Адвокат бывшего парламентария Виктора Лозинского потребовал наркологической экспертизы тела мужчины, погибшего в результате стычки под Голованевском
Первое судебное заседание по существу уголовного дела по обвинению бывшего народного депутата Виктора Лозинского в убийстве жителя Кировоградской области Валерия Олийныка, а также его подельников экс-прокурора Голованевского района Евгения Горбенко, бывшего начальника райотдела милиции Михаила Ковальского и егеря Василия Перепелицы, обвиняемых в злоупотреблении служебными полномочиями и лжесвидетельстве, началось опять с ходатайств.
Адвокат экс-депутата Виктор Грицюк просил суд назначить экспертизу тканей тела умершего, поскольку, по показаниям свидетелей, покойный употреблял наркотики, в том числе и незадолго до смерти. «Врачи скорой помощи, прибывшие на место происшествия, готовы засвидетельствовать, что Олийнык вел себя неадекватно, а глаза у него были совсем стеклянные!» — заявил адвокат. Также он попросил направить на экспертизу коробку из-под патронов для пистолета ТТ, найденную у погибшего дома, и такие же патроны, обнаруженные при нем на месте происшествия. Вспомнил адвокат и о нашумевшей видеозаписи интервью с матерью Олийныка, сделанной какими-то якобы журналистами, где пожилая женщина признается в том, что у сына имелся пистолет. Он просил приобщить эту запись к материалам дела. Кстати, самой потерпевшей, матери погибшего, в зале суда не было.
Председательствующая в суде Неля Ластовка отклонила ходатайство как преждевременное — мол, во время судебного разбирательства станет ясно, нужны такие экспертизы или нет. Затем наступил «звездный час» обвиняемого по делу экс-прокурора Евгения Горбенко. Как и на предварительном заседании, он вещал более пяти часов, оглашая одно за другим все новые и новые ходатайства. Бывший блюститель законности требовал назначить медицинскую экспертизу для своего подельника милиционера Ковальского — который, возможно, обладает плохим зрением, слухом, а также находился в состоянии алкогольного опьянения, не мог достаточно четко разобраться в ситуации. Таких же медицинских освидетельствований экс-прокурор потребовал и для некоторых свидетелей, описавших следствию, по его мнению, неверную картину происходящего. Апофеозом его выступления явилась просьба провести ту же самую экспертизу и для… него самого! «Я тоже плохо вижу! — заявил Евгений Горбенко. — Поэтому те свидетельские показания, которые я дал на предварительном следствии и на очной ставке с Лозинским, не соответствуют действительности. К тому же сотрудники Генпрокуратуры и СБУ оказывали на меня всяческое давление: посадили в камеру с убийцами, где нужно было спать на нарах по очереди. Меня там избили, требуя, чтобы я дал нужные следствию показания».
Не в силах, видимо, выдержать натиска прокурорской мысли, в зале заседаний вышло из строя электрическое оборудование. Неисправность была срочно устранена, однако освещение пропало во второй раз. Поскольку было уже шесть часов вечера, суд объявил перерыв в слушании дела до утра следующего дня.
Наутро заметно посвежевший экс-прокурор выступил с новыми разоблачениями.
— Следователи Генпрокуратуры давили на меня, предложили оговорить Лозинского, — вещал Горбенко. — Меня за это отпустили на подписку о невыезде. Это следователи придумали, что Лозинский ударил Олийныка бампером, а я вынужден был подтвердить, дать неправдивые показания». Заметив, что все сказанное она уже читала в предыдущем ходатайстве Горбенко, судья объявила перерыв в заседании.
В перерыве красноречивый экс-прокурор, имеющий возможноть разгуливать среди публики, отказывался отвечать на вопросы журналистов: «Не расспрашивайте меня о подробностях, все услышите в суде!» Виктор Лозинский, наоборот, зазывно улыбался из клетки и всячески приглашал к общению: «Идите лучше ко мне, я вам все расскажу!» Но конвой, увы, близко к подсудимому не подпускал…
В результате суд частично удовлетворил ходатайства Евгения Горбенко.