Жительницу Львова Веру Ремажевскую, создавшую единственный в Украине учебно-реабилитационный центр «Львенок» для детей с недостатками зрения, наградили международным Орденом Улыбки
Недавно в Польше представители ООН и ЮНЕСКО вручили международную награду — Орден Улыбки — жительнице Львова Вере Ремажевской. Согласно установленной традиции, она выпила бокал с лимонным соком и, не скривившись, улыбнулась, после этого ее плеча коснулись розой и объявили кавалером Ордена Улыбки. Несмотря на шутливое название награды, ее удостаиваются люди серьезные, прославившиеся талантом, добротой, любовью к детям. За полвека этим орденом было награждено около ста человек, и среди них принцесса Диана, Астрид Линдгрен, мать Тереза, Далай-лама, папа Иоанн Павел II, Маргарет Тэтчер, Михаил Горбачев…
Судьба Веры Ремажевской поражает: она не только воспитала незрячую с рождения дочь, научила ее практически полностью обслуживать себя, дала возможность получить высшее образование, но и создала новую оригинальную методику, помогающую другим мамам «поднимать» своих слепых детей.
- Беременность у меня протекала тяжело, существовала угроза выкидыша, — вспоминает Вера Николаевна. — И мне ввели новый в то время американский препарат, из-за чего дочь появилась на свет слепая. Но этого сначала не знали ни врачи, ни я. Уже когда вернулась из роддома домой и стала заниматься ребенком, заметила: глаза у девочки, которую мы с мужем назвали тоже Вера, какие-то прозрачные, ни на свет, ни на движения не реагируют. Пошли на консультацию к одному хорошему врачу-окулисту, он осмотрел дочку и огорошил страшным диагнозом: «Мужайтесь! Ваш ребенок вообще не видит. Не помогут ни лечение, ни операции». Это был приговор. Однако я в него не поверила. Мы с дочкой объездили множество врачей. Но все медики твердили: «Лечение бесперспективно». Оставалось одно — учить и развивать дочку самостоятельно.
Отыскать единственный в Украине научно-реабилитационный центр «Львенок» для детей с недостатками зрения, которым руководит Вера Ремажевская, оказалось нелегко — два ярких корпуса бывших детских садиков «прятались» за мрачной серой девятиэтажкой. Во дворе шумная стайка малышей, взявшись за руки, послушно топает «отрядиком» за своей воспитательницей. Дети как дети. Только по навсегда остановившемуся взгляду можно догадаться — незрячие. Однако, что удивительно: никто из малышей не наступает на ноги впереди идущей паре, да и направление к входным дверям центра они выбирают правильно, без подсказки взрослых. Но вот первая пара замирает в метре перед неожиданным препятствием — опущенным кем-то сиденьем качели. И, словно по команде, останавливаются все. Несколько секунд ребята что-то обдумывают, а потом уверенно… обходят качели. Мистика какая-то!
- Ничего мистического тут нет, — улыбаясь, уверяет нас Вера Ремажевская, приглашая в свой кабинет. — У каждого человека есть шестое чувство — интуиция. Просто его нужно активно развивать. Вот и наших детей мы учим чувствовать препятствия…
Это сейчас Вера Николаевна — известный в мире специалист, кандидат педагогических наук, доцент Львовского национального университета имени Ивана Франко и директор центра. А 30 лет назад она была насмерть перепуганной второкурсницей Полиграфического института, один на один оставшейся со страшной бедой — рождением незрячей дочери. Чтобы узнать, как воспитывать слепого ребенка, Вера пошла во Львовское городское управление образования.
- Мне ответили: «Когда дочери исполнится семь лет, приведете ее в школу для слепых, там все и узнаете», — рассказывает Вера Николаевна. — И вот тогда я поняла, что наша система образования абсолютно ничего не может предложить такой маме, как я. От отчаяния у меня возникла мечта — создать учреждение, где бы родители слепого ребенка смогли получить реальную помощь и советы. Но до этого было еще очень и очень далеко…
Вера доучивалась в институте уже заочно, ей пришлось отклонить предложение идти в аспирантуру, отказаться от работы. Надо было заниматься ребенком! А чтобы хоть как-то держаться материально, стала работать надомницей — вязать шапочки с помпонами. Норма — одна шапочка в день, за что платили два рубля. Это была кропотливая и однообразная работа, но, главное, дома. Могла днем выйти с ребенком погулять, рассказать или почитать дочке сказку, просто пообщаться. Когда малышка ложилась спать, садилась вязать. Муж тем временем взвалил на свои плечи сразу две работы.
- Как и чему учить Верочку — до всего приходилось доходить самой, обдумывать каждую мелочь, каждый шаг, движение, — вспоминает женщина. — Во всем должна была присутствовать логика! Порой надевала на глаза темную повязку, чтобы лучше понять мир и ощущения незрячей дочери. Приближаясь, разговаривала с ней, чтобы малышка понимала — сейчас подойдет мама. Рассказывала, что делаю, что вижу. Очень трудно было научить дочку кушать. Маленькая Вера не любила прикасаться к жестким предметам, пришлось обернуть бутылочку с молоком чистым носком, и дело пошло. Потом учила, как одной рукой держать тарелку, а другой есть. Объясняла, что чашку, ложку, тарелку нужно ставить на одно и тоже место на столе, чтобы сразу их найти. Учила распознавать продукты по запаху и вкусу, осторожным прикосновением пальцев. Тут же училась и сама. Поняла, что девочке удобнее пользоваться глубокой посудой, к тарелкам и чашкам следует приспособить присоски, чтобы они не скользили по столу. Скинуть на пол посуду тяжелее, если она стоит на подносе с загнутыми краями.
А как научить слепого ребенка играть? Я стучала кубиками друг о друга, брала дочкины руки в свои и показывала, как из них можно сложить пирамидку. Ей было интересно снимать или откручивать крышки с баночек, в ванне переливать воду из одной емкости в другую или пересыпать песок в песочнице. Я лепила из пластилина предметы различной формы, бренчала на детском пианино. Игрушки давала дочке в руки. Скажем, котика — найдем у него глазки, ушки, носик, ротик, ножки. Попутно рассказывала, как он выглядит, как мяукает и мурлычет. Учила малышку ориентироваться и передвигаться по квартире, запоминать расположение вещей, мебели.
Объясняла, как ухаживать за собой. Купила зубную щетку, которая по форме отличалась от моей и мужа. Но дочка быстро сообразила, по каким еще признакам ее можно найти: «Если папа и мама чистили зубы передо мной, значит, их щетки мокрые, а моя сухая». Отправляясь на улицу, зрячие подходят к зеркалу, незрячий же проведет рукой по волосам — не растрепаны ли. Так же проверит и одежду. Я объясняла дочери, что такое мода, что не сочетаются толстые колготки и юбочка из легкой ткани. Девочка знала, какого цвета та или иная одежда. Но у нее свое понимание цветовой гаммы. А как описать незрячему, что такое солнце, звезды, небо, туман, закат, тучи?! Многие вещи нужно просто «проговаривать».
Вскоре Вера уже уверенно помогала маме по хозяйству. Сначала вытирала кухонный стол, ополаскивала посуду, перемешивала салат. Потом мыла пол, не пропуская ни одного участка. Для этого девочка рассчитывала каждый шаг, начинала из угла и постепенно охватывала всю комнату. А вскоре научилась и… готовить!
- Это сейчас есть микроволновые печи, электроплитки, а тогда были только газовые, — вспоминает Вера Николаевна. — Но как незрячего ребенка научить зажигать газ? Сама поджигаю спичку, беру детские ручки — сверху моя рука, которая держит спичку, и мы вместе считаем, сколько секунд она может спокойно гореть. Огонь печет мои руки, и я позволяю ему чуть-чуть коснуться детских пальчиков. Чтобы ребенок знал: будет больно, если неправильно рассчитать время. Следующий наш шаг — найти и изучить расположение конфорок. Шипение выходящего газа и шум его воспламенения определялся на слух.
Учимся жарить котлеты. Как нарезать на кусочки мясо, хлеб и овощи, чтобы не поранить себе пальцы? Прячем пальцы в кулак, которым придавливаем продукт к столу. Нож «идет» вдоль фаланг и режет. Кусочки мяса берем только вилкой(!), кладем в мясорубку и делаем фарш. Во время жарки надо помнить: вначале котлеты необходимо выкладывать на дальнюю сторону сковородки, а уже потом ближе к себе. Если сделать наоборот, можно жиром ожечь руки.
А сколько мне пришлось побегать по магазинам в поисках каких-либо приспособлений для Веры! С огромным трудом нашла лопаточку с двойным зажимом для переворачивания котлет, нож с ограничителем, специальный наперсток для вязания, который позволял разделить одну нитку от другой. Одним словом, то, что можно приспособить для незрячих людей. Ведь специально для слепых ничего не делается! Один мой знакомый придумал простенький сигнализатор на кружку. Незрячий наливает чай, и, как только кружка полная, она подает сигнал. Пошел со своим изобретением в общество слепых (УТОС). Ему говорят: «Не надо! Мы привыкли опускать палец в кружку, чтобы знать уровень» — «Но там же кипяток?!» — «Не важно!»…
Когда Вера подросла, ее направили на комиссию, где учителя проверяют уровень развития ребенка, чтобы определить в ту или иную специализированную школу. И кто-то из педагогов брякнул в присутствии девочки: «Она слепая! Значит, направим в школу для слепых».
- Дочка тогда впервые услышала это слово и помнит о нем до сих пор, — тяжело вздыхает Вера Николаевна. — Только мы вышли, она спросила: «А что это такое — слепая?» Как ей растолковать?! Такое слово не должно звучать от взрослых! Это как удар ножом по сердцу маме и ребенку. Пытаюсь пояснить: «У тебя больные глазки». — «Нет, они у меня не болят». — «Ты не такая, как все». Дочка переживала. Слепота для нее была природным состоянием. А что значит «не такая»? Что значит «видеть»? Свое объяснение этому она нашла потом….
Специализированная школа находилась далеко от дома семьи Ремажевских. Утром их подвозил туда на машине сосед, которому было по дороге. Девочка бежала на уроки, а мама садилась на лавочку в парке перед школой и вязала свои шапочки (можно лишь представить, каково ей было в непогоду или зимой). Домой, несмотря на дальний путь, возвращались пешком.
Как-то к Вере Николаевне подошел директор школы: «Умеете печатать на машинке?» — «Нет, но я научусь». Научилась! И женщину оформили секретаршей. Так она стала еще ближе к своему ребенку. Помогала дочке делать уроки, даже выучила шрифт Брайля для слепых.
- В школе прекрасно учат математике, биологии, языкам, но оттуда все равно выходит слепой человек, не приспособленный жить в реальном мире! — считает Вера Николаевна. — Я продолжала самостоятельно заниматься дочерью. Вскоре наша семья переехала в более просторную квартиру, и тут ребенок растерялся. Все мои попытки научить дочку ориентироваться в новом жилье оказывались безуспешными. К счастью, во Львов приехал специалист из Праги, который занимается пространственной ориентацией слепых. Он мне и объяснил: «В этой ситуации нужна специальная методика!» И принялся учить Веру — заставлял считать шаги, запоминать повороты, проговаривать вслух, где что расположено. А я училась у него. Попутно поняла одну вещь: сколь безграничной ни была бы любовь к ребенку, мать не в состоянии научить его всему. Потому что она просто не знает, как правильно это делать. Рядом должны быть специалисты, которые подскажут, в чем родители неправы.
Например, мы с мужем усиленно развивали у дочери интеллект: у нее отличная память, она знает множество стихов и пишет их сама, прочитала большое количество книг. У нас в доме огромная фонотека и много музыкальных записей, пластинок. Но оказалось, что при этом я мало уделяла внимания элементарному: как ребенка научить надевать носки, завязывать шнурки, определять, где левый и правый ботинок. У матерей незрячих детей на это никогда не хватает времени. И они принимаются многое делать вместо ребенка, а этого допускать нельзя! Или другой пример. Оказалось, что во время совместного «просмотра» фильма по телевизору весьма опасно комментировать его. Нужно говорить только то, что видишь, а не передавать свои эмоции. Потому что ребенок должен выработать собственное отношение к происходящему действию. Кстати, Вера любила слушать мультики. И самый любимый — «Ежик в тумане»…
Со временем Вера Николаевна перешла работать в школьную библиотеку. Она вела кружки, устраивала вечера, помогала ребятишкам подобрать интересную книгу. Завуч как-то сказал ей: «Почему бы тебе не получить педагогическое образование? Смогла бы у нас работать учителем». Вера заочно закончила дефектологический факультет педагогического института (ныне Национального педагогического университета) имени Драгоманова и стала работать учителем труда. На основе собственного опыта учила незрячих детей следить за собой, готовить еду, делать консервацию, вязать вещи. Но постоянно помнила, как ей было трудно найти хоть какую-то помощь и совет при воспитании собственного ребенка. Тогда-то Вера Николаевна и разработала авторскую методику, написала свою программу. А в 1995 году, защитив кандидатскую диссертацию, перешла работать в институт последипломного образования. В том же году Вера Ремажевская впервые поехала за рубеж. Побывала в Голландии, Бельгии, Люксембурге, Германии, Чехии… Там узнала, что существуют различные модели государственной помощи незрячим детям, причем с самого раннего возраста. В отличие от Украины, где ребенок в шесть лет идет в спецшколу, а до этого — живи, как хочешь.
И все же этой упорной женщине опять повезло! Через год ей выделили помещение заброшенного детсада и разрешили провести эксперимент по оказанию ранней помощи детям с недостатками зрения. Позже в Германии, где Вера Николаевна выступила на международной научной конференции и заинтересовала всех своими разработками, зарубежные коллеги познакомили ее с сотрудниками крупной международной благотворительной организации ЦБМ.
- Меня спросили: «Чем вам помочь?» — вспоминает собеседница. — А у меня в голове крутится: «Крыша течет, стены обваливаются, туалеты в страшном состоянии». Но неожиданно для себя говорю: «Самая большая проблема в нехватке информации. Как в мире работают с такими детьми? Где можно моих коллег научить новым методикам?» Они удивились — обычно просят только денег. А через два месяца благотворители прибыли во Львов посмотреть, что мы делаем. Их выводы: «Идеи европейские, фундамент — украинский». С того времени у нас и появился мощный партнер, который помогал отправить наших сотрудников на стажировку, учил новым методикам, присылал оборудование, ремонтировал помещения, обеспечивал детей специальными игрушками и приспособлениями. Городские власти давали ребятишкам питание, скромную зарплату сотрудникам и оплачивали коммунальные услуги.
Позднее благотворительная организация ЦБМ признала — в Восточной Европе Львов был их самым удачным проектом. Между тем работы становилось все больше. У нас росло количество подопечных, разрабатывались новые авторские методики, проводились международные научные конференции. В наш детсад за опытом приезжали специалисты из других стран. В Украине все пользовались нашими программами, учебниками, тетрадями, пособиями для родителей и учителей. Я буквально разрывалась между наукой и садиком. И десять лет назад решила пойти в сад директором. Тогда многие коллеги изумились этому выбору: «Бросить науку? Идти на маленькую зарплату?!» Но я объяснила: «Наука от меня никуда не убежит, как и преподавательская деятельность». Перешла и, поверьте, за прошедшие годы ни разу не пожалела об этом…
А садик-школа действительно вырос. И Министерство образования приняло решение создать экспериментальную площадку — учебно-реабилитационный центр для детей с проблемами зрения «Львенок».
- Почему такое название?
Три года назад эксперимент с «Львенком» успешно окончился. Выводы Минобразования и Педагогической академии были однозначными: можно создавать учреждение нового типа для проблемных детей — учебно-реабилитационный центр, который полностью отличается от спецшкол по организации работы и результативности. Сейчас начинается следующий этап — на протяжении 12 лет специалисты должны разработать для Украины общегосударственную модель методики ранней помощи больным детишкам.
Многое изменилось и в семье Ремажевских. 20 лет назад в ней появился второй ребенок — Любовь, здоровая девочка. Сейчас она учится в Киево-Могилянской академии, живет в Киеве, но с семьей и особенно со старшей сестрой поддерживает самые теплые отношения.
- А Верочка после школы колебалась, куда ей поступать, — признается мама. — Прекрасно зная немецкий и английский языки, собралась идти на факультет иностранной филологии. Но я убедила ее не делать этого. Разговор у нас был достаточно жесткий: «Что ты станешь делать после университета — сидеть дома с дипломом? Где ты сможешь работать? Кто тебя будет водить за руку?.. » Тут дочка призналась, что ей очень нравится и психология, интересен внутренний мир человека. Вера поступила на факультет специальной психологии по работе с проблемными детьми Каменец-Подольского пединститута. Пять лет училась на стационаре, жила в общежитии. На пары помогали ходить сокурсники, лекции записывала на диктофон, а потом переписывала их шрифтом Брайля.
Нелегкие это были годы. Слепую девушку сверстники долго не воспринимали, сторонились. Выручил случай. Старшекурсники попросили Веру написать стихи на студенческий праздник. Они получились до того удачными, что девушку стали приглашать на все вечеринки, капустники, праздники. Теперь уже искали дружбы с ней…
Институт Верочка закончила с красным дипломом. Но идти работать к маме в учебно-реабилитационный центр долго отказывалась: «Хочу самоутвердиться». В конце концов Вера Николаевна переубедила дочь: «Нигде не написано, как проводить психотерапию с маленькими незрячими детьми. К тому же ты понимаешь проблему слепых изнутри, знаешь то, чего нет ни в одном специализированном издании». Это были серьезные аргументы, и Вера пошла работать в центр. Сейчас она занимается со слепыми малышами сказкотерапией. Вышли в свет ее книга сказок, сборники стихов.
- Я счастливая мама, у меня две чудесные дочери и между ними прекрасные отношения, — признается Вера Николаевна. — Мы сумели с мужем воспитать их в любви друг к другу. Старшая сестра стала лучшей подругой для младшей. Мне кажется, что и у меня жизнь удалась. Не для хвастовства: я имею много званий, дипломов, горжусь Орденом Улыбки. Но самая большая награда — когда старшая дочь сказала: «Я тебе благодарна за то, что ты меня не воспитала инвалидом!»