Вдова знаменитого режиссера отметила 80-летний юбилей
В фильмографии Нины Гребешковой около 70 картин. Зрители полюбили ее Надю Горбункову из «Бриллиантовой руки», тетю Клаву (»Спортлото-82»), Мусика (»12 стульев»). Как признается Нина Павловна, ее главная роль — «жена Гайдая». Гребешкова никогда не просила мужа, чтобы снимал ее. Перед смертью знаменитый режиссер сказал: «Я виноват, что так и не сделал специально для тебя ни одной картины», а Нина Павловна ответила: «У тебя 18 фильмов, у меня — больше шести десятков, но зрителям я запомнилась по маленьким ролям именно в твоих комедиях». Когда Гайдай приступил к съемкам «Кавказской пленницы», где Гребешкова сыграла врача психбольницы, актрису приглашали на Киностудию имени Довженко сняться в главной роли. Нина Павловна отказалась…
Нина Гребешкова не поменяла квартиру в «актерском» доме возле станции метро «Аэропорт», где много лет прожила со своим именитым супругом. В доме все осталось, как было при Леониде Гайдае. Здесь же актриса отметила свой 80-летний юбилей.
- Нина Павловна, с юбилеем вас! Как погуляли?
— Спасибо большое, отметили в домашнем кругу. Получила телеграммы от президента и премьера России. Не считаю собственное
80-летие поводом для большого веселья, хотя и старой себя не чувствую (смеется). Правда, с кино решила «завязать», пусть молодые снимаются. Мне достаточно того, что имею прекрасную дочь и внучку.
- Это правда, что в актрисы вы попали случайно?
— Я мечтала быть учительницей начальных классов, но не получилось. А всему виной случай. Был такой поэт Владимир Луговской, вместе с его дочерью Машей я училась в «девчачьей» школе — мы дружили. И вот на дне рождения подруги ее папа (он не жил в семье, приходил по праздникам и выходным) начал спрашивать, кто куда будет поступать. Маша сказала, что хочет быть археологом, а я заявила, что мечтаю быть учительницей». «Почему?» — поинтересовался поэт. «Хочу сеять разумное, доброе, вечное», — сообщила я. «Вы знаете, — сказал он мне, — есть другая профессия, которая сеет доброе, разумное, вечное. Не хотите стать артисткой?» — «Нет, вы что, это исключено». Я не была скромной девочкой, наоборот, достаточно заводной, но об актерстве даже не мечтала. А отец подружки как человек творческий, видимо, что-то разглядел во мне. «Маша, — сказал он своей дочке, — только закончите школу, бери ее аттестат и неси во ВГИК». Я даже не знала, что есть такой институт. Конечно, восторгалась артистками, но сама и подумать не могла о том, чтобы стать актрисой. Это было что-то нереальное.
И все-таки мы с подружкой (я бы сама никогда не рискнула) поехали подавать документы во ВГИК. Правда, их не хотели брать, сказали, что уже и так 1200 человек будут участвовать в конкурсе. Но Маша стала упрашивать председателя приемной комиссии: «Это не мои документы, а подруги». На меня жалостно так посмотрели и сказали: «Ладно, давайте». В институт я прошла сразу. Более того, даже еще не поступив, получила приглашение на пробы в картину «Смелые люди» — сразу на главную роль.
- И как дебют в кино?
— Режиссер Константин Юдин сказал: «Ты можешь сыграть эпизод, на главную героиню не тянешь». Я действительно была еще «зеленая», поэтому согласилась на эпизод. «Ух ты! Я моментально стала великой актрисой!» — думала тогда я (смеется). Впервые попав на студию, была в восторге. И хотя новые декорации, ужасно коптящие угольные фонари имели не самый приятный запах, мне казалось, что на «Мосфильме» просто потрясающий аромат.
- Во ВГИКе вы и познакомились со своим будущим мужем Леонидом Гайдаем?
— Мы учились на одном курсе, только я на актерском, а он — на режиссерском отделении. Режиссеры брали нас, как подопытных кроликов, в свои сюжеты, да и сами они должны были учиться актерскому мастерству. Леня был серьезным молодым человеком. Он вернулся с фронта, повидал жизнь, а я была 17-летней девчонкой, только что окончившей школу. Ребята над нами постоянно подшучивали. Раньше девочки и мальчики учились в школах отдельно, поэтому студентки частенько забывали, что рядом находятся ребята. По привычке могли задрать юбку, чтобы поправить резинки на чулках. Парни просто ржали над нами. Кстати, Гайдай хорошо учился, был даже сталинским стипендиатом. Правда, на первом же курсе его отчислили по идейным соображениям — он всегда был нестандартным человеком, не таким, как все.
- У вас случилась любовь с первого взгляда?
— Мне кажется, Леня сразу «положил» на меня глаз, я же поначалу не имела на него никаких видов. Леня не был красавцем: худой, какой-то такой поношенный. Но спустя четыре года мы поженились Вместе прожили 40 лет.
- Почему вы не взяли фамилию мужа?
— Долгое время многие даже не знали, что мы поженились. Когда расписались, Леня, конечно, обиделся, говорил: «Тебе моя фамилия не нравится?» Но я уже снялась и в «Испытании верностью», еще в нескольких картинах. Народ знал меня как Гребешкову, а фамилия Гайдай такая, что сразу не поймешь, мужчина это или женщина. В конце концов Леня смирился, но все равно иногда высказывал: «Представляешь, как бы было хорошо: «Нина Гайдай!» Кстати, он всех, в том числе и меня, на съемочной площадке звал по имени-отчеству. Даже к юному Харатьяну обращался: «Дмитрий Вадимович». Когда Харатьян сказал: «Леонид Иович, зовите меня Димой», Леня ответил: «А это надо заслужить!» Только на Юрия Никулина не распространялось Ленино правило.
- Никулин был любимым актером Гайдая?
Как-то Юра пришел и предложил: «Мы сейчас с Моргуновым и Вициным на пенсии, все живы, давай снимем «Трус, Балбес и Бывалый — пенсионеры», люди ведь так любят этих героев. Но Леня отказался. Он и раньше считал, что пора с этой троицей кончать, это уже отработанный материал. Но авторы сценария настаивали: «Как можно отказываться от золотой жилы?». К тому же Гайдай был сильно обижен на Евгения Моргунова, который, придя на просмотр очередной картины, заявил: «Ну ты, Гайдай, совсем мышей не ловишь!». Женя был пьяный, злился на супруга, поскольку ему казалось, что Леня больше снимает Вицина и Никулина. Тогда-то муж и заявил: «Все, больше никогда этой троицы не будет». Вообще, Леня был совершенно не конфликтный, бывало, я ему про кого-то хотела рассказать, а он вставал и уходил — ничего не хотел слышать.
- Думаю, завистников у такого режиссера было предостаточно?
— Один из них — сценарист Виктор Мережко. Как-то полетели мы большой компанией киношников в Малайзию в туристическую поездку. Добирались через Индию, где у нас родилась внучка. Дочь с зятем жили в Индии, он работал в торговом представительстве. Не забуду, как перла туда огромный чемодан с сушеной смородиной, гречкой, манкой, пеленками (там же все ткани синтетические). В самолете сидела с Таней Лиозновой, а перед нами — Гусман и Мережко. Они только познакомились. Сперва Бондарчука обсудили, потом до Гайдая добрались: «То, что он снимает, вообще не искусство». В тот момент эти два человека для меня просто умерли. Вернувшись домой, я нашла несколько сценариев Мережко, которые он приносил Лене, и отнесла на помойку. Зачем несешь рукописи, если это не искусство?
- Гайдай пересматривал свои фильмы?
— Каждый день, гуляя с собакой, смотрел афишу, что идет в кинотеатре «Баку», который был рядом с нашим домом. Возвращался и говорил: «Ты знаешь, три картины идут. А ведь прошло уже 20 лет после съемок!». Покупал билет, шел и смотрел свои фильмы, а потом делился со мной: «Во все времена зрители смеются в одних и тех же местах».
- Правда, что за родившиеся на площадке шутки он выставлял актерам по бутылке шампанского?
— Чушь полная, которую придумал Никулин. Леню как-то пригласили выступить на телевидение перед показом «Бриллиантовой руки». А он был расстроен, что из картины многое вырезали, и отказался. Тогда позвали Юрия Никулина, а он в эфире возьми да ляпни, что Гайдай за каждую шутку дарил бутылку шампанского. Я в кресле прямо подскочила: «Леня, что он такое говорит?». Вечером они с Никулиным созвонились, и Леня возмутился: «Юр, что ты там наплел, какие бутылки?». На что Никулин ответил: «Но ведь так интереснее». С тех пор эту легенду и подхватили.
- В жизни муж любил пошутить?
— Был очень серьезным, но иногда на него находило. Как-то в гости приехал режиссер из Киева. Разговаривают они, значит, и тут Леня спрашивает: «А ты читал потрясающую статью в «Правде?». Газеты «Правда», «Литературка», «Экран и сцена», «Вечерка» у Гайдая всегда находились в определенном порядке, и наш фокстерьер Ричи усвоила, где какая газета лежит. «Ричи, принеси «Правду», — попросил Леня, и собака притащила в зубах нужную газету. Гайдай открыл ее: «Ой, этой статьи здесь нет. Ричи, а ну-ка дай «Известия». Собака выполнила и эту просьбу. Восемь разных газет принесла. Наш гость сидел с отвисшей челюстью: «А что, она у вас читать умеет?». Леня потешался.
- Он любил животных?
— Коллекционировал статуэтки осликов, и в каждой его картине обязательно были эпизоды с кошками. Особенно любил черных. Когда Ричи была маленьким щеночком, он с ней очень своеобразно играл. Однажды, съев борщ, Леня достал в кастрюле кость с мослами и хрящиками, положил себе в тарелку и понес в кабинет. Думаю, что он задумал? Вдруг слышу лай из комнаты. Захожу, а Леня стоит на четвереньках напротив Ричи. На ковре валяется кость, собака пытается схватить ее, а Леня рычит на Ричи. Я говорю: «Леня, что ты делаешь?» — «Мы играем». — «Посмотри, что с ковром сделал». — «Ничего, мы его в чистку отдадим». В конце концов Ричи сдалась и ушла, гордо подняв голову. Тогда я не выдержала: «Леня, знаешь, что она тебе сказала? Жри!» «Ну зачем так грубо?» — говорит муж.
Кстати, мяуканье, лай, которые в его картинах издают животные, Леня озвучивал сам. Помните в «Наваждении» эпизод, когда Шурик с Ниной пытаются обмануть злого пса? Так это Леня лаял.
- В Америке Гайдай был бы миллионером.
— О чем вы говорите! Когда Леня умер, я приехала в морг забирать его тело. Спрашиваю: «Сколько я должна? — «35 тысяч рублей». — «А у меня всего 19 тысяч». Благо выручили друзья и ребята с «Мосфильма» — они же и похороны организовали. Леня не был бессребреником — бесплатно, конечно, не работал, но кормильцем семьи его точно нельзя было назвать. При начислении мне пенсии учли только мои заработки в Театре киноактера, не включив заработанное на съемках, поэтому получилась очень маленькая сумма. Села я на кухне и давай писать в Свердловск, Одессу, чтобы прислали расчетные листы. Приходит Леня: «А что это ты делаешь?» — «Да вот, документы для пенсии собираю». — «Тебе что, на хлеб не хватает?» — «Хочу хлеб с маслом». — «Я куплю тебе хлеб с маслом», — развернулся и ушел. Понимаете, какой он был человек.
Как-то мне позвонили из конторы по защите интеллектуальных прав: «Мы произвели расчеты, вам положено 700 тысяч долларов за демонстрацию на телевидении картин Гайдая» и предложили за проценты от сделки взяться за это дело. Но у нас ведь законодательство несовершенное, поэтому я отказалась. Да и моя соседка Ирина Скобцева говорит: «Нина, столько картин Гайдая показывают. Это не только твое право, но обязанность довести вопрос по авторским правам до конца». На что я ответила: «Еще мечтаю пожить. Не хочу убить оставшееся время, доказывая, что кто-то мне должен денег». Не голодаю, и слава Богу.