На этой неделе Киев посетил немецкий режиссер Якоб Пройсс (на фото вверху) со своей картиной «Другой Челси — история из Донецка». Фильм имел успех на международных кинофестивалях в Амстердаме, Триесте, Праге и Саарбрюккене. Украинские зрители увидели его в рамках восьмого Международного фестиваля документального кино по правам человека «Docudays UA».
Фильм в ироничной манере подробно описывает будни простых донецких шахтеров и бизнесмена — представителя политической элиты города Николая Левченко. Сюжет построен на противопоставлении показного богатства и нищеты донецкого края, объединенного общими идеями: локальным патриотизмом, антипатией к «оранжевым» и любовью к футбольному клубу «Шахтер». Работа немецкого режиссера, который в течение трех лет снимал жизнь дончан, — это свежий взгляд человека с западным мышлением и менталитетом на сегодняшние реалии восточного региона. В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» Якоб Пройсс поделился своими наблюдениями за жизнью в Донецке.
- Откуда вы так хорошо знаете русский язык?
— Меня всегда интересовала Россия, о которой я, уроженец Западного Берлина, совершенно ничего не знал. Объездил всю Западную Европу, но только в 22 года впервые удалось осуществить свою мечту — посетить Москву. Получив неимоверное удовольствие от визита, загорелся желанием обязательно выучить русский язык. Тогда и решил пройти альтернативную воинскую службу именно в России. Дело в том, что у нас в Германии поощряется участие немцев в социальных программах за рубежом. Это повышает престиж нашей страны. Дальше все было делом техники: вышел на немецкую организацию в Нижнем Новгороде и устроился служить в школу для умственно отсталых детей.
— Впервые побывал в вашей стране туристом, ну а потом, в 2004-м, здесь начались выборы, на которых я работал в качестве наблюдателя в Донецке и Мариуполе. Так состоялось первое знакомство с Восточной Украиной. И я получил первый шок.
- То есть?
— Поразил контраст. Сразу чувствуется, что в Донецке крутятся большие деньги, да и центр выглядит намного богаче и солиднее многих городов, которые я видел до сих пор. И в то же время бросалась в глаза ужасная нищета остальной части мегаполиса. Я поначалу не знал, насколько сильны здесь пророссийские и просоветские настроения. Меня очень заинтересовал город, который развивался как центр притяжения различных этнических групп со всего СССР и одновременно выделялся своим локальным патриотизмом.
На Западе отнеслись с большим воодушевлением к «оранжевой» революции в Украине — как к символу борьбы добра со злом. А жители Донетчины воспринимали все иначе. У них были свои причины, аргументы. Это все подтолкнуло к мысли снять о городе документальный фильм. К тому же Восточная Украина еще мало известна в Европе. К примеру, об Израиле снимается тысяча документальных фильмов в год, а о Донецком регионе ничего нет.
- Чем же, на ваш взгляд, дончане отличаются от традиционных европейцев?
— Совсем другая ментальность — как политическая, так и человеческая. Здесь присутствует вера в сильного лидера, который решит все проблемы, что для нас совершенно непонятно. В противовес европейцу, для которого более важна индивидуальность и личные права, здесь развито чувство общности. В быту вообще все строится на масштабности, начиная с машин на дорогах, где лимузины перемещаются рядом со старыми советскими авто. Кстати, у вас процент дорогих машин намного больше, чем в Германии, что дает повод для гордости даже тем жителям Донецка, которые вообще пешком ходят. Мол, вы, немцы, стройте, а мы будем ездить. Так проявляется коллективная гордость. А когда я говорил людям, что езжу на маленькой машине, они меня не понимали, ведь здесь крупное авто — это символ статуса хозяина. У нас же, в Европе, наоборот, все покупают малогабаритные машины, ведь они и удобнее, и экономичнее. Так и с отоплением. У вас зимой в батареях весь сезон держат одинаковую температуру, не регулируя ее при изменении погоды.
Атмосфера масштабности царит и в бизнесе (от знакомых предпринимателей часто слышал: «Маленькие сделки — это не к нам»), и в политике. Когда немецкие зрители увидели в фильме, как представитель власти Николай Левченко (секретарь Донецкого горсовета. — Авт.) без стеснения демонстрирует свою роскошь, они не могли поверить в реальность происходящего. Ведь в ФРГ за такое автоматически последовало бы заявление об уходе. Налицо явный раскол на очень богатых и очень бедных. Добавлю еще склонность к расточительству. Или возьмем здешний отдых «без границ». В Германии тоже любят выпить, но на следующий день все отлеживаются дома, отдыхают. Но чтобы похмеляться! У нас даже слова такого нет. Тут же мужики уже с рассвета начинают опять пить, что очень поражает.
- А в сравнении с другими регионами Украины что вам бросилось в глаза?
— Донецк в первую очередь промышленный город. И в плане культуры, конечно, отстает от Киева и Западной Украины, которые больше тяготеют к Европе. А о Донбассе можно сказать, что это советский продукт. Люди здесь живут ностальгией по временам СССР. И в этом вижу еще один парадокс: шахтеры, мысля, по своей сути, коммунистически, одновременно мечтают, чтобы их предприятия выкупил капиталист Ахметов.
- Что вас как иностранца особо поразило?
— Страсть к пению (песню «Вышел в степь донецкую…» я уже знаю наизусть), а также чрезмерная открытость народа. Вот вам интересный случай. Заглох троллейбус, причем надолго. В Германии пассажиры провели бы все время ожидания в глубоком молчании, а у вас начинаются бурные обсуждения, обмен мнениями. И к моменту возобновления движения все в салоне уже знакомы между собой. Личным открытием стал еще такой факт. Ахметов — татарин, Янукович — украинец, Иосиф Кобзон — еврей, но это не мешает им мирно сосуществовать и быть объединенными неким чувством донбассовцев. Очень удачный для Запада пример эффективного диалога разных культур. Локальный патриотизм дончан очень заметен. Тот же Ахметов, например, не уезжает за границу, как Абрамович. Наоборот, он вкладывает деньги в свой регион, инфраструктуру, развивает футбольный клуб. Такая тесная привязанность к родному городу присуща всем слоям населения края. Бросается в глаза и большой контраст с Россией: там все только и говорят, как все плохо, что надо уезжать, а «лучший выход из кризиса — это «Шереметьево-2». На Донбассе гостям стараются показать, что у них все хорошо. И, кстати, именно поэтому мне стоило очень больших усилий уговорить шахтеров все же показать нам шахту, где они работают. Ибо условия там были просто ужасные.
В фильме перед зрителем предстает шахта во всей красе: устаревшее оборудование и пренебрежение правилами безопасности. Все необходимое для работы, вплоть до лампочек освещения, шахтерам приходится покупать за свои кровные. Горькой шуткой звучит фраза одного из рабочих: «Скоро будем и за спуск в шахту платить».
- Случалось чувствовать себя неловко?
— Во время празднований 9 мая мне частенько доводилось слышать доброжелательные шутки про немцев. И к этому не сразу привыкаешь. В Германии не шутят о Гитлере, о войне — для нас это травма. Здесь же можно шутить на любую тему. И в Украине, и в России доводилось видеть парады ветеранов и военных, что для меня было очень странно. Ведь для нас Вторая мировая — это ужас, страшное время! А тут клерикализация войны, военные песни, романтизация боевых действий. Возникает ощущение, что украинцы ностальгируют по тому времени. Как будто они во время тех событий очень хорошо жили… Дескать, давайте начнем войну, ведь это объединяет страну. В Европе — просто поминают павших.
- Через весь фильм красной нитью проходит мысль о тесной связи между жизнью города и футбольным клубом «Шахтер».
— В самом начале вообще не планировалось снимать о футболе. Но оказалось невозможным делать фильм о жизни в регионе, не задев этой темы. Меня сразу поразила роскошная гостиница «Донбасс-Палас» в самом центре города. Для чего нужно было строить такой дорогой отель в
В картине режиссер постоянно указывает на то, что футбол в Донецке — единственная отдушина для нищего населения. Поэтому верхушка вкладывает в него огромные средства.
- Все ваши герои так или иначе связаны с «Шахтером»?
— Так и есть. Вначале, на одном из матчей, мы познакомились с болельщиками команды. Оказалось, они работают шахтерами и активно ходят на матчи клуба. Ну а среди местной элиты посещение матчей уже стало понятием престижа — так футбол стал связывающим звеном между персонажами нашего фильма.
— В качестве представителя элиты Донецка вы выбрали Николая Левченко, но в то же время постоянно указываете на фигуру Рината Ахметова.
— Рината Ахметова мы решили показать дистанционно, поскольку к нему не так-то просто подобраться. Он действительно очень могущественный человек в регионе. А Николай Левченко? Я увидел случайно телепередачу, где он как депутат горсовета выступал с тезисами «Русский язык — Голодомор — Бандера». Нам показалось, что именно этот человек может олицетворять политические чаяния Донбасса. В фильме видно, что у него в кабинете висят портреты Сталина, иконы, русский флаг… Так что он, на наш взгляд, действительно символизирует политическую атмосферу, которая царит в Донбассе.