рассказал подсудимый. — Я сказал, чтобы его везли срочно в больницу — не дай бог ему плохо будет!»
Спустя несколько минут Курс скончался. Убийца под давлением своего друга Гиви Немсадзе пообещал, что сдастся милиции. Но другие участники беседы посоветовали виновному не связываться с правоохранителями, а просто «похоронить убитого в районе шахты «60-летия Украины». Я психанул на них», — рассказал Гиви Немсадзе, который вынужден был подчиниться решению товарищей.
Второй раз Гиви Джвебиевич смолчал об убийстве пятерых(!) человек, чтобы не выдавать Гурама, устранившего своих врагов прямо в офисе младшего брата.
— 12 ноября 1998 года вечером я заехал в офис, где забыл документы, — рассказал суду Гиви Немсадзе. — Я увидел в своем кабинете Вадима Мишакова и Олега Шаталова, лежащих в лужах крови, рядом находился мой брат и еще несколько человек. Я был настолько шокирован, что потерял дар речи. Когда пришел в себя, начал ругаться с братом и всеми, кто там был: «Что вы натворили? Во что вы превратили офис?!» Гурам взял меня за руку, вывел из кабинета и сказал, что у него не было другого выхода. Брат объяснил, что достоверно узнал о том, что они (убитые. — Авт. ) собираются отделиться — организовать свои группировки, и для этого готовили на него покушение. Гурам успокаивал меня, чтобы я не переживал. Ну как не переживать?!
Гиви Немсадзе поведал суду, что смутно помнит дальнейшее, но точно знает: он «ни в кого не стрелял, никого не закапывал, у меня и оружия, в принципе, никогда не было».
По словам прокурора, события того вечера развивались так: на окраину Донецка под действующий террикон (на который все эти годы продолжали сваливать породу) вывезли не только тела двух мертвых «заговорщиков», но и еще троих живых «врагов», подозреваемых в расколе — в том числе Александра Мишакова (младшего брата Вадима Мишакова) и его водителя. Их тут же расстреляли и, предварительно раздев, зарыли в одной яме. Извлекли тела убитых лишь восемь лет спустя, когда МВД заявило об аресте «самой кровавой банды Донбасса».
Валентина Мишакова не присутствовала при оглашении решения суда, так как судья зачитал вердикт на полтора часа раньше назначенного им же срока. Возмущенным потерпевшим и журналистам, пришедшим на оговоренное время, Владимир Баулин, председатель Киевского районного суда Донецка, объяснил: «Когда судья находится в совещательной комнате, он не знает, когда закончит документ. Я сказал: «На завтра», но когда «на завтра», не знал. Решение оглашено в законном порядке». Судя по всему, подсудимый с адвокатом и охраной «угадали» момент, в который служитель Фемиды объявит решение.
Впрочем и другие потерпевшие по делу «группировки Г. Д. Немсадзе», которых журналисты неожиданно встретили в этот же день в том же районном суде, рассказали, что с ними поступают точно так же: то вдруг повестка на заседание суда не придет, то приговор огласят без них. Оказалось, что банду судят частями. И, в основном, тоже «за укрывательство преступлений», а также за незаконное хранение оружия.
— Пока вели следствие в Киеве, нас успокаивали: «Не бойтесь, бандитов уже никто не выпустит», — рассказала потерпевшая Лариса Власова мать предпринимателя Дмитрия Власова, похищенного вместе со своим водителем Артуром Шевелевым. — Я терпеливо ждала два года, пока начнутся судебные заседания. А осенью 2007 года банду стали судить частями: сначала пять человек, потом шесть, потом одного, потом еще двух. Дадут им годика по два, они уже опять на джипах разъезжают, а наших детей поубивали, позабирали у них предприятия, сделав нас нищими. Никто из обвиняемых не просил на суде у нас прощения, никто не каялся в убийствах. Все ходатайствовали лишь о том, чтобы их не лишали свободы.
По словам Власовой, во время судебного заседания свидетели показали, что фирма «Укрконтракт», которая принадлежала Гиви Немсадзе, задолжала ее сыну Дмитрию Власову 230 тысяч гривен. Дмитрий поехал к Гиви Немсадзе, попросил вернуть долг. Деньги ему не отдали. А спустя два дня, 12 октября 2001 года, Власова вместе с его водителем похитили.
В августе 2005 года в заброшенном колодце шахты обнаружили пять трупов, среди которых опознали Артура Шевелева. Тело Дмитрия Власова так и не нашли.
— На каждом суде только об одном прошу: «Скажите, где мой сын? Его же надо хоть похоронить по-христиански», — плачет мать Дмитрия.
Потерпевшие не верят в то, что преступной группой руководил Гурам Немсадзе, и, после того как во вторник, 28 сентября, Апелляционный суд Донецкой области отклонил их апелляции, намерены подавать кассацию в Верховный суд Украины.