Повздорив с 24-летним киевлянином, тернопольчанин жестоко его избил, в результате чего лицо пострадавшего пришлось собирать буквально по кусочкам. Сначала виновник случившегося получил год условного наказания, однако вскоре уголовное дело возбудили в отношении самого потерпевшего
Когда 24-летний житель Киевской области Андрей Романюк ехал на свой день рождения к бабушке в Тернополь, он и подумать не мог, что следующие несколько месяцев проведет в больнице. Причем попадет в реанимацию с тяжелейшими побоями и полностью раздробленной челюстью. Парень чудом не остался инвалидом, однако избившему его 20-летнему тернопольчанину дали лишь год условно. Андрей, хоть и был недоволен таким решением, оспаривать его не стал. С его здоровьем ему уже было не до судов — врачи настояли на длительном курсе лечения. Однако пройти его он не успел — Андрея задержали сотрудники ГАИ, и он с удивлением узнал, что находится в розыске и обвиняется… в избиении того самого парня, который полгода назад нанес ему тяжелые увечья.
— Со мной в Тернополь поехала жена с годовалым сыном, — вспоминает Андрей Романюк. — Посидев в семейном кругу, я пошел погулять с друзьями. Около часа ночи мы начали собираться домой, но тут приятель Игорь решил зайти в магазин. Мой второй друг Саша тоже ушел по делам — договорился передать знакомому какой-то диск. Я остался ждать их на остановке, где сидела компания из четырех человек. Наглядно я знал только одного парня, Ивана. Девушку и двух других парней видел впервые. Я поздоровался, у нас с Иваном завязался разговор. Как вдруг услышал, что один из сидевших рядом парней, до того презрительно меня осматривающий, начал бросать в мой адрес нелицеприятные фразы типа: «Что ты здесь стал? Кто ты вообще такой?» Все это сопровождалось матерной бранью. Я спросил, что он от меня хочет, но вразумительного ответа не услышал. Между нами завязалась перепалка, и он, вскочив на ноги, схватил меня за шиворот. Тут из магазина выбежал Игорь и остановил его.
— Стоя в очереди, я услышал на улице шум, — говорит Игорь. — Увидев из окна, что какой-то парень налетел на Андрея, выбежал на улицу и разнял их. Разгоряченный Антон Процин (имя и фамилия изменены. — Авт.) продолжал громко материться и угрожал нам. И хотя он был не самого крепкого телосложения, связываться с ним не хотелось. Андрей отошел в сторону, а я вернулся в магазин.
— После этого Процин снова подошел ко мне и начал материться, — продолжает Андрей. — А потом вдруг с размаху ударил меня по лицу. Удар был настолько сильным, что я упал и тут же потерял сознание.
О том, что происходило дальше, остается только догадываться. Однако, выйдя из магазина, Игорь увидел, что окровавленный Андрей без сознания лежит на асфальте, а компания Процина убегает.
— Подбежав к Андрею, я ужаснулся — все его лицо в крови, — продолжает Игорь. — Он был в сознании, но не мог произнести ни слова. Видя, что он захлебывается кровью, начал вытирать ему рот салфеткой. Андрей мычал что-то невразумительное. Тут подбежал наш друг Саша, и мы остановили такси, чтобы отвезти Андрея в больницу. Но увидев, в каком он состоянии, таксист отказался. Побоялся, что Андрей испачкает ему машину. Пришлось вызывать «скорую». Ожидая врачей, мы следили, чтобы Андрей не потерял сознание. Боялись, что, если он закроет глаза, умрет. Приехавшие врачи осторожно погрузили Андрея на носилки, Саша поехал с ним в больницу, а я сообщил о случившемся его жене.
— Когда невестка с бабушкой примчались в больницу, они не узнали Андрея, — вступает в разговор мама Андрея Татьяна. — Вместо лица там была кровавая маска, не было видно даже глаз. Они узнали сына по шортам. Я была дома, в Боярке, когда мне позвонила рыдающая невестка: «Теть Тань, приезжайте быстрее — вы можете не застать Андрея в живых!» Врачи действительно готовили их к худшему.
У Андрея констатировали черепно-мозговую травму и сильное сотрясение мозга, верхняя челюсть была раздроблена на мелкие кусочки, нижняя — поломана в трех местах. Кроме того, челюсть сместилась вправо, почти все зубы парня были выбиты, лицо покрыто гематомами.
— Врачи говорили, что, если и не останусь инвалидом, мне потребуется не одна пластическая операция, ведь лицо было полностью изуродовано, — грустно говорит Андрей. — По словам медиков и судмедэксперта, меня наверняка била целая компания — один человек, пускай даже очень сильный, не в состоянии нанести такие увечья. Перед тем как вправлять мне челюсть, врачи несколько раз собирали консилиум… С тех пор у меня изменились черты лица и речь. Видите, — Андрей показывает фотографию в паспорте, где изображен словно другой человек. — Нижняя часть лица стала совсем другой. А нижний ряд зубов вылез наверх, из-за чего нарушилась речь. Чтобы восстановить прежний облик, нужна еще не одна операция. Но на это пока нет денег.
— Сын пришел в себя на следующий день после избиения, — продолжает мама Андрея. — Когда спросили, как его зовут, он долго думал и выдал: «Ваня». У меня упало сердце — сбывались худшие прогнозы врачей. Нас предупредили, что в таких случаях люди часто забывают все и вынуждены даже заново учить букварь. Причем полностью восстановиться не удается почти никому. К счастью, через пару часов сын вспомнил свое имя и узнал всех родных. Его перевели из реанимации в отделение стоматологии, где он пролежал больше месяца.
Вскоре после инцидента в отношении Антона Процина, избившего Андрея, возбудили уголовное дело. Трое человек, которые в тот момент находились рядом с ним, проходили по делу как свидетели. И хотя Процин яростно отрицал свою вину, доказывая, что просто «зацепил Андрея за подбородок», тернопольский горрайсуд признал его виновным.
— В приговоре черным по белому написано, что его вина полностью доказана, — говорит Андрей. — На одном из судебных заседаний у Антона родилась новая версия: якобы это я на него напал, а он вынужден был обороняться. Но эти слова ничем не подтверждались. Я едва не стал инвалидом, а на нем не было ни единой царапины. Мы с ним виделись только на очных ставках и при этом почти не общались. Процин даже не думал извиняться, наоборот, вел себя нагло и самоуверенно. Глядя на него, я сразу понял, что побить меня в одиночку он не мог — он был худым и невысоким. Но Процин утверждал, что его друзья тут ни при чем, и им так и не вменили групповое избиение. А за это наказание, как известно, гораздо больше. В результате Антон получил год… условного наказания. Разумеется, нас это не устроило — он чуть меня не убил, и тут такой мягкий приговор. Да и что такое условно? Гуляй себе на свободе, только изредка приходи в милицию и отмечайся. При этом Процин еще посчитал такое решение несправедливым и попробовал его оспорить. Но тернопольский областной апелляционный суд отклонил его жалобу.
Андрей подавать апелляцию не стал — в тот момент ему надо было активно лечиться и было не до судов. Кроме того, парень рассчитывал, что получит положенную ему денежную компенсацию (суд обязал Процина выплатить Андрею 15 тысяч гривен). Однако денег все не было.
— Следующие полгода я лечился, — вспоминает Андрей. — Лежал в больницах, ездил по санаториям, договаривался насчет пластических операций. А в августе, когда мы с супругой и годовалым сыном ехали на море, меня остановили сотрудники ГАИ за превышение скорости. «Пробив» мои документы по базе, они удивились: «Так вы находитесь в розыске! Причем разыскиваетесь как особо опасный преступник, который может оказывать сопротивление при задержании». Я не поверил: «Как, в розыске?! Почему?» Мне объяснили, что еще месяц назад в отношении меня возбудили уголовное дело по факту… хулиганских действий в отношении Антона Процина. Дескать, тогда, во время нашей перепалки, я ему нахамил и побил его. Приехав на следующий день в тернопольский горотдел милиции, я выяснил, что дело возбудили на основании заключения судмедэкспертизы, где написано, что Процин получил легкие телесные повреждения в виде двух ссадин на локте и на плече. Такая экспертиза действительно была. Но тернопольский суд ее отклонил, поскольку Процин предоставил ее через три недели после случившегося. Понятно, что за это время он мог где угодно получить эти царапины. К тому же его слова не подкреплялись никакими доказательствами.
В приговоре суда так и написано: «Отсутствие на затылке и лице Процина телесных повреждений опровергает его показания о том, что Романюк бил его по лицу и другим частям тела. Поэтому заключение судмедэкспертизы не влияет на квалификацию совершенного Проциным деяния».
— Видимо, таким образом Процин решил мне отомстить, — говорит Андрей. — Не подавая апелляцию, я фактически оказал ему услугу, а он теперь делает из меня преступника. Как меня объявили в розыск, я так и не понял. Ведь еще когда по делу шло следствие, я оставлял в милиции свой адрес и контактные телефоны. С тех пор никуда не переезжал и спокойно ходил по улицам. Когда задал этот вопрос следователю, он занервничал: мол, ничего не знаю, вам регулярно отправляли по почте повестки. У нас частный дом, и еще не было такого, чтобы почта пропадала. Но когда я попросил показать мне журнал, в котором регистрируются все отправленные повестки, следователь быстро свернул разговор. Все, кому рассказывал об этом абсурдном случае, не верили: Процин меня чуть не убил, а теперь выступает в деле потерпевшим! Получается, что теперь уже я опасный преступник.
К тому времени Андрея ждала еще одна неприятная неожиданность. Исполнитель, который должен был обязать Процина выплатить искалеченному парню 15 тысяч гривен, отказался выполнять решение суда, мотивируя это тем, что в исполнительном документе не указан идентификационный код Процина.
— Уже не говорю о том, что исполнитель должен был сам решить эту проблему и узнать код, — сетует Андрей. — С тех пор о компенсации речи не идет. А мне не за что лечиться. Из-за того, что теперь вынужден постоянно ложиться в больницу, не могу найти работу. Кому нужен сотрудник, месяцами пропадающий на больничном? При этом я должен каким-то образом содержать жену и годовалого ребенка. Без помощи родителей мы не выжили бы. Для полного счастья мне еще не хватало судимости — тогда-то уж точно о работе можно будет забыть.
— Журналистам телеканала «ICTV», которые вмешались в ситуацию, заместитель прокурора Тернополя Петр Кноль не на камеру признался, что о возбуждении дела против сына ходатайствовал лично один из судей тернопольского апелляционного суда, — говорит Татьяна. — Ни ко мне, ни к Андрею у него не было личных мотивов. Видимо, он выполнял просьбу Процина. Эти слова заместителя прокурора зафиксированы на скрытую камеру и уже прозвучали в эфире. Мы надеялись, что, когда по делу начнется следствие, оно распадется как карточный домик, ведь обвинение не подкреплено никакими доказательствами. Однако дело не закрыли, а на днях его уже передали в суд.
— Интересно проходило и само следствие, — говорит Андрей. — Я не раз объяснял следователю, что по состоянию здоровья вынужден часто ложиться в больницу, но он словно пропускал мои слова мимо ушей. И когда я, отослав ему по факсу справки, сказал, что не могу прийти на допрос, поскольку лежу под капельницей, он… снова объявил меня в розыск. Я официально лежу в больнице, отвечаю на звонки, имею все необходимые документы и опять оказываюсь в числе скрывающихся от следствия преступников! Когда выписался и приехал разбираться, следователь только пожал плечами: «Ничего не знаю, вы не являлись на допросы».
Разумеется, услышав столь невероятную историю, «ФАКТЫ» не могли не поговорить со следователем, который открыл уголовное дело. Но Виталий Колцуняк резко заявил:
— Несмотря на то что следствие по делу закончено, я не даю никаких комментариев. И об основаниях для возбуждения этого дела говорить не обязан.
— Это настоящий юридический беспредел, за свою десятилетнюю практику я ни разу с таким не сталкивалась, — говорит адвокат Андрея Романюка Аля Аббасова. — Уголовное дело в отношении моего подзащитного возбудили на основании экспертизы, которая противоречит словам самого Процина. Процин ведь утверждает, что Романюк ударил его по подбородку, а у самого ссадины на локте. Поэтому Тернопольский городской суд и не принял во внимание эту экспертизу. А через полгода на основании этого же заключения ни с того ни с сего возбуждают уголовное дело в отношении Романюка. Да еще и объявляют Андрея в розыск, имея при этом все его координаты. Интересно, что даже в постановлении об объявлении его в розыск, указаны его данные и телефон, который все это время был включен. Большего абсурда трудно себе представить. Мы неоднократно обращались в областную и Генеральную прокуратуры, но приходили лишь отписки. Складывается впечатление, что ни один вышестоящий орган даже не попытался вникнуть в ситуацию.
Корреспондент «ФАКТОВ» несколько дней подряд звонила в приемную заместителя прокурора Тернополя Петра Кноля. Но его так и не позвали к телефону. Антон Процин не изъявил желания общаться с корреспондентом. Услышав, что звонят из газеты, он сразу повесил трубку. В своем гражданском иске Антон потребовал от Андрея в качестве возмещения ущерба 20 тысяч гривен. Сам же Андрей Романюк до сих пор не получил ранее присужденные ему пятнадцать тысяч.