12 декабря легендарный советский композитор отмечает 85-летие
Он написал музыку практически ко всем популярным советским мультфильмам: «Чебурашка», «Шапокляк», «Крошка Енот», «Катерок», «Антошка», «Мама для мамонтенка». Первой начала исполнять песни Владимира Шаинского Алла Пугачева, потом он работал с Владимиром Мигулей, Анной Герман, Валентиной Толкуновой, Эдуардом Хилем. Проще назвать тех, кто в советские годы не исполнял хиты Владимира Шаинского.
Этот небольшой веселый человек сейчас живет в основном в Америке. Говорит, что теплый климат полезен для его здоровья. Хотя ему грех жаловаться. В свои 85 лет Шаинский ныряет в прорубь, ездит на велосипеде и катается на коньках. Его супруге чуть больше сорока лет, детям нет еще и двадцати. Шаинский признает, что получил от этой жизни практически все. «Нет, — добавляет, — молоденькие девушки мне все еще нравятся… »
- Как чувствуете себя, Владимир Яковлевич, накануне большого праздника? — «ФАКТЫ» застали Шаинского в его московской квартире.
— Нормально. Готов, так сказать, отметить юбилей во всеоружии! Уже жду следующего.
- На столетие замахнулись?
— Сначала отмечу 90-летие, потом 95, а там до ста лет рукой подать (смеется). Это вполне реально. Сейчас у меня начало юности, а
100-летие будет ее разгаром. Закат не начнется никогда. Будет такая беззакатная жизнь.
- Позвольте предположить, что корни вашего богатырского здоровья и оптимизма в украинской земле. Вы ведь в Киеве родились?
— Так точно! Кстати, возьму себе это на вооружение. Когда будут спрашивать: «Как ты добился долголетия?», тут же отвечу: «Так ведь я же с Украины!» Знаете, последнее время очень часто вспоминаю Киев. Я прожил там до 15 лет, сменив четыре квартиры. Переезжал с мамой с места на место. Они разошлись с отцом, когда я был совсем крошечным. Собственно, меня воспитывали няньки. Мама приглашала их из села, где жили мои бабушка с дедушкой. Тогда это было совершенно обыкновенным делом, чтобы в доме хозяйничала толковая женщина. Совсем недорого это стоило. Это сейчас нянька — роскошь. У меня их было три, каждая прожила с нами по нескольку лет. Вера, Тина и… Ой, забыл, как третью звали. Ну да Бог с ней. Я был совершенно нехлопотным ребенком. Нормальным. Хотя с обостренным чувством справедливости.
- Таких, знаете, не очень любят.
— Я жил еще во времена, когда чувство справедливости было широко распространено. Наши лозунги — за советскую власть, за Ленина! Ильич был кумиром. Нас воспитывали так: «Ленiн вмер, але дiло його живе».
- И долго вы в это верили?
— Если хотите знать, я и сейчас верю.
- Вполне мужское качество — не менять своих убеждений на протяжении всей жизни.
— Ну я же настоящий мужик. Что бы ни происходило вокруг, я всегда делал то, что считал нужным. Да, это не нравилось кое-кому. А мне-то что? Не стань я музыкантом, может, и политикой бы занялся.
- Кто же вас в музыкальную школу отвел?
— Мама. Поступил в школу при Киевской консерватории — по классу скрипки. А знаете, почему скрипки? Потому что в нашей семье денег на рояль не было. Мне, девятилетнему ребенку, мама купила маленькую скрипочку. «Четвертушка» называлась. Но это была ошибка, поскольку я стал композитором. А инструмент мешал занятиям композицией. Мне нужна была совершенно другая школа — профессиональная композиторская.
— Ну и взрывной был человек Утесов! При этом обладал удивительным дарованием и обаянием. В его исполнении любая песня сразу становилась хитом. Он лично принимал меня в свой оркестр. В то время я закончил оркестровый факультет Московской консерватории. Утесов поехал со мной в Государственное управление учебных заведений — меня собирались отправить по распределению в провинцию. Мы пришли вместе в управление. Леонид Осипович был в роскошном костюме, все сразу вставали, увидев его. И вот он зашел в кабинет к начальнику и зычным голосом, указывая на меня, произнес: «Хорошо, что человек едет работать на периферию, но кто же будет давать кадры для меня? Я тоже нуждаюсь в профессионалах!» Никто не посмел возразить Утесову, и я остался в Москве в распоряжении Леонида Осиповича.
- Вы — счастливый человек, которому пришлось по жизни общаться с огромным количеством знаменитостей.
— Пока в конце концов и сам таковым не стал (смеется). Сейчас уже и не упомню всех, как говорят нынче, звезд. В свое время на меня сильное впечатление произвела Анна Герман. Она жила в Польше, но была безумно популярна в Советском Союзе. Помните, как она пела мою «Когда цвели сады»?
- «Один лишь раз сады цветут… » — а как же! Это была ваша первая совместная песня?
— Ес! Анна сама захотела ее спеть. Песню ей в Польшу отправила наша добрая знакомая, музыкальный редактор фирмы «Мелодия» Анна Качалина. «Песню обязательно должна спеть Герман», — сказала она. Честно говоря, я не мог сразу оценить выдающийся дар Анны. Мне не нравилось, как она исполняла произведения других авторов. А может, я, как каждый композитор, больше всего любил свои песни. Герман песня моя понравилась, она тут же перезвонила в Москву и сказала, что приедет на запись. Это была удивительная женщина. Красавица, высокая — рост 184 сантиметра. Если бы я был повыше… В общем, мы стали большими друзьями и общались практически до последних ее дней. Ой, життя, життя. Багато з тих, про кого я згадую, вже не з нами. Правильно я говорю?
- Блестяще! Не забыли украинский язык?
— Я думал, что давно его забыл. А в прошлом году открыл для себя, что все помню и могу спокойно разговаривать. До чого б це?
- Давайте уж лучше по-русски.
— Так мне один черт!
- Судя по всему, за словом в карман…
— Да не лезу я! А чего кругами ходить? Всегда говорю то, что думаю. И в отношении творчества, и в отношении женщин. Может, немного грубоват, но… многим это во мне и нравится. Я рано стал самостоятельным. Первые деньги начал зарабатывать в 14 лет. Был репетитором — частным образом преподавал игру на скрипке. Конечно, это была мелочь, на карманные расходы — ситро попить, в кино сходить. Первые солидные гонорары стал получать, когда вернулся из армии и подготовил целую программу для знаменитого джаз-оркестра Эдди Рознера, с которым мы были очень дружны. Но никогда к деньгам не относился как к чему-то священному. С легкостью тратил и всегда уважал таких, как я. К чему накопления?
- Можно бизнес свой открыть.
— Не люблю композиторов, которые становятся предпринимателями. Потому что в конечном итоге бизнес перевешивает композиторский дар. Вот Игорь Крутой прежде всего бизнесмен. А как композитор — полный ноль. Конечно, имея деньги, многое можно себе позволить, но надо же знать меру. Я никогда не хотел лезть в бизнес, не интересовало меня это. Да и не пустили бы, наверное. Не любили меня государственные чиновники, где могли, гнобили.
- За что ж вас гнобить?
— Да просто за то, что я — Шаинский, а не Иванов. Знаете анекдот? Заходит в отдел кадров учреждения устраиваться на работу молодой человек. «Здравствуйте, я — дизайнер». — «Да вижу, что не Иванов». Так вот и мне по жизни за это настрадаться пришлось. Внешне вроде бы ко мне все расположены, а за спиной интриги плели.
- Это против вас, обладателя Госпремии СССР?!
— Поначалу-то было спокойно. В то время я очень много сочинял для мультфильмов — «Чебурашка», «Крошка Енот», «Антошка»… Мои песни звучали с экранов телевизоров, в радиоэфире. Кому ж премию давать? (Cмеется. ) Госпремия — деньги приличные — пять тысяч рублей. Правда, я истратил их в один день. На банкет, куда сбежался народ, по-моему, со всей Москвы. Что-что, а гульнуть я умел всегда. Тогда еще не знал, что должен за премию откат дать. Вот после этого со мной некоторые высокопоставленные чиновники и перестали здороваться. Ну и ладно.
- И правда. Вон ваша песня «Мы начинаем КВН» уже сколько лет живет?
— Столько, сколько лет этой программе. Слова написал мой товарищ Боря Солибов. Я и не думал, что у песни такая судьба будет. Хотя произведение принимали с трудом. Оно не нравилось тогдашнему заведующему молодежной редакцией на телевидении Лысенко, но Гусман, услышав мелодию, сразу сказал: «Это то, что мы давно искали». Потом я даже был в числе судей КВН. Однажды подходит ко мне Эдуард Успенский — талантливый в некоторых произведениях писатель — и говорит: «Давай подпишем письмо против цензуры в программе». Мне что? Взял и подписал. А через две недели меня выкинули из жюри. Ну что я, плакать буду? Плевать. Как жил, так и живу, никому кланяться не стану.
- Вы давно уже обитаете на два дома — в Америке и Москве.
— Последнее время больше в Москве. Мы с женой были вынуждены приехать в Россию из-за страшного безобразия. Жэк делал пробы отопления, включил его на полную мощность, и трубы в нашей квартире прорвало! Залило все. Пострадали и соседи, которым мы теперь делаем ремонт. Когда это случилось, дома был только сын, но он ничего не смог сделать. В каждой комнате прямо в потолок бил полутораметровый фонтан. Славка еле удрал из квартиры.
- Вы же недавно только новоселье отгуляли!
— Так в том-то и дело! Квартира большая (пять комнат), красивая, новенькая. Вот несчастье. Вместо того чтобы отдыхать, ремонтом занимаюсь. Правда, работами больше моя жена обеспокоена.
- Она у вас святой человек.
— Только потому, что терпит меня более двадцати лет. Когда мы со Светой познакомились, ей было 17. У нас разница почти 42 года. В этом отношении я чемпион.
- Говорят, до сих пор подводным плаванием занимаетесь.
— После серьезной операции в Америке бросил этот вид спорта. Пару дней назад один журналист спросил: «Сможете в одних плавках пройти босиком по снегу?» Не проблема! Я и в сорок градусов пройду, и в прорубь нырну. Правда, после того, как много выпью.
- Позволяете себе расслабиться?
— Если бы рядом была жена, конечно, она бы мне не разрешила. А когда ее нет, могу немного принять. Света потом ругается, но я прикрикну на нее, и все. Вообще-то мы мирно живем, люблю я ее. И, надеюсь, как поется в песне, «что это взаимно… » Отаке життя.
- В нем вам чего-то не хватает?
— Да, кажись, усе есть. Дякую.