«Родители иногда такие имена придумывают, что в голове не укладывается! Но, с другой стороны, Когда в семье по семнадцать детей, их же всех Иванами да Марьями не назовешь… »
Село Иживцы Сторожинецкого района Черновицкой области в своем роде уникальное. Здесь рождаемость втрое(!) превышает смертность. Только в этом году в поселке умерли 28 жителей, а на свет появились аж 84 малыша!
Прошлым летом Иживцы пережили сильнейшее наводнение, которое оставило без жилья половину семей. В селе нет работы, люди едва сводят концы с концами, дороги размыты, до ближайшего большого села — Чудея — нужно добираться пешком. Однако несмотря на все эти беды и неурядицы, районная больница с завидным постоянством принимает рожениц именно из Иживцев.
— Да, наш поселок действительно удивительный, — улыбается секретарь сельсовета Иживцев Инна Лукьян. — Мы здесь живем совершенно обособленно. Автобус приходит раз в день и тут же отправляется обратно. Не успеешь — придется добираться до ближайшего населенного пункта попутками. Кроме того, 99 процентов местных жителей говорят только по-румынски. Ну и, конечно, многодетность. В селе 1850(!) детей. И 255 матерей-героинь. В каждом доме воспитываются как минимум трое ребятишек. Но есть и такие семьи, где растут по 15-17 детей! Молодые женщины, у которых много братьев и сестер, сами рожают не по одному ребенку. Недавно, когда губернатор области награждал матерей-героинь, выяснилось, что в одной семье их было сразу две — и мать, и дочь.
- Выходит, что в Иживцах многодетность — это традиция? Или, так сказать, дань моде, чтобы не быть хуже, чем соседи?
— Нет, конечно. Хотя останавливаться на одном малыше здесь действительно не принято. Но дело в другом. Практически все местные жители — верующие. Православные, баптисты, пятидесятники… У них не заведено ни делать аборты, ни предохраняться. Рожают, сколько получается. А по поводу моды, так это справедливо только в смысле выбора имен для новорожденных. Кто начал эту традицию, не знаю, но сейчас родители такое придумывают, что в голове не укладывается! У нас в селе живут девочки Наоми, Дарси, Бьянка, Патрисия, Росенда, Жасмина, Лоредана, Мариэлла, Сабрина, мальчики Якуб, Авраам, Юстин, Юнас, Симеон, Ариан, Ричард, Луис, Бениамин… И все имена в сочетании с украинскими или румынскими фамилиями! Но, с другой стороны, когда рождается по 17 детей, их же всех Иванами да Марьями не назовешь…
- А достаток семей позволяет прокормить столько ртов?
— С голоду никто не умирает, — объяснила Инна Ильинична. — Государство выплачивает пособия и материальную помощь по уходу за детьми. А еще все выходцы из многодетных семей с юности трудятся, помогают родителям, подрабатывают и думают о будущей крыше у себя над головой. Например, сегодня в Иживцах строится около 200 новых домов! И не хаток, а двухэтажных коттеджей. Конечно, с работой в селе трудно. Кроме больницы, двух школ, детского садика, сельсовета, нескольких торговых точек и магазинов, устроиться некуда. Большинство местных жителей едут на заработки за рубеж — в Россию, Италию. Отцы семейств в теплый сезон трудятся там на стройках, а жены с детьми остаются здесь. Поэтому неудивительно, что чуть ли не каждая из них водит машину: добраться никуда из села невозможно, мужа нет, а машина в гараже. У нас тут недавно открыли курсы для водителей. Так в группе учились 28 девушек и всего двое ребят.
- Наверное, такое количество детей для села не подарок? Шкодят порой?
— Здесь такого не бывает! — уверяет секретарь сельсовета. — Если подростки не в школе, значит, заняты работой по дому. Дети дружные, покладистые. Спор может возникнуть только из-за конкуренции между девочками за внимание ребят. Потому что на десять девчонок, как в песне, по статистике, девять ребят. А вообще, когда враждовать? У каждого огород, хозяйство, стройка… Хотя знаете, — задумавшись, говорит Инна Ильинична, — есть у нас и такие семьи, где по восемь детей, а коровы, к примеру, нет. Это потому, что до недавнего времени сельхозпродукция стоила копейки и купить три литра молока было гораздо дешевле, чем держать скотину. То же самое касается огородов и овощей. Но в нынешнем году неурожай. Дожди, наводнения… Картошка, кукуруза, корма — все пропало. Вода не поднималась до такого уровня уже 90 лет. Да что я говорю, идемте, посмотрите сами!
В промозглый осенний день в Иживцах тоскливо. Голые поля, пустые улицы, недостроенные дома… Практически в каждой хате кипит ремонт. Не стал исключением и дом Николая и Валентины Фрунза, к которым корреспондент «ФАКТОВ» направилась в гости. Из всех многодетных это чуть ли не единственная семья, хоть немного говорящая по-русски. Красивый, даже нарядный домик, обшитый розовой вагонкой и с зеркальными витражами на окнах, внутри оказался не таким уютным: некоторые комнаты и коридор — без обоев и полов, на голом бетоне проложены доски.
— До наводнения в доме было очень хорошо. Ковры, ремонт, — словно извиняясь, говорит хозяин, высокий стройный мужчина с темными глазами. — Меня зовут Аристотель, но вы называйте просто Николаем.
- ?..
— Понимаете, папа записал Аристотелем, в честь дяди. А маме имя не нравилось. Так что по документам я Аристотель, а в жизни — Коля. Это моя жена Валентина, — представляет он улыбчивую женщину в платке. — Это дочки Анжела, Алина и Валентина, младшенькая. Вот дочь Алена, — показывает он на примостившуюся на стуле молодую маму, кормящую грудью малыша. — Знакомьтесь: Верочка, невестка, — из-за дверей выглядывает очаровательная девушка с округлившимся животиком. — Она жена нашего сына Ивана, беременна вторым ребенком. А вот их сынок Эммануил, — объясняет Николай, показывая на полуторагодовалого мальчишку, дерущегося за игрушки со своим братиком.
- Вы не путаете имена своих детей и внуков? — оглядываю я членов семьи.
— Детей не путаю, — качает головой Николай. — Их у нас было тринадцать. Старший, Георгий, уехал в Америку, заболел лейкемией и шесть лет назад умер. Сейчас ему был бы 31 год. Там остались его жена и двое детей. Второму сыну, Андрею, 30 лет. У них с женой четверо детей, старшему из которых четыре годика. Лиде — 28, у нее тоже четверо. Аленке — 25, у нее двое. Ивану — 24, пока у них с Верочкой один ребенок, но скоро будет прибавление. Остальные еще не обзавелись семьями. Неле — 20 лет, двойняшкам Нине и Наде — 19, Даниэлу — 18, Анжеле — 15, Алине — 13, Тане — 12 и самой маленькой, Валечке, — пять. А вот с внуками я уже начинаю путаться. Хорошо помню только, что их тринадцать — 12 мальчиков и одна девочка, Габриэлла.
- Как вы познакомились с женой?
— Оба мы из этого села, — улыбается Николай. — Встречаться стали, когда я из армии вернулся. Ходили в одну церковь. Мы пятидесятники, как и наши родители. Поженились. Я работал столяром в колхозе, ездил в Латвию на стройки. Жена сразу после свадьбы забеременела, одного за другим родила мальчишек. Мы ютились у моей тещи, потихоньку строили дом. Наконец переехали сюда. Здесь все сделано моими руками, и так, чтобы всем было уютно и удобно, — хозяин дома показывает оригинальную печь, обложенную кафелем и обнесенную деревянными бортиками наподобие детской кроватки. Там на одеяле рядочком, как воробышки, сидят младшие детки и внуки Фрунзы. — Знаете, как хорошо здесь спать зимой! Центрального отопления ведь у нас нет, газа тоже. Топим печь, включаем обогреватели.
- Как вы справляетесь с такой оравой? — спрашиваю у Валентины.
— Дети помогают! У каждого свои обязанности. Анжела готовит вместе со мной еду на всех, маленькая Валечка пасет коров, Алина с Таней картошку копают. Даниэл у людей подрабатывает — разгружает кирпичи. Еще у нас несколько гектаров земли. И мы садим, копаем, пропалываем вместе с детьми. Кроме того, нужно ухаживать за скотиной: держим лошадь, корову, свиней, птицу… А вот готовить на всю семью действительно хлопотно. В день у нас уходит до пятнадцати литров борща, пять-шесть буханок хлеба. Покупать его дорого, пеку сама. К праздникам готовим и украинские блюда (вареники, голубцы), и румынские (например, плачинды). Вот, смотрите, какой запас, — хозяйка показывает стоящие рядочком 20 трехлитровых банок молока. — Сметана будет, творожок… И соседских детей накормить надо! Они же бегают в гости. И играют вместе с нашими, и кушают. Как-то соседка удивлялась: «Сынок дома ложки в рот не возьмет, а у вас уплетает за обе щеки». А ему компания нужна!
- С соседями, я так понимаю, вы дружите?
— Да, — отвечает Николай. — Особенно сплотились во время наводнения. Помню, вижу в окно, как с горы на наш дом идет стена воды. Каких-то двадцать минут — и дом был затоплен. Детей, корову я выносил на плечах, по пояс в воде. Мы спасались в нашем недостроенном домике на вершине холма. Туда же забрали соседей. У нас пропали деньги, документы… Убытки страшные. Хорошо, хоть государство потихоньку возмещает. Через неделю после беды выдали нам по тысяче гривен, потом еще четыре. Денег, конечно, не хватает. На детей получаем в месяц 1400 гривен. Старшие нам помогают трудом, а мы им — деньгами. Андрею, например, нужно жилье. Ему сложно: жена, четверо маленьких детей и одна комнатка в недостроенном доме. Хорошо, что, когда мы с супругой заняты, дочери и обед приготовят, и уберут, и за малышами присмотрят. Я никогда детей не наказывал. Просто не за что!
- Наверное, в многодетной семье один ребенок подхватил вирус — и тут же заболевают все остальные?
— Они у меня вообще… не болеют, — говорит Николай. — Самые слабенькие могут посопливить день-второй. И прививок мы не делаем: в нашем селе несколько детей умерли после вакцинации.
- В садик, школу все ходят?
— Только Валю не отдали в сад. Пусть дома побудет немножко. В следующем году в первый класс отправим. Учатся дети неплохо. Старшие младшим помогают. Я объясняю, если что непонятно. Даже конкурсы между детьми интеллектуальные устраиваю: кто больше знает по географии или истории.
- А отдыхать отправляете?
— Двое детей в этом году побывали в лагерях отдыха, государство оплатило путевки. Сами мы их никогда никуда не вывозили: времени нет. То сбор урожая, то консервация. Но на Пасху мы всегда устраиваем пикник в Карпатах, да и в выходные стараемся хоть немного отдохнуть.
На мой вопрос, как же им живется в семье, где приходится делиться друг с дружкой не только одеждой, но и куском пирога, младшие дети ответить не смогли. Каждый только робко улыбался и что-то тихо произносил по-румынски. Поговорить удалось только со старшей дочерью Лидой. Она вместе с мужем, тремя сыновьями и дочерью живет отдельно от родителей, в соседнем поселке.
— Я всегда любила малышей, — улыбается Лида. — И с детства хотела, чтобы у меня, как и у мамы, было много деток. Когда была младшей и росла с братьями, мечтала о сестричке. А в три годика мама вернулась из роддома с пищащим сверточком, положила его на кровать и вышла. Я боялась подойти. Думала: «Если снова брат, унесу его обратно в роддом». Но там лежала Аленка! Я была счастлива. Когда мы подрастали, работы было много. И на кухне стояла, и огород полола, и с малышами помогала. Мама рожала почти каждый год и просто не справлялась. Мы здоровые были, сил хватало. Когда я в школу пошла, не могла дождаться конца уроков, чтобы домой идти. Мне хорошо было в семье, наверное, потому, что такие чудесные родители. Спокойные, заботливые. Хотя и строгие. Но это хорошо. Если бы была вседозволенность, неизвестно, что бы из нас выросло. Помню, отец ругал больше всего за разбросанную обувь, незастеленную кровать и грязную одежду.
Стараюсь перенять от мамы все лучшее. Готовлю то, что она готовила, даже хлеб пеку. Но такие вареники, как у нее, ни у меня, ни у сестер не получаются. Кстати, сестрички для меня — самая сильная поддержка. Я их растила, а они мне помогают с детьми. И мы никогда не ссоримся.
- Неужели в детстве даже из-за игрушек не дрались?
— Было. Родители подарили мне прекрасную куклу, а братья отобрали. Я так рыдала! Поэтому слежу, чтобы мои сыновья не обижали Габриэллу и не забирали у нее игрушки.
- Вы еще хотите детей?
— Как Бог даст, — улыбнулась Лида. — А я не против.